На сегодняшнем заседании был. принят семилетний договор между членами ООН и Израилем, гарантирующий Израилю мир и неприкосновенность границ. В обмен Израиль предоставит ООН право выборочно передавать для использования формулу удобрения, разработанную Нобелевским лауреатом доктором Хаимом Розенцвейгом. Это удобрение позволяет превращать пески пустыни в плодородные земли. Благодаря нему Израиль превратился в крупного экспортера сельскохозяйственных продуктов»..
Бак видел в кадрах Си-эн-эн взволнованного Розенцвейга и безусловно удовлетворенного Карпатиу. В новостях также сообщалось, что Карпатиу обратился с просьбой к нескольким международным группам, готовящимся провести в Нью-Йорке свои конференции, собраться вместе в конце недели для выработки предложений, резолюций и соглашений.
— Я призываю вас быстро продвигаться по всем направлениям, которые будут содействовать миру во всем мире и глобальному единству.
Корреспондент спросил Карпатиу, включает ли это планы единой всемирной религии, а также одного всемирного правительства. Тот ответил:
— О таких великих целях я пока не думаю. Мне представляется перспективным, чтобы все религии мира научились, наконец, сотрудничать. Самые ужасные примеры разногласий и борьбы нередко являют группы, провозглашающие своей целью любовь между людьми. Каждый приверженец чистой религии должен поддерживать потенциал согласия. Дни ненависти остаются в прошлом, гуманисты объединяются.
Ведущий Си-эн-эн продолжал:
— Распространяются также слухи о формировании групп поддержки единого мирового правительствам.
Карпатиу был задан вопрос, стремится ли он занять руководящий пост в такой организации. Карпатиу посмотрел прямо в камеру влажными глазами и сказал высоким голосом:
— Я ошеломлен тем, что меня попросили служить генеральным секретарем ООН. Я не стремлюсь ни к чему другому. Хотя идеи единого мирового правительства находят во мне глубокий отклик, я могу только сказать, что есть множество более подходящих кандидатов для руководства такой организацией. Если ко мне обратятся, я буду считать для себя честью послужить этому делу. Хотя я не вижу себя в роли лидера, я готов предоставить все ресурсы ООН для поддержки этих усилий.
«Успокойся», — сказал себе Бак, когда голова его пошла кругом. Комментаторы и мировые лидеры выступали в поддержку единой мировой валюты и не скупились на хвалы Карпатиу, выражая поддержку его планам восстановления Храма в Израиле. Стало похоже, что сотрудники Чикагского бюро были готовы уже разойтись.
— Впервые за последние годы я почувствовал оптимизм в отношении перспектив общества, — сказал один из корреспондентов.
Другой добавил:
— Я в первый раз улыбнулся, с тех пор как случились исчезновения. Считается, что мы должны быть объективными и циничными, но как можно не оценить такое? Конечно, потребуются годы, чтобы осуществить все это, но когда-нибудь мы станем свидетелями того, что в мире наступил мир. Не будет оружия, не будет войн, не будет пограничных споров, фанатизма, основанного на различиях языков и религий. Кто бы мог поверить, что мы придем к этому!
Баку позвонил Стив Планк:
— Ты смотришь телевидение? — спросил Планк.
— А кто сейчас не смотрит?
— Удивительно, правда?
— Ошеломляюще!
— Слушай, Карпатиу хочет, чтобы ты был здесь завтра утром.
— Зачем?
— Ты ему нравишься, не отказывайся. До пресс-конференции он намерен провести встречу со своими близкими людьми и десятью кандидатами на места постоянных членов Совета Безопасности.
— Он хочет, чтобы я там был?
— Угадай, кто входит в число его близких людей.
— Скажи.
— Один совершенно очевиден: Стонагал.
— Ну, конечно. И Тодд Котран. Думаю, что он станет новым послом от Англии.
— Может быть, и нет, — возразил Стив. — Тут еще один англичанин. Я не знаю его имени, но он также принадлежит к международной финансовой группе Стонагала.
— Ты думаешь, Карпатиу просил Стонагала держать кого-то про запас, на случай, если Николае захочет убрать Тодд Котрана?
— Возможно. Но ничего не говорят о самом Стонагале.
— Даже Карпатиу?
— Особенно Карпатиу. Он знает, кто его сделал. Но он порядочен и искренен, Бак. Он не предпримет ничего противозаконного, закулисного, даже не допустит никакого политиканства. Он чист, как белый снег. Так ты будешь?
— Пожалуй, надо. Сколько там будет корреспондентов?
— Держись за что-нибудь! Один ты.
— Шутишь!
— Нет, я говорю абсолютно серьезно. Ты ему нравишься, Бак!
— А что за этим стоит?
— Ничего не стоит. Ему ничего от тебя не нужно, даже славословия. Он знает, что ты объективен и порядочен. Все средства массовой информации получат сенсационные материалы на последующей пресс-конференции.
— Боюсь, что я не приду.
— В чем дело, Бак? Вот это да! Это ведь то, к чему мы все время стремились.
— Надеюсь, что это так.;
— Это так. Есть еще кое-что, чего хочет Карпатиу.
— Значит все-таки что-то за этим стоит.
— Нет и намека на что-то особенное. Если не сможешь, значит нет. Ты приглашен на встречу в понедельник. Но он хочет также пригласить твою приятельницу, стюардессу.
— Стив, теперь так не говорят. Теперь говорят: летный оператор.
— Во всяком случае, возьми ее с собой.
— А почему он сам не может пригласить ее? За кого он меня принимает — уж не за сутенера ли?
— Послушай, Бак. Это совсем не так. Одинокий мужчина в его положении? Может ли он назначать свидания? Помнишь, это ведь ты ее представил? Он доверяет тебе.
«Он должен, — подумал про себя Бак, — если он приглашает меня на эту встречу^.
— Я спрошу ее, — сказал он вслух, — Но ничего не обещаю.
— Не подводи меня, дружище.
Рейфорд Стил был счастлив, как в ту пору, когда он обрел Христа. Видеть улыбку Хлои, ее жажду читать Библию Айрин, молиться вместе с ней, обсуждать все, что его волнует, было пределом его мечтаний.
— Нужно купить тебе собственную Библию, а то ты истреплешь эту.
— Я хочу присоединиться к вашей инициативной группе, — сказала она, — я хочу знать все непосредственно от Брюса. Меня очень беспокоит, что дела пойдут хуже.
К концу дня они заглянули к Брюсу, который подтвердил предположения Хлои.
— Я с трепетом принимаю вас в нашу семью, — сказал он. — К сожалению, вы правы, мрачные дни ожидают праведных людей. Всех. Я думаю и молюсь о том, что, по нашему мнению, должна делать церковь в промежуток, который отделяет сегодняшний день от славного явления Христа.
