Богиня отошла от воды и направилась к зарослям, что окружали песчаный берег. Встав под зеленые своды, богиня обернулась лицом к океану. Потом подняла руки над головой и заговорила, и Кики вздрогнула от силы голоса богини, заполнившего бухту:
— Я взываю ко всем стихиям, находящимся под моей властью. Воздух, что проносится надо мной и сквозь меня, вездесущий и вечно благословенный! Огонь, питаемый и рождаемый мною, истинный помощник и уважаемый друг! И земля — мое тело и моя душа! Благодаря вам было рождено мое дитя, и к вам оно когда-то вернется…
Воздух вокруг Геи наполнился светом, и Кики почувствовала, как нижнюю часть тела начало покалывать.
— Эти чары земли я налагаю на мое дитя. И велю, чтобы только истинная любовь завершила их… и только смерть их разрушила. Так я сказала; так и будет.
Свет, окружавший Гею, взорвался, и огненное сияние устремилось прямиком к девушке. Она закрыла глаза и прижала ладони к лицу за мгновение до того, как угодила в ослепительный фейерверк цвета и ощущений. Ее как будто подбросило в воздух, а все тело охватило огнем. Кики ничего не видела и оглохла от бешеной какофонии завывающего ветра.
Время исчезло. Кики пыталась позвать Гею, но ветер срывал слова с губ, и они терялись в сверхъестественном водовороте шума и света.
А потом она снова упала в воду. Вот только ее тело уже не обладало удивительной силой русалки и не повиновалось ей безоговорочно. На этот раз она почувствовала, как беспомощно колотит но стремительно несущейся воде обычными человеческими ногами, вырываясь на поверхность. Она задыхалась, легкие стискивала боль. Но наконец она вынырнула и жадно вдохнула.
Небо было черным и обезумевшим. Мирной бухты нигде не было видно, исчезли и дельфин, и богиня. Кики увидела впереди, ужасно далеко, полосу незнакомого берега. Стараясь не поддаться панике, она поплыла к земле.
Небеса разверзлись, на девушку обрушился дождь. Пенящаяся волна ударила ее, Кики захлестнуло с головой. А когда она, отчаянно сражаясь, выбралась из-под обвалившейся на нее горы, оказалось, что в темноте она потеряла направление. Все мысли мигом вылетели из головы, и, охваченная ужасом, Кики отчаянно барахталась, не зная, куда двигаться в этом всепоглощающем мраке.
Чьи-то сильные руки подхватили ее за талию и приподняли над бурлящими волнами, давая возможность наполнить воздухом горящие легкие. Кики закашлялась, соленая морская вода, которой она все-таки наглоталась, хлынула из желудка. Кики тряслась с головы до ног. Но она чувствовала руки, крепко державшие ее. Обнаженная спина была надежно прижата к мускулистой мужской груди… Кики даже ощущала глубокое, ровное дыхание своего спасителя. Кики подумала, что человек, должно быть, стоит на твердой почве, раз так уверенно держит ее. Трясущейся рукой она протерла глаза, но по-прежнему увидела лишь темную полосу вдали.
Растерянная, Кики повернулась — и обнаружила, что находится в руках странно знакомого незнакомца. Его черные волосы стекали на широкие плечи. Он молчал, но темные глаза внимательно смотрели на нее.
В голове Кики завертелись вопросы. Почему он кажется ей таким знакомым? Как это может быть? Разве Гея не отправила ее в Средневековье? Неужели богиня ошиблась?
А потом Кики вдруг вспомнила, и от изумления у нее закружилась голова. Он казался ей знакомым потому, что был похож на мужчину из ее сна! На того самого, который с таким отчаянием звал ее в ночь полнолуния, когда она призывала богинь и танцевала под дождем.
Кики уставилась на него как зачарованная. Его широкая грудь была обнажена, и Кики ощущала силу мускулов и теплоту кожи собственной обнаженной грудью. Руки незнакомца напряглись, удерживая Кики над поверхностью воды. Но… голые ноги девушки не ощутили мускулистых мужских ног, а прижались к гладкой, теплой коже чего-то слитного, единого, уверенно сопротивлявшегося течению… Кики посмотрела вниз. Даже сквозь темную бурлящую воду она смогла рассмотреть светящийся оранжевым золотом толстый хвост.
Глава восьмая
Кики задохнулась от ужаса. И первой ее мыслью было: бежать! Кики яростно оттолкнулась от груди незнакомца, вырываясь из его рук. И в то же мгновение ее ударила волна, снова накрыв с головой. Когда Кики опять почувствовала на талии руки спасителя, она заставила себя успокоиться и подавить желание вырваться. И позволила ему вынести ее к поверхности.
На этот раз он не стал прижимать ее к своей груди, а, обхватив за талию, держал на вытянутых руках, как можно дальше от себя. Кики видела, как его толстый хвост с силой бил по воде, удерживая их обоих над волнами.
— Если ты не позволишь мне помочь тебе, ты утонешь. — Низкий голос прозвучал неожиданно вежливо. — Твое новое тело не может дышать под водой.
— Кто ты? — задыхаясь, спросила Кики, перебрасывая мокрые волосы вперед, чтобы прикрыть нагую грудь.
— Меня зовут Дилан.
— Я не вернусь к Сарпедону!
Тритон сдвинул брови и покачал головой.
— Я не друг сыну Лира.
— Это не он послал тебя сюда? — Кики все не могла унять дрожь.
— Нет, — резко ответил тритон.
— Тогда Гея?
Он покачал головой.
— Но… — снова заговорила Кики, однако тритон настойчиво перебил ее:
— Ундина, я должен доставить тебя на сушу, — Он замолчал и внимательно заглянул ей в глаза. — Будет лучше, если ты положишь руки мне на плечи. Я… — Он снова ненадолго умолк, пытаясь восстановить дыхание, потом продолжил, виновато пожав плечами: — Я не смогу донести тебя до суши вот так, как сейчас держу.
Он задыхался, руки дрожали от напряжения. Кики видела, каких усилий ему стоило поддерживать их обоих на плаву в такую бурю. Она присмотрелась к нему повнимательнее. Если бы он был человеком, он был бы высоким мужчиной. Торс тритона был безупречной формы; руки были сильными, живот плоским, мускулистым. Но его мышцы не бугрились такой мощью, как у Сарпедона, и он был не таким огромным. Видимо, тритоны точно так же различались между собой, как и люди.
— Клянусь, что не причиню тебе зла, Ундина. — Дилан говорил медленно, отчетливо произнося слова между прерывистыми вздохами, — Посмотри… — Он оторвал одну руку от ее талии, другой продолжая поддерживать над водой голову и плечи девушки, и потянулся к ее груди.
— Стой! — Кики резко отпрянула.
— Ты меня не поняла, — быстро сказал он — Я хочу всего лишь прикоснуться к амулету богини. Если он меня не обожжет, ты увидишь, что у меня нет дурных намерений.
Кики заставила себя не шевелиться, пока рука тритона медленно приближалась к ее груди. И вот Дилан сжал в ладони янтарную подвеску.
Ничего не случилось. Дилан выпустил амулет и показал девушке раскрытую ладонь. На ней не было никаких следов.
— Теперь ты мне веришь, принцесса Ундина? — спросил тритон.
Она кивнула.
— И что мне нужно делать?
