Как мне отчаянно хотелось отомстить за их смерть!
Во мне стала разгораться энергия почти термоядерная. Гнев нарастал и удушал. Чудовищное давление искало выхода – отыграться хоть на одном мерзавце, что затащили нас с Кейт в эту помойку.
Черт, что они с ней сделали? Что они могли с ней сделать? Если они ее тронули… если только они ее тронули! Я стискивал кулаки.
И тут над лестницей открылась дверь.
Я стоял в середине камеры на ковре вонючих газет, среди стен, покрытых предсмертными надписями перепуганных и плачущих людей, и вот сейчас их выведут и…
И что?
Макнут головой в бензин и подожгут?
Скормят живьем бешеным питбулям?
Затравят, как зверя на охоте?
Пустят пулю в живот?
Прибьют к столу за нижнюю губу?
По лестнице спускался Ковбой в той же ковбойской шляпе и ковбойских сапогах. За ним шел Теско, следом еще кто-то, тощий, как жердь. У всех были шелковые ленты на руках, на ногах, на поясе. И у всех были винтовки.
Вот оно, Рик.
Пойдешь на бойню покорным бараном?
Или…
Теско стоял ко мне ближе всех и улыбался.
Письмо на стене возникло так ясно, как если бы было вырезано у меня в мозгу: Теско говорит, что разрежет меня вдоль.
У меня в груди взорвалась бомба.
Меня за это прикончат, но видит Бог, я этому радовался.
С рычанием я рванулся, будто взорвался. Кулак мелькнул в воздухе.
Крысиные глаза Теско вытаращились в изумлении. Он с ошалелым лицом попытался поднять винтовку.
Наверное, что-то вело мою руку и придавало ей сил. Я услышал собственный рык, когда мой кулак превратился в орудие разрушения. Хр-р-рясь!
Кулак угодил в середину его морды. Теско хрюкнул и свалился, как бумажный.
67
Я стоял, тяжело дыша. Кулак начал саднить. Но мне было глубоко плевать. Этот псих Теско валялся на спине, глаза превратились в щелочки. Он кашлял и захлебывался, из носу хлестала кровь, и то и дело появлялись из ноздрей кровавые пузыри:
Ковбой ткнул его винтовкой. Он застонал, но не шевельнулся.
Тощий взял меня на прицел. Я не шевелился. Все, что во мне было, ушло в этот удар.
Теперь они меня убьют.
Ковбой поглядел на Теско, потом опять на меня с веселым удивлением. И приподнял пальцем край шляпы.
– Отличная работа, – сказал он с уважением. – Впервые вижу, как Теско свалили одним ударом.
– Пошел ты!
– Черт возьми, да вы ему нос превратили в кашу. Смотрите, этот хмырь вырубился вглухую. – Он снова посмотрел на меня. – Отличная работа, но лишняя.
– Можешь мне поверить… – Я попытался перевести дыхание. – Можешь мне поверить, дело того стоило.
– Лишнее, – повторил Ковбой, – потому что я пришел извиниться, что ударил вас по голове. – Он улыбнулся. – И сообщить вам, что вы свободны.
– Пошел ты!
– Это правда. Ладно, Лэнки, нечего наставлять винтовку на мистера Кеннеди.
– Мистера Кеннеди? —Мне стало подозрительно. – С чего вдруг “мистер”?
– Потому что мы допустили ошибку. Как я уже сказал, вы свободны и можете идти. Но мы уверены, что вы для начала с нами отужинаете.
Подозрение меня не отпускало. Я точно знал, что здесь какой-то подвох. Садистская игра. Вывести тебя наружу, сунуть за шиворот гранату и драть во все лопатки. Правда, смешно?
– Почему вы передумали? – спросил я.
Этот тип осклабился:
– Скажем так, что вас спас Иисус.
– Иисус?
– Иисус, – кивнул Ковбой.
Я все равно не сдвинулся с места. Если бы снова вернулся этот прилив энергии! Может, я бы смог броситься на Лэнки и вырвать у него винтовку.
Ковбой пожал плечами:
– Вам нужно подтверждение. – Он повернулся к лестнице. – Мисс Робинсон! Мисс Робинсон! Вы не согласитесь сойти к нам?
– Кейт! – Я не верил своим глазам. – Кейт! Как ты?
– Все хорошо. – Она сошла по лестнице, улыбаясь. Я увидел, что она одета в шелковую кофточку и леггинсы. Они были новыми, как и пара сандалий на веревочной подошве у нее на ногах.
– Лэнки, помоги мне вытащить отсюда этот потекший кран, – сказал Ковбой, и они с тощим нагнулись, взяли Теско за каждую руку и потащили к лестнице.
Кейт поглядела на меня с удивлением.
– Да, работа мистера Кеннеди. – Ковбой озадаченно покачал головой. – Хороший удар, мистер Кеннеди, хороший удар.
Они вытащили Теско наружу за ноги. Каждый раз, когда голова стукалась о ступеньки, он стонал.
– Тише, деточка, спи, – сказал Ковбой, когда они вытащили его с глаз долой.
Я смотрел на Кейт, ничего не понимая. Она выглядела чистой, отдохнувшей, как будто провела выходные за работой в саду.
Я порывисто взял ее за локоть. Как было приятно коснуться ее, увидеть, что она невредима. Она обняла меня.
– Как ты? – спросила она, озабоченно глядя зелеными глазами в мое лицо.
– Нормально.
– Я боялась, что они тебя могли убить.
– Я был уверен, что они тебя убили.
– О Рик, обними меня! Крепче… Ох, как хорошо.
– Хорошо? Это великолепно! Черт, да ты и пахнешь великолепно!
– Пошли, найдем тебе чистую одежду.
– Погоди минутку. Кейт, что произошло?
– Когда я вынырнула на поверхность, я увидела, что тебя затаскивают оглушенного в лодку.
– Нет, я имею в виду, почему они передумали?
– Иисус им велел нас отпустить.
– Иисус? Это как, иносказание?
– Нет. Иисус велел Ковбою нас отпустить.
– Психи.
– Нет, не психи. – Она улыбнулась. – Я тоже говорила с Иисусом.
– Ты говорила с Иисусом? Ты в самом деле?..
– Он, Рик, у тебя еще посетитель!
Таттс осторожно засунулась в дверь подвала, будто стесняясь.
– Извините, я… то есть не хотела мешать или как…
Я произнес вполголоса:
– У них там что, турникет? И пропускает по одному?
Кейт улыбнулась шире.
– Если будет когда-нибудь фэн-клуб Рика Кеннеди, один член этого клуба тебе точно гарантирован.
– Ну, спасибо, – сказал я и уже громче, обращаясь к Таттс: – Давай, заходи!
Она спустилась, неуклюже ступая на высоких каблуках. Одета она была в короткую полосатую юбку и топ с завязками на шее. Еще на ней было жемчужное ожерелье и длинные серебряные серьги. Когда она подошла поближе, я разглядел на серьгах миниатюрные брелоки в виде ладони и подошвы. И еще я удивился, как она молодо выглядит.
