Книга Колдун Нагаш. И мертвые восстанут..., страница 73. Автор книги Майкл Ли

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Колдун Нагаш. И мертвые восстанут...»

Cтраница 73

А на заре воины обнаруживали, что их стало меньше. Раненые умирали ночью от ран или от холода. Лихорадка Калифры усилилась, потому рана воспалилась. Жрица бредила еще четыре дня и, несмотря на постоянный уход и молитвы Мемнета, все же сдалась. Послушницы, как могли, обработали ее тело и завернули в чистую ткань, приготовив к долгой дороге домой.

Тела простых воинов уносили из лагеря под присмотром Хашепры, верховного жреца Гехеба. Вдалеке от посторонних глаз трупы расчленяли, извлекая внутренние органы, чтобы Нагаш не смог воскресить мертвецов и включить в ряды своей армии. Хашепра поручал их души Джафу и Усириану, а изувеченные тела хоронили в песке.

Воды было мало, еды еще меньше. Спустя три дня пришлось начать забивать раненых коней и тщательно делить их мясо, чтобы каждый воин мог хоть что-то съесть. Не пропадало ничего, даже кровь тщательно собирали в большие жертвенные чаши Гехеба и давали каждому выпить по глотке. Постоянные ночные атаки всадников-скелетов изматывали людей и замедляли передвижение.

Прошло восемь дней, прежде чем Бронзовое Войско достигло первого из бхагарских тайников. Уцелевшие волки пустыни после отступления из Бел-Алияда сделались замкнутыми и агрессивными. Они злились на то, что царь отнял у них мечи, оставив на милость умерших жителей города, но при этом, как ни парадоксально, возмущались, что им не позволили умереть и соединиться со своим родом, как они рассчитывали. Воины Бронзового Войска относились к ним с неприкрытой враждебностью, обвиняя бхагарцев в своем нынешнем жалком положении даже больше, чем Нагаша. После того как одного из проводников подстерегли новобранцы и чуть не забили насмерть, царю пришлось приказать своим ушебти охранять бхагарцев от собственных воинов.

После недели в пустыне, убегая от неумолимой армии мертвецов, оголодавшие люди Акмен-хотепа стали злейшими врагами друг другу.


— Сколько? — спросил царь, сидя в прохладной тени возле оврага.

Он уже не говорил, а хрипло сипел, и губы его потрескались от жажды. Как и воины, он выпивал три чашки воды в день и в последний раз пил больше четырех часов назад.

Войско дошло до третьего тайника бхагарцев — пещер, что располагались вдоль узкого ущелья, образованного утесами из песчаника, которые торчали словно изъеденные ветрами и непогодой памятники. Добравшись туда, воины, как ящерицы, заползали в тень, не думая о змеях и скорпионах, наверняка живущих под камнями. Многие бросили тяжелые бронзовые доспехи много дней назад, потом настала очередь щитов и даже блестящих шлемов. Некоторые расстались и с оружием, избавившись от ненужного груза. Одежда превратилась в лохмотья, глаза потускнели, все были грязными и всё больше напоминали животных, пытающихся выжить во враждебной обстановке. Только царские ушебти сохранили доспехи и оружие, по-прежнему верные священной клятве служить богу и царю. Львиноподобных преданных словно не коснулись лишения мучительного отступления, тело их и дух поддерживали дары могущественного Гехеба. Ушебти являлись десницей царя и, возможно, тем единственным, что еще объединяло армию после всего, что пришлось пережить.

Хашепра вздохнул, стряхнул грязь с ладоней и оглянулся на вход в пещеру, видневшийся в дальнем конце ущелья.

— Там внутри есть источник, хвала богам, — сказал он. — И восемь кувшинов зерна.

Акмен-хотеп с трудом скрыл разочарование. Сидевший рядом Мемнет молча заерзал на месте. За время кампании верховный иерофант сильно похудел. Его когда-то круглые щеки впали, а живот висел, будто полупустой мешок. Хотя Мемнет имел полное право требовать себе больше еды, чем остальные, жрец ел даже меньше, чем царь. Кошмарный переход через пески как будто сделал верховного иерофанта сильнее и увереннее, чем когда-либо раньше, и Акмен-хотеп внезапно обнаружил, что теперь, когда положение ухудшилось, он очень зависит от брата.

— Тайники становятся все меньше, — устало произнес царь.

Хашепра кивнул.

— Честно говоря, мне кажется, что бхагарцы не собирались дожить до возвращения и не беспокоились об обратной дороге, — сказал он. — Полагаю, мы опустошили их основные тайники по пути в Бел-Алияд, и все, что осталось, — это разбойничьи укрытия вроде этого.

Акмен-хотеп потер сморщенной рукой лицо и вздрогнул, задев воспаленные места на лбу и щеках.

— Восьми кувшинов хватит на пару дней, не больше. Далеко до следующего тайника?

Иерофант Гехеба поморщился и сказал:

— Три дня, может, чуть больше или чуть меньше. Но бхагарцы говорят, что он расположен к северу отсюда, а не к востоку.

— А ближайший на восток?

— Они говорят, что до того не меньше недели пути.

Царь покачал головой:

— Придется убить еще коней. Сколько их осталось?

Хашепра помолчал, пытаясь вспомнить. Мемнет поднял голову и хрипло кашлянул, прочищая горло.

— Двенадцать, — сказал он.

— Двенадцать из тысячи, — пробормотал Акмен-хотеп, с горечью думая об утраченном богатстве.

Отступление оказалось более разорительным, чем любое поражение в битве. Царь даже представить себе не мог, как город будет оправляться после этого.

— У бхагарцев по-прежнему двадцать, — заметил Мемнет. — Можно начать с них.

— Да они скорее отдадут правые руки, — отозвался царь. — Кони — это единственное, что обеспечивает нам их поддержку.

Хашепра опустился на корточки рядом с царем.

— Люди этого не поймут, — негромко произнес он. — Они и так уже ворчат, что бхагарцы кормят своих коней, в то время как армия голодает. Скоро тебе придется ставить часовых и возле них.

Акмен-хотеп встревоженно глянул на жреца и сказал:

— Что, все настолько плохо?

Хашепра пожал мощными плечами.

— Сложно сказать, — ответил он. — Мои послушники слышали разговоры. Люди голодны и боятся. Они не доверяют бхагарцам, и им не нравится, что ты их защищаешь.

— Но это же безумие! — прошипел царь. — Я их тоже терпеть не могу, но без них мы не выберемся из пустыни.

— Это не имеет никакого отношения к логике, о великий, — покачал головой Хашепра. — Сейчас люди вряд ли в состоянии рассуждать разумно.

— Нет, — вмешался Мемнет. — Дело не в людях. Это все Пак-амн. Он настраивает их против тебя, брат, а ты ему позволяешь.

Акмен-хотеп уставился в землю у себя под ногами и нахмурился. После той ночи в пустыне он почти не видел Мастера Коня. Юный аристократ держался в арьергарде, заявив, что должен находиться там на случай, если Нагаш нападет на колонну, но пока этого не случилось.

Хашепра с сомнением посмотрел на Мемнета и сказал:

— Возможно, Пак-амн и вправду наглец, но он не предатель. Он отлично служил царю после того, как мы выступили из Ка-Сабара.

— Правда? Интересно, — заметил верховный иерофант. — Ему нравится восхищение воинов, но он не желает делать ничего, чтобы помочь армии выжить. Предпринял он хоть какие-нибудь усилия для того, чтобы уменьшить недовольство людей?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация