У него было шестнадцать самых лучших адептов-кодолингвистов, мастерящих прямо на месте новые, сокращенные версии кода для ускорения транслитерации особо малопонятных или архаичных форм данных. У него было двадцать восемь адептов, перерабатывающих блоки переведенной информации в сжатые инфоговорные пакеты, чтобы любой принцепс на поле боя мог загрузить и получить данные о цели как можно быстрее. У него было сорок многоруких адептов, переброшенных из фабрикаториев Кузницы, каждый ― искусный мастер с крайне высоким навыком мультимоторных функций. Файст определил их на скоростную сортировку материальных данных — манускриптов и свитков, к примеру. Все цифровое переводилось и сопоставлялось. Все напечатанное распознавалось, конвертировалось и переформатировалось.
Наконец-то Файст ощущал чувство удовлетворения. У него болела голова, но это пройдет.
У его консоли стояла адепт Лунос.
— Это может подождать?
— Я хочу вам кое-что показать, адепт, — сказала она.
Лунос была невзрачной девушкой с хорошей квалификацией, но ей недоставало уверенности в себе, поэтому она часто обращалась к Файсту за советом.
— Я сейчас по уши в работе, Лунос. Не могла бы ты обратиться к одному из контролеров в зале и…
— Я прошу вас. Я думаю, что именно вы должны на это взглянуть, — настаивала она. У нее было странное выражение лица.
Файст остановил и сохранил свой рабочий стол, затем поднялся на ноги.
— Тогда подожди минуту, — произнес он.
— Благодарю вас, адепт.
Пока они шли сквозь толкотню Аналитики, раздался новый звон и новый одобрительный говор. Двадцать третье имя только что добавилось во «Вражеский каталог». Файст мигнул ноосфере и увидел, что выгрузка пришла от адепта Зириса, доведя счет его подтверждениям уже до трех.
<Отличная работа, Зирис>.
<Спасибо, адепт>.
<Все подтверждено?>
<Я даже нашел отчет о первом испытании орудий и имена начального экипажа при приемке>.
<Выкладывай все>.
Лунос работала в одной из внешних комнат. У границы главного зала Аналитики откуда-то появилась адепт Калиен и увязалась за ними.
— Думаю, что мы продвинулись с «Летописями Хриза», — довольно заявила она.
— Это хорошо, Калиен, — похвалил Файст.
— Я надеялась услышать ваше мнение по некоторым расхождениям в структурировании.
«Нет, — подумал Файст, — ты хотела узнать, чем я занят».
— С удовольствием взгляну через секунду, Калиен, — сказал он. — Но сначала мне нужно кое в чем помочь адепту Лунос.
Калиен шла за ними, пока они не миновали главный зал и не прошли через новые комнаты, где адепты из фабрикаториев занимались скоростной сортировкой материальных и некантируемых данных.
— Я вот думала, — заметила Калиен на ходу, — почему адепты из фабрикаториев? Почему не специалисты по обработке данных?
— Тут дело в выборе наиболее значимой совокупности способностей. Эти адепты, может быть, не самые продуктивные обработчики данных, как большинство новобранцев Аналитики, но они в высшей степени квалифицированы в скоростной манипуляции физическими объектами. Вопрос: ты можешь распечатать манускрипт, провести им по пластинам оптического просмотра, отправить данные в хранилище памяти и запечатать исходный манускрипт так же быстро?
— Нет, адепт.
— И не повредив при этом оригинал?
— Нет, адепт.
— Вот поэтому этим заняты они, а не ты.
— Ясно.
— Пожалуй, тебе стоит вернуться к работе, Калиен. Я скоро подойду и посмотрю твои расхождения в структурировании.
— Благодарю вас, адепт, — сказала Калиен, развернулась и двинулась обратно.
Файст и Лунос добрались до рабочего места девушки. Лунос гаптически разблокировала станцию и вызвала из памяти рабочий стол.
«Она его заблокировала, прежде чем уйти, — подумал Файст. — Что за странный бзик в таком защищенном подразделении, как наше? С другой стороны, Лунос всегда была невротичкой. Наверное, просто чересчур осторожничает».
Легким поклоном Лунос предложила ему сесть за свою консоль. Файст сел и подключился.
<На что мне смотреть?> — прокантировал он, начиная просматривать и прокручивать данные.
Это был самый старый и самый поврежденный файл, какой он когда-либо видел. Испорченные коричневые данные на покрытом пятнами желтоватом поле.
<Это было отсканировано с манускрипта?> — добавил Файст.
<Нет, адепт, — торопливо ответила Лунос, — это транслитерировано с инфопластины. В заголовке сказано, что это цифровая копия реальной древней книги, но книги, похоже, больше не существует. Хотя архивная декларация утверждает, что книга должна быть в той же коробке>.
Файст продолжил просмотр.
<Я, правда, ничего тут не могу разобрать. Ты сказала, что это имеет отношение к махинам?>
— Нет, — ответила Лунос.
Файст глянул на нее:
— О, Лунос! Книга наверняка очень старая и интересная, но у нас нет времени на…
— Прошу вас. Я выделила нужный фрагмент.
Он снова погрузился в данные.
<Ничего не понимаю. Это настолько примитивно. Это субкогнатикс?>
<Ранняя форма. Я предлагаю вам использовать цифровые улучшения типа 1101001>.
<Применяю… Да, вот так лучше. А, ты еще и сумела приглушить часть магнитной грязи. Гораздо лучше>.
Он начал читать, сначала быстро, проскакивая глазами по старому коду. Затем замедлился и перечитал заново.
Затем отмотал и медленно прочитал еще раз.
Лунос стояла рядом все десять минут в молчании, пока он читал.
Файст поднял на нее глаза. Его лицо было бледным.
— Сколько здесь еще такого?
— Много.
— Лунос, это же… — Дар речи покинул его на какое-то время.
— Вот поэтому я пошла за вами, — ответила она.
>
За несколько столетий мастерского использования приемов ведения войны он получил прозвище Красная Фурия. Он был одним из самых уважаемых принцепсов максимус в воинстве Механикус и всегда сам внушал страх. Но сейчас он боялся.
Когда величественные сборочные площадки горы Сигилит подверглись мощной атаке, сразу как пробили куранты улья, лорд Геархарт размышлял о смерти.
Крутой западный склон могучего сооружения — фабрики-крепости размером с субулей, встроенной в самое сердце скального массива, — штурмовали уже третий день. Прорвавшись на восток через Шалтарские очистительные, огромное количество наземных сил и артиллерии Архиврага собралось здесь ради бомбардировки западного бастиона горы Сигилит.
