На капитанском мостике «Гордости Императора» царила тишина, лишь изредка прерываемая тихими переговорами экипажа и сигналами расчетных устройств. Юлий вдруг понял, что ждет какого-то шума, каких-то растерянных возгласов — ведь на мостике, на месте, где всегда возвышалась гордая фигура Примарха, сейчас зияет пустота! Мало-помалу Каэсорона начинало выводить из себя это подчеркнутое спокойствие команды флагмана.
Правда, капитан корабля, Лемюэль Айзель, никогда не смевший и штурвала переложить без приказа Фулгрима, решился только на то, чтобы отправить флот вслед за Железными Руками. По Айзелю было видно, что он явно теряется в отсутствие своего командира и повелителя.
Юлия раздражало даже спокойствие двух других Капитанов, стоявших неподалеку. Соломон, только-только вернувший себе нормальную форму, просто внимательно следил за тактическими схемами, рисуемыми флотскими офицерами. Впрочем, Марий смотрел на них со смесью гнева и недовольства, что слегка подняло настроение Каэсорону.
Однако уже через несколько минут волна необъяснимой злости вновь накрыла Юлия. Он уже сам готов был закричать, чтобы хоть как-то нарушить мерзкую тишину на мостике, и понял, что непроизвольно сжимает кулаки. Каэсорону хотелось разбить в кровь лицо одного из офицеров, только чтобы ощутить яркую эмоцию, о которой молили все его чувства.
— Ты в порядке? — спросил Соломон, подойдя к нему. — Выглядишь напряженным.
— Ну конечно, я зверски напряжен! — выкрикнул Юлий, с наслаждением чувствуя, как звук его мощного голоса прогоняет с мостика постылую тишину и успокаивает растущий гнев. — Манус послал свои корабли в лоб на Диаспорекс, и нам теперь придется драться не то что без идеального плана, а вообще с чистого листа!
На крик Юлия повернулись почти все бывшие на мостике, и Первый Капитан ощутил, как по его телу прокатилась волна удовольствия. Видя, как обескуражен Соломон, Каэсорон ещё сильнее насладился тем, как легко сумел нарушить эту сонную тишину, да ещё и обратить на себя общее внимание.
— Успокойся, ладно? — Соломон крепко ухватил его за локоть. — Да, Железные руки начали без нас — тем лучше. Они втянут Диаспорекс в бой, а мы станем молотом, который расплющит предателей на наковальне Мануса.
Мысль о скорой битве резко охладила Юлия, и он испытал приятную дрожь, осознав, что им вот-вот предстоит вступить в бой, не расписанный заранее по секундам, исход которого может быть любым.
— Верно, — улыбнулся он. — За этим мы здесь, не так ли?
Соломон с усмешкой смотрел на него пару секунд, прежде чем отвернуться к тактическим экранам.
— Она не заставит себя ждать, — с тяжестью в голосе произнес он, внимательно глядя на сближающиеся отметки кораблей.
— Кто? — удивился Марий.
— Резня.
Юлий почувствовал, как кровь заколотилась в его голове.
Глава Десятая
Битва у Кароллиса/И вновь по центру/Новые вершины чувственности
НАПОЛНЕННЫЕ ПОГЛОЩЕННОЙ ЭНЕРГИЕЙ ЗВЕЗДЫ, солярные батареи взрывались с чудовищной силой, расцветавшие вспышки были заметны даже на фоне яркой короны Кароллиса. Огненные облака освобожденной мощи расплывались на тысячи километров, поглощая корабли, неосторожно подошедшие к батареям в поисках укрытия.
Больше девяти сотен звездолетов закладывали сложные маневры у самых границ экзосферы Кароллиса, и они складывались в запутанный танец, украшенный лучами энергетических пушек и сиянием двигателей торпед, пересекающих им путь.
Наконец-то вынужденные вступить в открытый бой, флотоводцы Диаспорекса сражались с яростью зверя, защищавшего своих детенышей в разрушенном логове. Тяжеловооруженные, хоть и древние на вид суда образовывали защитные сферы вокруг батарей, пока легкие и быстрые корабли пытались нащупать слабые места в Имперской блокаде и отыскать пути к спасению бесценного груза.
Нескольким удалось прорваться, но большинство превратились в груды скрученных металлических обломков, попав под неустанный огонь канониров 52-ой Экспедиции. Тут и там вспыхивали плазменные цветки детонировавших реакторов, заполняя огнем обзорные экраны.
«Железный Кулак» возглавлял атаку Легиона Мануса, могучим копьем пронзая центр обороны Диаспорекса, ведя непрерывную и меткую пальбу по врагу. Залпы сверхмощных батарей сминали броню предательских кораблей подобно ударам молота, и они погибали, испуская дух облаками замерзшего кислорода.
Всплески термоядерного огня вздымались с поверхности Кароллиса, сопровождаемые радиоактивными облаками звездного вещества. Ярчайшие полосы смертельного света, прорезающие зону сражения, раз за разом уносили в небытие все больше штурмовиков и бомбардировщиков. Они разрывались на части после детонации боекомплекта, плавились или, потеряв в мгновение ока экипаж, уничтоженный радиацией, устремлялись в никуда, неуправляемые и потерянные.
В сражении едва не наступил перелом, когда корабль неизвестной расы открыл по Имперскому Флоту огонь из странного оружия, не имеющего аналогов в известной части Галактики. Оно выбрасывало энергозаряды, проплавлявшие броню судов Железных Рук и замыкавшие системы управления огнем. Хуже того, они необъяснимым образом передавали контроль над артиллерией в руки Диаспорекса!
В рядах 52-ой Экспедиции наступило замешательство, когда союзные корабли вдруг начали палить друг в друга. К счастью, Феррус Манус быстро нашел причину неразберихи и по его приказу «Железный Кулак» взорвал неизвестный корабль торпедной атакой в ближнем бою.
Он разлетелся на части почти мгновенно, поскольку торпеды Железных Рук, оснащенные замедлителями, рванули лишь в самом его сердце, пробив с десяток переборок.
Несмотря на все усилия одаренных флотоводцев противника, выстроивших прочные кордоны вокруг солярных батарей, их судьба была решена. Пойманная в простейшую ловушку у пылающей каймы Кароллиса, демократичная, многорасовая конфедеративность Диаспорекса сыграла против него — равноправные капитаны кораблей просто не успевали координировать усилия и вовремя реагировать на свирепые атаки Железных Рук, ведомых единой волей Ферруса Мануса.
Огненное гало, опоясывающее звезду, стало последним, что видели в своей жизни тысячи людей и ксеносов Диаспорекса. Флот 52-ой Экспедиции рвал их в клочья ракетным и орудийным огнем, вымещая ярость, накопленную за месяцы бесплодной охоты. Но горели и корабли Железных Рук — Диаспорекс погибал, но делал это, не опуская голову, и с честью, достойной занесения в летописи.
«Феррум» сражался в самой гуще битвы, и капитан Бальхаан искупал в бою давнишнюю вину. Его судно, более маневренное, чем большинство кораблей Диаспорекса, на пару с «Армориум Феррус» обходило строй предателей с фланга, атакуя затем незащищенные тылы. Разрушительный огонь носовых батарей разбивал силовые установки обреченных врагов, а «Армориум Феррус» добивал беспомощные корабли торпедными залпами или высаживал на них абордажные команды.
Но Диаспорекс не сдавался. Мало-помалу сопротивление врага перестало быть разрозненным. Предатели уже не сражались поодиночке — огромный корабль, скрывавшийся в центре их построений и не затронутый Имперским огнем, повел их за собой в безумную контратаку. Это было странное судно, явно созданное руками человека, но испещренное, то ли декоративными, то ли имеющими какое-то значение, модулями явно чужого происхождения.
