– Но ведь ребенок родится, когда тебя не будет в
Москве, – возразила Зоя. – И потом, у нас крестить нельзя, за это
могут из комсомола исключить.
– Да? – Испанка призадумалась, потом решительно
тряхнула головой. – Ну и что? Пусть это будет нашей тайной. Мы сейчас
придумаем имена для мальчика и для девочки, и ты дашь мне слово, что назовешь
ребенка именно так, как мы придумаем. А я буду всегда молиться за своего
крестника.
На том и порешили. Имена выбирали долго и вдумчиво, обеим
хотелось, чтобы имя Зоиного малыша было хоть как-то связано с испанской
крестной. Мальчика решили назвать Иваном, поскольку сочли, что Иван аналогичен
Хуану, для девочки же выбрали имя Анита.
Родилась девочка. Уже лет в шесть, узнав историю
происхождения своего имени, она буквально заболела Испанией. К десяти годам
Анита прочла огромное количество книг, где был хотя бы один абзац, посвященный
истории или культуре этой страны. Она упросила мать найти педагога по танцам,
чтобы научиться танцевать фламенко. Она училась в музыкальной школе по классу
гитары и ходила три раза в неделю на уроки испанского языка.
Педагог по танцам преподавал в театральном вузе, и когда для
какого-то фильма понадобилось найти девочку-подростка, танцующую фламенко, имя
Аниты Риттер всплыло самым естественным образом. Красивая, умненькая не по
годам, не только танцующая, но и играющая на гитаре (а это значит, что можно
снимать не только крупные планы лица, но и общие планы, на которых видны руки)
девочка оказалась для создателей фильма настоящей находкой. Под нее даже сценарий
был переписан, чтобы из крошечного тридцатисекундного эпизодика получилась роль
минут на пять со словами.
С ролью Анита справилась более чем удовлетворительно, и Зоя
Риттер с полным правом с этого момента считала, что жизнь ее удалась. Мало
того, что собственная карьера в кино состоялась, так еще и муж всем на зависть,
и дочка – матери на радость.
Однако очень скоро ей пришлось свои взгляды пересмотреть. И
причиной стал веселый и обаятельный мастер станции техобслуживания, который
чинил Зоину «Победу». И что уж в нем было такого необыкновенного, Зоя поначалу
даже не поняла. Ну парень, лет на пять моложе ее самой, ну глаза яркие, ну зубы
белые, ну смех заразительный да улыбка веселая. И что? Разве это может
перевесить все достоинства, которыми обладает Станислав Оттович? Конечно, не
может. А то, что рядом с Гришей Кабалкиным Зою охватывают какие-то ранее
неведомые ощущения не то тяжести в ногах, не то легкости в голове, так это
сущая ерунда, это так… Как «так», она додумать не могла, потому что действительно
ничего похожего никогда не испытывала.
Тем не менее после знакомства с Григорием Зоя стала вдруг
необыкновенно остро ощущать тяжесть бремени быть женой самого Риттера. Она и
раньше замечала свое несоответствие уровню образованности мужа и его друзей и
старалась побольше молчать и не высовываться, чтобы не ляпнуть что-нибудь
эдакое, из-за чего Станиславу Оттовичу придется ее стесняться. Муж постоянно
давал ей понять, что у нее провинциальные замашки и плебейские вкусы, Зоя же
принимала критику как должное, внимала супругу с открытым ртом, одевалась
только так, как ему нравилось, и делала только то, что он велел. Необходимость
соответствовать «самому Риттеру» превратилась в тяжкий ежедневный труд, но Зоя
считала его неизбежным элементом той красивой жизни, для которой, как она
полагала, была создана, и безропотно меняла наряды и следила за каждым своим
словом, повинуясь указаниям мужа.
И вдруг оказалось, что можно болтать часами на любые темы,
не боясь показаться глупой и необразованной, можно носить кофточки с рюшечками,
которые ей так нравятся и которые вызывают у Риттера гримасу брезгливости, и
при этом слышать, что она самая нарядная, самая чудесная, самая красивая, что с
ней легко и радостно.
Зое понадобилось несколько месяцев, чтобы осознать, что происходит.
Истина открылась ей в тот момент, когда она поняла, что беременна. Разумеется,
не от мужа. Ни о каком аборте даже речь идти не могла, она была счастлива, она
хотела этого ребенка. Она больше не хотела блистать рядом со светским мужем,
она хотела только одного: выйти замуж за Гришу Кабалкина, варить ему борщи,
стирать носки и рубашки, родить ребенка и воспитывать его. Зоя поняла, что
волею судьбы попала не в свою колею и живет не своей жизнью, что кино и богема,
светская жизнь и светские интриги – для других, а ее призвание – быть женой и
матерью. Причем женой именно Григория Кабалкина, а не кого-то другого, и
матерью именно его ребенка, а не чьего-то еще.
Хорошее воспитание Станислава Оттовича позволило обойтись
без грандиозного скандала. Зоя быстро собрала вещи и вместе с Анитой
переселилась к Грише в однокомнатную квартирку в хрущевском доме. Через месяц
был оформлен развод, еще через месяц сыграли свадьбу, Зоя сменила фамилию и из
Риттер превратилась в Кабалкину, а вскоре родилась Любаша.
После родов Зоя сильно располнела, но не предпринимала ни
малейших усилий, чтобы привести фигуру в порядок. Пару раз ее приглашали на
кинопробы, но, увидев вместо стройной красавицы бесформенную тушу, даже не
пытались скрыть разочарование. Очень скоро о ней как об актрисе все забыли, но
ни Зою, ни ее нового мужа это не расстроило. Гриша манипулировал запчастями и
очень прилично зарабатывал, сама же Зоя, отсидев положенный срок в декретном
отпуске, устроилась в Дом пионеров руководить театральным кружком. Станислав Оттович
исправно платил солидные алименты на Аниту, пока той не исполнилось
восемнадцать. Одним словом, семья отнюдь не бедствовала.
Анита, правда, так и не сумела полюбить веселого и
обаятельного Гришу, хотя виду не показывала, была вежливой и послушной девочкой.
Закончила школу с золотой медалью, легко поступила в инженерно-физический
институт, рано вышла замуж (по стопам матери пошла) и от семьи оторвалась. В
двадцать пять лет стала кандидатом наук, в двадцать девять – доктором, и Зоя
гордилась своей необыкновенной дочерью, такой умной и талантливой. А то, что
они редко видятся, – ну что ж, у Аниты своя жизнь, своя наука, свои
друзья. Да и характер у нее такой… холодноватый. Металлический характер. Будь
он другим, разве сумела бы Анита так много и упорно учиться с самого детства, и
в общеобразовательной школе, и в музыкальной, да на одни пятерки, да вдобавок
танцы и испанский язык, и еще кружки какие-то.
Зато младшая дочь, Любочка, характером пошла в Зою и
Григория, теплая, родная, любящая. В школе училась спустя рукава, никаких
дополнительных знаний приобрести не стремилась, зато всегда была окружена
друзьями, которых неизменно приводила домой, знакомила с родителями и угощала
мамиными пирогами. После школы поступила в какой-то непрестижный институт (в престижный
с ее знаниями даже и пытаться было бы глупо), училась на бухгалтера, а в 1990
году, когда получила диплом, устроилась при помощи тогдашнего своего кавалера
на частное предприятие. И, к немалому удивлению Зои, стала получать хорошую
зарплату, о какой в прежние времена бухгалтеры и не мечтали.
Дальше события стали развиваться с той же скоростью, с какой
менялась экономическая ситуация. В ходе приватизации Григорию Кабалкину удалось
стать владельцем станции техобслуживания, Любочка же, освоив бухгалтерские
премудрости и набравшись опыта, быстро пошла в гору и добралась до должности
финансового директора крупной фирмы. Замуж, правда, так и не вышла, зато двоих
детишек родила от мужчин, которых любила, а это, по мнению Зои Петровны,
дорогого стоило. Гриша заработал достаточно, чтобы купить новую большую
квартиру, и они забрали из провинции престарелых родителей Зои Петровны,
которым уже трудно стало жить без посторонней помощи.
