– Она и так никуда не денется, – успокоила его
Настя. – Ты же сокровище, Сержик, таких, как ты, делают раз в сто лет, и
Гуля твоя это прекрасно понимает.
– Думаешь? – с сомнением спросил он.
– Точно тебе говорю. Поверь мне, я старая и мудрая
черепаха Тортила. Все обойдется, и вы помиритесь, вот увидишь.
Настя снова сунула трубку в карман, вытянула ноги и положила
расслабленные руки на мягкие подлокотники. Господи, как же хорошо! Какая
тишина, покой, прохлада…
Ей показалось? Или под окном что-то влажно прошуршало?
Крыса? Бродячая кошка? Или человек?
Ей стало страшно. Она совсем одна в доме, рядом лес, и окно
нараспашку. Если там, за окном, человек, то кто? Кто-то из своих решил напугать?
Или чужой? Зачем он стоит под окном? Чего ждет? О господи, ей даже защититься
нечем…
Каминные щипцы. Вот они, совсем рядом, встать с кресла и
сделать три шага, протянуть руку и взять их. Они тяжелые, чугунные, хоть на
что-нибудь да сгодятся.
Да, действительно тяжелые. Одно дело поворошить ими угли, и
совсем другое – размахнуться и нанести удар. Будь благодарна… Спасибо тебе,
камин, за то, что ты есть, и, следовательно, рядом с тобой есть чугунные щипцы.
А если он сейчас смотрит на меня в окно, видит, как я хромаю
с тяжеленными щипцами в руках, и смеется надо мной? Господи, да о чем я думаю!
Черт с ним, пусть смотрит, пусть смеется, лишь бы не убил.
И вообще, что это она разнервничалась не в меру? Еще
совершенно неизвестно, что это было, может, зверек какой или вовсе слуховая
галлюцинация. Она – неспортивная и в данный момент не особенно физически
здоровая женщина средних лет, не привыкшая жить за городом, вот и мерещатся с
перепугу всякие страсти-мордасти. Надо спокойно подойти к окну, выглянуть
наружу, убедиться, что там никого нет или, наоборот, сидит какой-нибудь
безобидный бродячий кот, закрыть окно, потом дойти до входной двери, запереть
изнутри замок и ложиться спать. Такой простой план.
Но почему же так трудно его осуществить? От страха тело
плохо слушается, ноги не идут, руки не поднимаются. Все будет хорошо, все будет
просто отлично, никто не собирается ее убивать, она никому не нужна, одинокая
хромоножка, единственное украшение которой – обручальное кольцо.
Она собралась с силами и выглянула в окно.
От дома мелькнула чья-то фигура, похожая на тень.
Послышались быстрые удаляющиеся шаги.
Значит, ей не показалось. Ну и что теперь делать? Запереться
на все замки, сидеть всю ночь без сна, дрожа и обливаясь потом от страха, а
утром звонить… Кому? Дюжину? Лешке? Чтобы они… что? Бросили все и сидели тут с
ней до полного выздоровления? А может, позвонить в поселковую охрану, у них тут
есть какая-то служба безопасности, Пашка оставлял ей все телефоны, в том числе
и этот. Да, правильно, нужно им позвонить, предупредить, что возле дома
шатается какая-то неустановленная личность, пусть проявят бдительность.
Территория поселка не охраняется, забора и шлагбаума нет, въезд на нее
свободный, но местная служба безопасности все-таки наличествует. Интересно, для
чего? Чтобы вывозить трупы после уже состоявшихся нападений? Тьфу, глупость
какая! Надо звонить.
Ей вежливо ответили, что в случае опасности она должна
нажать кнопку сигнализации, в доме Дюжина таких кнопок целых пять, по всему
помещению понатыканы. Разве Павел Васильевич ее не предупредил?
– Да, – удрученно пробормотала Настя, –
предупредил. Но я от страха забыла. Теперь вот вспомнила.
– Ничего страшного. Завтра к вам подойдет наш
представитель, который устанавливал сигнализацию, и еще раз покажет вам
расположение всех кнопок. Мы прибываем на место в течение двух-трех минут после
получения сигнала тревоги. И чтобы вы не беспокоились, мы в течение ночи будем
регулярно патрулировать ваш участок.
Мужчина из местной охраны был нетороплив, обстоятелен и
действовал на Настю успокаивающе. И в самом деле, Пашка говорил ей про кнопки и
про сигнализацию, как же она забыла! За щипцы схватилась, дуреха…
Ничего с ней не случится, охрана о ней позаботится. И кнопки
есть. Но все же кто-то стоял под окном и наблюдал за ней.
Кто? И зачем?
Глава 9
– Это никуда не годится.
– Опять? – тоскливо спросил Антон.
Он валялся на диване в квартире Аниты и тупо таращился в
потолок, изнывая от скуки и одновременно опасаясь того момента, когда придется
вступать в разговор независимо от темы. Ему вообще не хотелось разговаривать.
Старые джинсы своей мятой мягкостью уютно обволакивали длинные ноги, а давно
потерявший форму джемпер – домашняя униформа, постоянно хранящаяся у
Аниты, – не стеснял движений, какую бы затейливую позу ни принимал Антон.
Он всегда поражался тому, что Анита дома одевалась так, будто в любой момент
могли прийти посторонние. Не нарядно, но прилично. Ни разу не видел он, чтобы
днем она ходила не то что в халате, а даже хотя бы в неглаженой футболке. Халат
существовал только для первых десяти минут после утреннего пробуждения и
последних десяти – перед сном, после душа. Всегда аккуратно причесанная и
тщательно одетая, чаще всего – в узкие брючки и какую-нибудь облегающую
кофточку или свитерок. И никаких украшений. Зато всегда духи и непременно
оригинальная заколка, удерживающая тяжелый узел гладких шелковистых волос.
Вот и сейчас она сидела над сценарием, такая красивая, с
прямой спиной и изящно изогнутой шеей, такая собранная и серьезная, словно не у
себя дома, а по меньшей мере в публичной библиотеке. Ну что там опять с этим
сценарием? Это, кажется, уже седьмой или восьмой вариант. Костя Островский
озвереет, если Анита снова завернет работу сценариста, которую сам Костя вроде
бы считает приличной, иначе не принес бы показывать.
– Что на этот раз тебя не устраивает? Тебе же
нравилось, когда ты начала читать.
– К тридцатой минуте весь сюжет проваливается. Сначала
все было отлично, а потом как в вату все уходит, тускло, глухо. Нет, Антон,
пусть Костя поговорит со сценаристом. Так не пойдет.
Кричевец нехотя поднялся с дивана, подошел к Аните, сидящей
в кресле с папкой на коленях. Присел перед ней на корточки, положив голову
прямо на листы с текстом.
– Радость моя, мне кажется, ты привередничаешь.
– Нет, – Анита отрицательно покачала головой и
запустила пальцы в длинные густые волосы Антона, – вот я-то как раз не
привередничаю, а добросовестно вчитываюсь в сценарий и вижу в нем огромное
количество дыр.
– А я не вижу, – упрямо возразил он.
– Это потому, что ты ленишься.
– Я ленюсь?
– Ты, ты, милый. Я же видела вчера, как ты читал. По
странице каждые полминуты. Что ты мог понять при такой скорости?
– Я быстро читаю, – вяло огрызнулся Кричевец.
– Вот и плохо, – мягко улыбнулась Анита. –
Сценарий нужно читать медленно, мысленно представляя себе каждую сцену. Ты
должен не за сюжетом следить, а видеть, как это будет смотреться на экране. А
ты, зайка, мечтал только о том, как бы побыстрее отделаться и снова залечь на
диван и смотреть телевизор.
