– Люба, ну что же вы так убиваетесь, – сочувственно
проговорил он и осторожно погладил ее по голове.
Этого оказалось достаточно, чтобы ее буквально прорвало.
– Я не могу больше, я должна кому-нибудь рассказать, ну
хоть кому-нибудь, иначе я сойду с ума! Можно, я вам расскажу? Может быть, вы
мне поможете?
Сергей мгновенно повесил куртку на крючок и повел Кабалкину
назад в комнату, осторожно поддерживая ее за плечи. Ну вот, наконец-то, не
напрасно он вытерпел этот беспрерывный плач в три голоса. Сейчас она ему все и
расскажет. Или про Ларису Риттер, или про кинезиолога Аничкову, Коле Селуянову
на радость.
Боже мой, как он ошибался! Жестоко и зло. Захлебываясь и
сморкаясь, Любовь Григорьевна Кабалкина поведала Сереже Зарубину, что у нее
пропал любовник. Был, был – и вдруг пропал. Ни один его телефон не отвечает, и
она совершенно не представляет, что ей делать и где его искать.
– А в милицию-то вы обращались? – скучно спросил
Зарубин, думая только о том, как бы побыстрее унести ноги.
– Нет. Он за границей. Он иностранец.
– Люба, можно я дам вам совет на правах мужчины?
Плюньте вы на него. Плюньте и забудьте. Мужчины просто так не пропадают,
поверьте мне.
– Но вдруг с ним что-то случилось?
– Послушайте меня, Люба, – он уже терял терпение,
горевал о своих несбывшихся надеждах и мечтал о том, как уйдет отсюда и не
увидит больше опухшего заплаканного лица, – если мужчина относится к
женщине серьезно, по-настоящему серьезно, он всегда позаботится о том, чтобы ей
вовремя сообщили все, что необходимо. Даже когда случается самое страшное,
всегда находятся люди, которые знают, что есть женщина, которую надо поставить
в известность. Ну поверьте же мне, если о вас в окружении вашего возлюбленного
никто ничего не знает, если вашего имени, телефона и адреса нет в его записной
книжке, это означает, что он не имел в виду продолжать ваши отношения. Это
горько осознавать, я понимаю, но это так. Просто так мужчины не исчезают из
поля зрения женщин, которых они любят.
– Вы жестоки, – прошептала Любовь Кабалкина,
переставая плакать и вытирая лицо мокрым насквозь платком.
– Вы обещаете подумать над тем, что я сказал?
Она кивнула и снова всхлипнула. Внезапно Зарубину пришло в
голову, что ситуацию он использовал не до конца. А ведь чуть было не ушел… Про
Селуянова-то совсем забыл, а еще друг называется.
– Люба, когда мы с вами встречались на прошлой неделе,
вы сильно нервничали и, как мне показалось, ждали телефонного звонка. Это из-за
него, да? Вы ждали звонка от своего возлюбленного?
– Да. Он позвонил мне в воскресенье, это было в
последний раз… И потом все, ни слуху ни духу.
– Такое случилось впервые? Он раньше никогда вот так не
пропадал?
– Пропадал… один раз. Летом еще.
– Ну и что, нашелся?
– Да, – она снова кивнула.
– Вот видите. И сейчас найдется.
– А если нет? – Она посмотрела так затравленно,
что у Зарубина сердце дрогнуло. Ему стало жаль ее, несчастную, брошенную
любовником мать двоих детей. Он хорошо понимал, что даже если этот тип снова
найдется, то очень скоро опять пропадет. И на этот раз уже окончательно. А
скорее всего, он и в этот раз не отыщется. Мужчина, который позволяет себе
таким вот образом «пропадать», никак не может относиться серьезно к женщине, из
поля зрения которой он исчезает. Ну просто никак. Ни один любящий мужчина себе
этого не позволит.
– А если нет, то и бог с ним, – ответил Сергей
очень серьезно. – Значит, он вас не любит. И он вам не нужен. Люба, мне
кажется, вам нужно обратиться к психоаналитику.
Он сказал это без всякого перехода, даже без подготовки.
Просто бухнул на ровном месте. И с любопытством ждал, что же будет дальше.
– К психоаналитику? Зачем? Вы думаете, я сумасшедшая,
если я так волнуюсь за своего… за своего жениха? Вы считаете, что это
ненормально – волноваться за того, кого любишь?
– Нет, волноваться – нормально, – поспешил
успокоить ее Зарубин, – но в тот момент, когда вы осознаете, что вы
расстались навсегда, вам понадобится помощь специалиста. Вы очень
чувствительный человек, очень эмоциональный, сейчас вы просто не можете
смириться с мыслью о том, что он вас бросил и вы больше никогда не увидитесь.
Но придет время, когда вам нужно будет это признать, вы больше не сможете
скрывать эту неприятную правду от себя самой. И вот тут вы можете не выдержать.
У вас есть знакомые психоаналитики или психологи?
Она отрицательно покачала головой и снова заплакала, на этот
раз тихонько и жалобно.
– А вообще вы когда-нибудь обращались к таким
специалистам?
– Нет. Мне не нужно было.
Сергей нащупал в кармане визитную карточку Аничковой,
которую дал ему Селуянов. Место он уже присмотрел, вот здесь, на подоконнике,
где свалены в кучу газеты, журналы и мелькают какие-то разрозненные листочки с
разными записями и несколько визитных карточек. Хорошо, что у Кабалкиной
маленькие дети, в доме, где есть дети, никогда не бывает идеального порядка.
Чистота бывает, а порядка – никогда.
Он ловко вытащил карточку из кармана и бросил на подоконник.
Люба продолжала плакать, уткнув лицо в платок.
– А мне кажется, я тут у вас видел визитную карточку
какого-то психолога… Еще в прошлый раз видел… Или мне показалось?
– Не знаю, – провыла Кабалкина, не отрывая платка от
лица.
– Погодите-ка, вроде где-то на подоконнике…
Она замолкла, подняла голову и тупо посмотрела на него.
– Господи, какая еще карточка! Ларку убили… И он
пропал…
– Да вот же она!
Зарубин радостно выхватил карточку из бумажной кучи,
сваленной на подоконнике, и протянул Любе.
– У меня глаз – алмаз, я же точно помню, что видел ее.
Видите, Аничкова Галина Васильевна, психология, кинезиология. Это ваша
знакомая? Почему бы вам к ней не обратиться?
– Ах, эта… – Люба снова всхлипнула. – Она умерла.
Вернее, ее убили, недавно совсем.
– Какой ужас, – сочувственно протянул
Зарубин. – Вы ее хорошо знали?
– Ни разу не видела. Наш зам по персоналу ее нанял,
чтобы она с нами занималась, если кому-то нужно. И карточки всем раздал.
– И что, кто-то ходил к ней?
– Ходили, наверное. Я точно не знаю, никто ж
рассказывать не будет.
– А вы почему не пошли?
– А зачем? У меня все в порядке. То есть я думала… В
общем, неважно…
Она снова затеялась плакать, но на этот раз Зарубин не дал
ей увлечься любимым занятием.
– Люба, – строго сказал он, – у вас были
проблемы, и они есть до сих пор, это очевидно даже мне. Вам предложили помощь
специалиста. Почему вы отказались? Почему не пошли к ней? Или вы все-таки
ходили к ней, но теперь стесняетесь мне признаться, потому что думаете, что
пользоваться услугами психоаналитика стыдно? Боитесь, что вас будут считать
сумасшедшей? Любочка, вы мать, у вас растут дети, и вы должны заботиться о том,
чтобы сохранить себя в нормальном состоянии еще долгие-долгие годы. Если есть
проблемы, которые мешают вам жить, вы просто обязаны с ними разбираться, чтобы
не превратиться в инвалида и не стать обузой для своих детей…
