– Дай бог, чтобы ты был прав, сынок. Но мысли у меня не
очень-то приятные.
– Какие мысли, мама? Что ты себе напридумывала?
– Со временем скажу.
– Мама! Говори немедленно! – потребовал
Валерий. – Что произошло? Я чего-то не знаю?
– Сынок, не дави на меня. Либо я окажусь права и ты сам
обо всем узнаешь, либо я ошибаюсь, и тогда я со смехом тебе все расскажу и
попрошу прощения за то, что подозревала Лару.
– Нина!…
Он собрался было высказать матери свое негодование, ведь
нельзя же так, честное слово! Напустить туману, заговорить о каких-то
подозрениях, а потом спрятаться в кусты и прикрыться обещаниями со временем все
объяснить. Такой стиль общения допустим между чужими людьми, между
посторонними, но между близкими, родными… Это уж слишком. Да и в чем можно
подозревать Ларку? В том, что она ворует деньги из сумочки матери или Аниты? С
наркоманами это случается сплошь и рядом, но только в том случае, если они
нуждаются в деньгах. А Лариса в них не нуждается, Валерий всегда дает ей
большие суммы. Впрочем, как знать, может, она глотает что-то запредельно
дорогое, и ей даже этих сумм не хватает.
Все это промелькнуло в голове мгновенно, но Риттер не успел
ничего сказать, потому что зазвонил телефон.
– Ларису позовите, – лениво потребовал женский
голос, показавшийся Валерию вульгарным и не совсем трезвым.
– Она спит. Ей что-нибудь передать? – Он
машинально отметил, что голос этот ему не знаком. Новая подружка?
– Скажите, что я звонила.
– Кто – вы? У вас имя есть? – сердито спросил он.
– Она сама знает. – Голос хохотнул, и его
обладательница повесила трубку.
Мать смотрела на сына пристально, тревога выплескивалась из
ее глаз и заполняла собой, казалось, все пространство огромной гостиной.
– Опять Ларису спрашивали? – Она не то спрашивала,
не то утверждала.
– Почему опять? – К раздражению от разговора с
матерью прибавилось и раздражение от этого вульгарного голоса, и Валерий уже не
пытался его скрывать. – По-моему, за весь вечер это был первый звонок. И,
по-моему, Нина, у тебя теперь каждое лыко встанет в строку.
Но мать словно и не замечала его настроя. Или считала нужным
не замечать?
– И опять незнакомый голос?
– Незнакомый, – нехотя подтвердил он.
– Женский?
– Да, женский. И что из того?
– И опять не назвалась?
– Да! – он наконец взорвался. – Она не
назвалась! И что из этого следует? Только то, что у Ларки появилась новая
приятельница, незнакомая с правилами хорошего тона, вот и все! Она часто сюда
звонит? И что, это, по-твоему, преступление? Почему я должен в чем-то
подозревать жену только на том основании, что у нее появилась знакомая не из
высшего света? Твой доморощенный аристократизм, Нинуля, уже переходит всякие
границы! Прости за резкость, но жизнь с отцом тебя развратила, ты никогда не
работала, ты почти тридцать лет вращалась в высшем обществе и даже
представления не имеешь о том, что отсутствие воспитания вовсе не означает
отсутствия порядочности. На свете огромное количество добрых и честных людей,
которые не умеют правильно общаться по телефону, а ты их всех готова априори
записать в преступники. Уйми, наконец, свой снобизм и оставь Ларку в покое!
Валерий был уверен, что мать рассердится, немедленно
прекратит разговор и уйдет к себе. Она почти никогда не повышала голос и не
опускалась до нудных и тягостных выяснений отношений, она просто печально
улыбалась и замыкалась в холодном молчании. Печаль в этих случаях была призвана
демонстрировать ее разочарование тем, что собеседник оказался таким недалеким и
невоспитанным.
Но мать, вопреки ожиданиям, не поднялась и не ушла. И даже
не замолчала.
– Прости, сынок, я заставила тебя нервничать. Но дело в
том, что ты целыми днями на работе, а я все время дома. И могу тебе сказать,
что сегодняшний звонок – не исключение из правил. В последнее время Ларе
постоянно звонят разные незнакомые мне женщины, и ни одна не называет своего
имени. Раньше такого не было. Получается, что у твоей жены именно в последние
месяцы появилось множество новых подружек, и все как одна невежливы. Откуда они
взялись? И почему одновременно с появлением этих таинственных, дурно
воспитанных подружек Анита начала избегать Лару? Я прошу тебя только об одном:
подумай об этом.
Раздражение все еще не улеглось, но словам матери все-таки
удалось пробиться сквозь него и дойти до сознания. Валерий понял, что в
отношении матери, пожалуй, погорячился. Конечно, она строила из себя крутую
аристократку, и это обстоятельство всегда вызывало у Риттера снисходительную
насмешку, но все-таки… Факты есть факты. Во-первых, их надо проверить и
уточнить. И во-вторых, их надо обдумать.
Глава 2
В свое время должно было пройти несколько месяцев, чтобы
Настя Каменская перестала считать Павла Дюжина сумасшедшим. Она познакомилась с
Павлом, когда еще работала в главке у Заточного, и долго не могла взять в толк,
как среди офицеров милиции оказался человек, свято верящий в то, что есть
комнаты и кабинеты, в которых «плохо», и что «помещения надо чистить». При этом
Дюжин не только верил в это, но и активно претворял свои убеждения в жизнь.
Настя отлично помнила, как он, впервые попав в ее служебный кабинет, заявил,
что не сможет здесь работать и не станет, пока не очистит его, после чего
притащил какую-то рамочку, свечу, воду и газеты и производил разные манипуляции
до тех пор, пока состояние помещения не стало удовлетворять его загадочным
требованиям. Настя тогда, помнится, специально интересовалась у Заточного,
зачем он взял на работу этого ненормального, а генерал ответил, что каждый
человек имеет право на своих тараканов, если они не мешают служебной
деятельности. Как говорится, царапина на двери на ходовые качества автомобиля
не влияет. А мозги у капитана Дюжина хорошие и для аналитической работы вполне
пригодные, с чем Настя не могла не согласиться. Однако же ей потребовались
значительные интеллектуальные и душевные усилия, чтобы примириться с
особенностями Дюжина, и не просто примириться, а открыть для себя и принять
давно всем известную истину о том, что все люди разные и не обязаны быть
похожими друг на друга. Да, Павел такой, какой есть, и надо радоваться тому,
что он такой, и любить его таким, и принимать, и не считать психом ненормальным
только лишь на том основании, что он не похож на большинство окружающих, в том
числе и на саму Настю.
Она позвонила Павлу на следующий же день после разговора с
Колей Селуяновым. Дюжин уже год как снял погоны и ушел вместе с генералом
Заточным в какую-то крупную коммерческую структуру, где с успехом применял
навыки аналитической работы, занимаясь отслеживанием финансовых потоков.
– Паша, ты знаешь, что такое кинезиология?
– Конечно, – ответил Дюжин, не задумываясь.
