Опускаю стекло, вдруг застеснявшись неизвестно чего, а Деймен, скользнув по мне взглядом, тут же отворачивается.
— Э-э… У тебя все в порядке? — спрашиваю я и вздрагиваю, потому что он едва кивает в ответ.
Потом вытаскивает из машины сумку с учебниками, не забыв полюбоваться на себя в боковое зеркальце. Я судорожно сглатываю.
— Просто ты в пятницу вроде как уехал… Я не могла тебя найти, и дозвониться тоже… Я немножко беспокоилась… Оставила пару сообщений на автоответчике… Ты их получил?
Я стискиваю губы и морщусь от собственных трусливых вопросов.
«Вроде как уехал»? «Немножко беспокоилась»?
Когда на самом деле мне хочется заорать: «ЭЙ, ТЫ! КРАСАВЧИК В ЧЕРНОМ! В ЧЕМ ДЕЛО, ЧЕРТ ПОДЕРИ?»
Он забрасывает сумку на плечо и одним стремительным шагом сокращает расстояние между нами. Только в физическом смысле, не в эмоциональном, потому что смотрит он как будто издалека.
Я вдруг замечаю, что все это время задерживала дыхание. Деймен наклоняется к окошку, почти вплотную к моему лицу, и произносит:
— О да, я получил твои сообщения. Все пятьдесят девять штук.
Я чувствую на щеке тепло его дыхания. Заглядываю в глаза, и меня пробирает дрожь: глаза у Деймена темные, пустые и холодные. Хотя совсем не так, как в прошлый раз, когда он не мог меня узнать. Нет, сейчас все гораздо хуже.
Сейчас, глядя в его глаза, я вижу ясно: он узнал меня, только его это совсем не обрадовало.
— Деймен, я…
Голос у меня срывается. Сзади раздаются гудки, и Майлз бормочет что-то неразборчивое.
Я не успеваю прокашляться и начать снова: Деймен тряхнув головой, уже идет прочь.
Глава 17
— Ты как? — спрашивает Майлз.
Его лицо отражает всю ту боль и тоску, которую должна бы испытывать я, если бы не была так оглушена. Пожимаю плечами. Как я? Да никак. И главное, сама сообразить не могу, что же все-таки не так?!
— Сволочь этот Деймен, — жестко произносит Майлз.
А я только вздыхаю. Не могу объяснить, вообще ничего не понимаю, просто нутром чувствую: все гораздо сложнее, чем кажется.
— Нет, он не такой, — шепчу я, вылезая из машины, и захлопываю дверцу значительно сильнее, чем нужно.
— Эвер, опомнись! Ты меня, конечно, извини, но ты же сама сейчас видела!
Я направляюсь к воротам, где нас дожидается Хейвен.
— Все я видела, не сомневайся.
Мысленно прокручиваю эту сцену в голове, вспоминая его отстраненный взгляд, едва теплящуюся энергию, полное равнодушие ко мне…
— Так ты со мной согласна? Что он подонок?
Майлз внимательно смотрит на меня, проверяет: я ведь не из тех, кто позволяет парню вытирать об себя ноги?
— Кто подонок? — вмешивается в разговор Хейвен.
Майлз взглядом спрашивает у меня разрешения, и когда я пожимаю плечами, отвечает:
— Деймен.
Хейвен прищуривается. В голове у нее роятся вопросы, но у меня и своих вопросов полный комплект, и не на все из них возможно ответить. Например:
«Что за чертовщина произошла сейчас на автостоянке?»
Или:
«С каких это пор у Деймена появилась аура?»
— Майлз тебе расскажет, — говорю я и быстро ухожу.
Больше всего на свете мне сейчас хочется быть нормальной, обычной девчонкой, чтобы выплакаться у них на плече. К сожалению, они простые смертные, им не дано понять всего, что кроется за происходящим. А я даже не могу ничего доказать. За ответами придется обратиться к первоисточнику.
Я думала, что буду долго мяться перед дверью, не решаясь войти, а на деле сама себя удивляю — с разбегу врываюсь в класс. Деймен, присев на парту Стейши, улыбается, шутит и заигрывает с ней. У меня появляется отчетливое ощущение дежавю.
Мысленно говорю себе; «С этим ты справишься. Это мы уже проходили»
Я хорошо помню, как совсем недавно Деймен притворялся, будто ему нравится Стейша — только для того, чтобы добиться моего внимания.
Но чем ближе я к ним подхожу, тем яснее понимаю, что на этот раз все совсем по-другому. Тогда мне стоило только взглянуть ему в глаза, чтобы увидеть в них крохотную искорку сочувствия, которую он был не в состоянии скрыть.
А сейчас он глаз не сводит со Стейши, а та, конечно, старается во всю: встряхивает кудрями, демонстрирует пышную грудь, хлопает ресницами, Я рядом с ними словно невидимка.
— Прошу прощения, — говорю я, и они с досадой оглядываются, явно недовольные, что им помешали. — Э-э… Деймен, можно тебя на секундочку?
Я прячу руки в карманах, чтобы не видно было, как они дрожат, и заставляю себя дышать нормально — вдох и выдох, медленно и размеренно, не хрипя и не задыхаясь.
Деймен и Стейша переглядываются и дружно заливаются хохотом. Деймен открывает рот, чтобы заговорить, но тут в класс входит мистер Робинс.
— Все по местам! Сейчас же займите свои места!
Я приглашающим жестом указываю на нашу парту:
— Прошу! Только после вас…
Иду за Дейменом, с трудом преодолевая желание схватить его за плечо, развернуть лицом к себе, посмотреть в глаза и крикнуть:
«Почему ты меня бросил? Что с тобой происходит? Как ты мог… в такую ночь?!»
Я понимаю, что действовать напролом нельзя — будет только хуже. Чтобы чего-то добиться, я должна быть спокойной, холодной и собранной.
Бросаю на пол сумку, выкладываю на нарту учебник, тетрадь, шариковую ручку. Улыбаюсь, как будто я ему всего лишь знакомая, и светским тоном спрашиваю:
— Ну что, как прошли выходные?
Деймен пожимает плечами и, скользнув по мне взглядом, смотрит прямо в глаза. И в эту секунду я вдруг понимаю, что ужасные мысли, которые слышу сейчас, идут из его головы.
«Вот привязалась… Что ж, по крайней мере, хорошенькая».
Так думает Деймен, сдвинув брови, и я машинально хватаюсь за плейер. Ужасно хочется заглушить, отгородиться, но нельзя — вдруг пропущу что-нибудь существенное. И пускай больно. Раньше мне ни разу не удавалось заглянуть в разум Деймена и узнать, о чем он думает. Вот только, получив наконец такую возможность, я совсем не уверена, что хочу этого.
Деймен кривит губы и щурит глаза, а про себя думает:
«Жаль, она полная психопатка. Лучше не связываться».
Мне эти слова — как удар ножом в грудь. Растерявшись от его небрежной жестокости, я выпаливаю, забыв, что он не говорил вслух:
— Прошу прощения? Что ты сейчас сказал?
Все оборачиваются к нам. Деймену явно сочувствуют — бедняжка, с кем приходится рядом сидеть!
