— Даже так? Значит, я тебе должен доказывать? Хорошо!
С этими словами незнакомец поднял оружие и прицелился в Нейла. Элеонора побледнела, а губы Нейла сжались, и синева в глазах сгустилась, приняв оттенок сумеречных небес.
А Тереза… Она не знала, не могла понять, почему и как сделала это, она, всегда такая пугливая, вечно ругавшая себя за малодушие и неумение дать отпор своим врагам. Что руководило ею? У девушки было впечатление, будто ее руки действовали отдельно от тела и разума. Они, эти худенькие руки, подняли тяжелую вазу и швырнули в лампу — точно, метко, без промаха. Стекло разлетелось со страшным звоном, и комната мгновенно утонула в спасительном мраке. Одновременно три силуэта метнулись в разные стороны, и тут же раздались выстрелы. Кто-то вскрикнул, очевидно, Элеонора, а потом две тени промелькнули мимо Терезы и исчезли в двери.
Девушка на ощупь лихорадочно искала свечу. Нашла, и вскоре желтое дрожащее пламя озарило гостиную.
Все были живы. Элеонора сжалась в углу дивана, Нейл стоял у стены. Его побелевшие губы искривились в неестественной полуулыбке, одной рукой он держался за плечо, а в другой, опущенной вниз, Тереза увидела револьвер.
— Вот ведь, черт возьми, а? — промолвил Нейл и отнял руку — ладонь была в крови.
— Вы ранены! — воскликнула Тереза, почему-то не смея подойти ближе.
— Да, плечо задело, — ответил Нейл и поморщился. — Дайте что-нибудь перевязать и… мне надо выбираться отсюда!
Тут подала голос взбешенная Элеонора.
— Вот именно, убирайся! И не смей возвращаться сюда! Не хватало мне твоих дружков! Все, Милнер, хватит, надоело!
— Нужно взять экипаж, — сказал Нейл и присел на диван. — И дайте же мне бинт или хотя бы тряпку.
Элеонора дрожащей рукой налила себе вина и выпила — бокал, за ним второй.
— Здесь не больница, — заметила она уже спокойнее, но все же дала для перевязки какой-то шарф.
— Помоги мне, — обратился Нейл к стоящей в растерянности Терезе.
Девушка приблизилась, взяла шарф и осторожно затянула рану поверх одежды, стараясь не смотреть на кровь, от вида которой ее обычно мутило.
— Спасибо. Теперь, если не трудно, сбегай за экипажем!
Тереза нерешительно взглянула на Элеонору. Девушке было страшно выходить в темноту, тем более эти двое могли до сих пор находиться поблизости.
— Живее! — приказала Элеонора. — Делай, что говорят!
Тереза спустилась вниз и, подумав, выбралась на улицу через кухонное окно. Сад обступил ее черной, живой, колыхавшейся от ветра стеной, трава и ветки деревьев были мокрыми. Пока Тереза бежала к ограде, сверху осыпались на голову холодные капли, а ноги вымокли почти до колен. Она выскочила на улицу через заднюю калитку и, к счастью, сразу остановила экипаж.
Попросив подождать, вернулась в дом и тем же путем вывела Нейла за пределы владений Элеоноры. Последняя не промолвила на прощание ни единого слова.
— Проводи меня до дому, — попросил Нейл, — думаю, мне еще понадобится твоя помощь.
Она замешкалась, но молодой человек взглянул ей прямо в глаза — темные, пылающие чувствами, таинственно-страстные, словно дыхание южной ночи, — своими, даже сейчас влекущими прохладной синевой, точно в полдень морская волна, и девушка быстро, без слов скользнула внутрь экипажа.
— Я благодарен тебе, Тереза, — сказал Нейл, когда они тронулись с места. — Признаться, это первый случай, когда кто-то вот так, бескорыстно, спасает меня. Я думал сейчас, в наше время, такое уже невозможно.
— Что? — прошептала она.
— Сочувствие, взаимопомощь.
— Да, — еле слышно проронила девушка.
Она подумала о том, что Нейл прав. И сама Тереза редко кому сочувствовала по-настоящему, совершенно искренне, и по этому поводу даже немного переживала.
Она вспомнила, как два года назад трагически погибла одна из школьных подруг ее и Тины. Все девочки, собравшиеся на похороны, плакали, в том числе и Тина. А Тереза… Она ловила себя на мысли, что хотя чувствует огорчение, но не настолько сильное, чтобы расплакаться навзрыд, как некоторые. Ей было неловко, и Тереза, старательно сохраняя на лице выражение глубокой скорби, пыталась выдавить слезы. Вспоминала погибшую Ирен, но это не помогало. Потом подумала о своих проблемах, пожалела себя, и слезы пришли, хлынули потоком, и уже не стоило большого труда убедить себя в том, что она горюет по подруге.
А Тина? Тереза верила, что сестра не притворяется, — она всегда была такой доброй, мягкосердечной, но вот такие, как Дорис и Фей! Фей, правда, не плакала, но Дорис насквозь промочила платок, лицемерка…
Однако с Нейлом Тереза испытывала самые что ни на есть подлинные чувства. Она действительно впервые в жизни волновалась за другого, пусть не сильнее, чем за себя, но почти что так же! Она смотрела на него, и нежность расцветала в ее сердце, как диковинный редкий цветок…
ГЛАВА VI
К удивлению Терезы, Нейл жил почти на самой окраине Сиднея, в дешевой гостинице. Когда они приехали туда, было далеко за полночь. Другая сторона залива, раскинувшаяся широкой серповидной полосой, переливалась золотистыми огнями, мерцающими, как звезды на небе. Только огней этих было больше, и светились они почему-то не так загадочно, как те, в темно-синей высоте, глубокой, точно воды перевернутого гигантского колодца.
Тереза и Нейл на ощупь пробрались к дверям и вошли в полутемное помещение с лестницей, ведущей наверх. В таких домах обычно снимали комнаты дешевые проститутки, студенты, фермеры, приехавшие из провинции по делам и жалеющие денег на хорошие апартаменты, мелкие жулики и прочий люд, не такой бедный, как обитатели квартала, где прежде жила Тереза, но явно не из богатых.
Они прошли по тускло освещенному коридору, и Нейл отпер ключом дверь своей комнаты. Это было типичное жилище одинокого бедного человека, старающегося по мере возможности жить относительно прилично, не доходя до последней грани, какой считалось переселение в трущобы. Тереза, никогда прежде не бывавшая в подобных номерах, с изумлением и опаской оглядывала грязноватые обои, небольшой камин с уныло тлеющими углями, умывальник за ширмой, стол, два старых стула, простенький коврик на темном полу и широкую металлическую кровать с двумя подушками, застеленную тонким одеялом. Немытое окно не было занавешено, в него видна была черная гладь залива и кусочек ночного Сиднея, красивого города зовущей вперед дерзкой мечты и несбывшихся желаний.
Нейл, измученный, бледный, бессильно опустился на стул. Тереза молчала и не двигалась, не зная, что делать.
— Нужно вытащить пулю, — сказал он.
— Позвать врача?
— Да, тут есть один парень, он сумеет это сделать. — Нейл сморщился, взглянув на пропитанную кровью повязку. — А ты поможешь ему, если будет нужно.
