— Сказать по правде, допустил, — ответила Афина. — Каю еще предстоит пройти долгий путь, пока он окончательно не оправится после происшествия на «Арго», но его способности крепнут с каждым днем. Можешь быть уверен, в самое ближайшее время я верну его в зал мысли.
Речь Афины в его защиту вызвала у Кая теплое чувство. Они совсем недолго знали друг друга, и первая встреча не закончилась крепкой дружбой, но пережитые обоими страдания их сплотили. Григора мгновенно заметил их солидарность, и на тонких губах появилась легкая улыбка. Криптэстезианец слегка вздохнул, стряхнул со своего одеяния приставшую нитку, а затем открыл лежащую на коленях книгу.
— Когносцинты были могущественными псайкерами и обладали очень специфичными способностями, — сказал Григора. — Им было бы трудно воспользоваться на Терре своим талантом, чтобы хоть кто-то из хранителей Города Зрения этого не заметил.
— Значит, ты мне не веришь? — спросил Кай.
— Скажем мягче, я сохраняю изрядную долю скептицизма, — ответил Григора. — Но пока я проявлю снисходительность к вашим заблуждениям и расскажу о когносцинтах.
На другом конце Галактики, в сверкающей пещере в недрах великолепного мира, который они называли своим домом, встретились два человека. Стены пещеры источали музыку неведомой гармонии, и музыке мира вторил приглушенный гул дремлющих психических сил, скрытых под поверхностью сознания планеты.
Одним из двоих был гигант в белом одеянии, поверх которого на поясе висела тяжелая книга в кожаном переплете, небольшая кадильница и несколько полосок пергамента. Это был Азек Ариман, и среди смертных он считался полубогом, наделенным таким могуществом и интеллектом, что с ним могли сравниться лишь величайшие умы Терры. Его голова склонялась ко второму, сидевшему, скрестив ноги, на каменном полу в самом центре пещеры.
Хотя Ариман был настоящим гигантом, тот, кто сидел, все же превосходил его ростом. Он тоже был в белых одеждах, не закрывающих полностью золотисто-бронзовой кожи, а на голове, словно у разъяренного льва, полыхала грива багровых волос.
В этом мире, в этот момент, только одно существо могло притягивать к себе весь свет и энергию пещеры.
Магнус Красный. Алый Король, примарх легиона Тысячи Сынов, повелитель Просперо.
Все, кто когда-либо встречался с примархом, по-разному описывали его лицо, каждый раз называли другой цвет глаз, и никто не мог определить его характер. Магнус был таким же непостоянным, как ветер или океанская гладь, и свет блестящих кристаллов в руках сотен трэллов, стоявших вдоль стен пещеры, одновременно отражался и поглощался его кожей.
Слабый мерцающий луч соединял Магнуса с загадочным устройством, подвешенным к потолку пещеры. Поверхность похожего на гигантский телескоп прибора покрывали неизвестные за пределами этого мира символы, а из платинового кольца вокруг центрального огромного кристалла зеленого цвета выступали серебряные лопасти.
Две последние ночи Магнус провел в медитации, а до этого он долгое время сидел неподвижно под бронзовым устройством, в то время как его помощники читали отрывки из книги — бесконечные серии формул, заклинаний и числовых алгоритмов.
Если бы в это время здесь оказался кто-либо из энциклопедистов Терры, сложная и стройная красота этих уравнений исторгла бы у него слезы восторга. Но результаты многих десятилетий исследований и научных трудов Магнуса были уникальны и известны только Тысяче Сынов. Страницы книги в руках Аримана заключали в себе бесконечное знание, ценность которого было невозможно измерить.
Главный библиарий Тысячи Сынов ни разу не запнулся при чтении, и каждый слог прозвучал с безукоризненной четкостью, какой не смог бы похвастаться самый безупречный из капитанов легиона Детей Императора. Ариман смотрел на примарха с сыновней любовью, и, хотя он верил в гениальность и мудрость Магнуса, предстоящая миссия не могла его не тревожить.
Тело Магнуса не шелохнулось в течение четырех дней, тогда как его дух, стремясь к судьбоносной встрече, преодолевал неизмеримые и непознанные просторы имматериума.
В своем сердце Магнус нес предостережение отцу о судьбе Империума, но своими действиями он посеял семена его гибели.
Григора развернул книгу на коленях, чтобы показать им, и Кай увидел цветную гравюру, занимающую обе страницы и изображавшую батальную сцену. И это было не просто вооруженное столкновение, а схватка воинов Старой Земли, сражавшихся под зловещим штормовым небом, расколотым стрелами молний, и с отвратительными лицами, выглядывающими между туч. Беспощадное солнце заливало сцену дьявольским светом, и лица бойцов искажала не ярость, а ужас и мучительная тоска.
— «Саргон Аккадский у врат Урука»,
[23]
— прочитал Кай подпись под картиной. — Не могу сказать, чтобы я слышал об этой битве.
— Ничего удивительного, — заметил Григора. — Хотя, я полагаю, вы должны были слышать о пси-войнах?
Кай кивнул. Кивнула и Афина.
— Конечно слышали, иначе вы были бы невежественными псайкерами. По правде говоря, достоверных сведений об этих войнах почти не сохранилось, только фрагменты рукописей, пережившие последующие чистки. Мы убеждены, что эти войны, как и все остальные, начались из-за амбиций и алчности, но вскоре стало ясно, что воюющих правителей натравливали друг на друга одержимые жаждой власти личности, державшиеся в тени.
— Когносцинты? — спросил Кай.
Григора кивнул.
— Псайкеры появляются в результате очень редкой мутации. Лишь один ребенок из миллиона может родиться с какой-либо латентной силой. И лишь каждый десятый из них обладает талантом, достойным применения. Генокод когносцинтов встречается в сотни раз реже. Я хочу, чтобы вы поняли, что это означает, поскольку это не просто гиперболический оборот. Когносцинты рождаются намного реже, чем обычные псайкеры, и тот факт, что в какой-то период на Старой Земле их появилось довольно много, должен означать какое-то событие, настолько уникальное, что оно могло бы дать название целой эпохе. Но ничего подобного в исторических записях нет, поскольку о некоторых временах лучше не вспоминать.
Кай слышал сокращенную версию истории начала пси-войн, но его знания были, мягко говоря, поверхностными. Этому периоду истории псайкеров в Городе Зрения не уделяли большого внимания. Никто не хотел вспоминать о том периоде, когда психические силы едва не уничтожили мир, и меньше всего сами псайкеры.
— Со временем стало известно, что великие мировые державы были просто пешками для могущественных личностей, которые по собственной прихоти бросали в сражения целые народы. На это не способен ни один телепат, кроме когносцинта, наделенного уникальным талантом.
