Постепенно запах гари и копоти ослаб, а запахи специй, благовоний и сладостей стали более насыщенными. Звуки тоже изменились: слышались звонкие голоса детей, декламирующих считалки, размеренный голос мужчины, читающего молитву, жужжание камня по камню, крики точильщиков ножей и уличных торговцев.
Беглецы свернули в совсем древний район с такими узкими улочками, что космодесантники с трудом могли пройти по ним по двое. Провисшие навесы и ветхие балконы загораживали небо, да и улица просматривалась не больше чем на пару метров. Мысленная карта, составляемая Каем, кружилась, вертелась и выворачивалась наизнанку. Все здесь казалось настолько незнакомым и чужим, что картина сливалась перед глазами в неясное пятно, и вскоре он уже совершенно не представлял, в каком направлении движется.
Встречные прохожие удивленно пялились на гигантов и прижимались к стенам домов, а некоторые, развернувшись, убегали, словно спасая свои жизни. Ребятишки в цветастых тряпках и с татуировками на лицах таращились на Астартес, разинув рот, пока женщина в оранжевой шали не загнала их с улицы в дом. Здесь встречались все оттенки кожи и одеяния из самых дальних уголков мира — тюрбаны, широченные шелковые шаровары, балахоны, закрывающие всю фигуру до самых глаз, рабочая одежда и костюмы, достойные парадных залов королевского дворца. Кай гадал, что думают все эти люди о гигантских воинах, шагающих сквозь трущобы.
Испытывают ли они перед ними такой же страх, как он сам?
Кай словно в тумане брел вслед за Северианом, уже не обращая внимания на окрестности. Тюремщики истощили его психику и накачали колоссальным количеством препаратов, которые вымотали его организм почти до полного изнеможения. Все тело казалось ему огромной раной, и Кай, слишком уставший, чтобы отслеживать маршрут, просто механически переставлял ноги.
Тагоре надеялся отослать сообщение своим братьям, но, если он рассчитывал на помощь Кая, его ожидало большое разочарование. Во время последнего тестирования, устроенного Афиной, Кай едва смог достучаться до принимающего астропата в соседней башне. Стоит ли надеяться, что ему удастся выйти за пределы мира? А Пожиратель Миров не похож на человека, который легко смирится с разочарованием, и при мысли о его гневе Кай цепенел от ужаса.
Как же его жизнь могла так странно измениться?
Кай удостоился чести служить при Тринадцатом легионе, был счастлив стать частицей колоссальной миссии по завоеванию Галактики и был уверен, что во всей Астра Телепатика нет лучшего астропата. А теперь он беглец, лишенный всех своих способностей, да еще в обществе воинов, считавшихся самыми опасными предателями Империума.
Он мысленно вернулся к самому началу печальных перемен, к тому моменту, когда вся его жизнь пошла прахом.
— «Арго», — произнес он, не сознавая, что говорит вслух.
— Корабль Ультрамаринов, — откликнулся Атхарва. — Построен в доках Калта сто шестьдесят лет назад.
— Что? — переспросил Кай.
— «Арго», — пояснил Атхарва. — Ты служил на нем одиннадцать лет.
— Откуда тебе это известно?
— Мне многое о тебе известно, Кай Зулан, — сказал Атхарва, постучав себя по лбу.
— Ты читал мои мысли?
— Нет, — возразил Атхарва. — Мне все рассказал мой примарх.
Кай всмотрелся в лицо Атхарвы, отыскивая следы насмешки, но что-либо прочесть в лице адепта Тысячи Сынов было непросто. Несмотря на в основном сходную физиогномику, лица космодесантников слегка отличались от лиц смертных, и потому мимика тоже отличалась, поэтому невербальные сигналы Астартес с трудом и зачастую ошибочно воспринимались обычным человеком.
— В самом деле? Алый Король говорил обо мне?
— Говорил, — подтвердил Атхарва. — А как бы я узнал, где тебя искать? Как еще я мог узнать, что ты был на борту «Арго», когда произошло катастрофическое отключение поля Геллера и на борт ворвалась тьма порождений варпа, уничтоживших всю команду, кроме тебя и Роксанны Ларисы Джойанны Кастана.
При упоминании о массовой гибели людей на борту «Арго» Кай ощутил подступающую тошноту, и ему пришлось опереться рукой о стену, чтобы остаться на ногах. Желудок подпрыгнул к самому горлу, и, хотя Кай не помнил, когда в последний раз ел, он был уверен, что его сейчас вырвет.
— Пожалуйста, — взмолился он. — Не надо говорить об «Арго».
Атхарва помог ему выпрямиться.
— Кай, поверь мне, я лучше многих других знаю об опасностях Великого Океана и могу тебя заверить, что в гибели «Арго» нет твоей вины.
— Ты не можешь этого знать, — возразил Кай.
— Нет, могу, — заявил Атхарва. — Мое тонкое тело странствовало по самым дальним течениям и погружалось в глубочайшие видения варпа. Мне знаком его беспредельный потенциал, и я сражался с чудовищами, которые прячутся в самых темных уголках. Тебе не понять, насколько они опасны, но считать лишь себя одного виновным в гибели корабля по меньшей мере смехотворно. Ты слишком много на себя берешь.
— Ты думаешь, что мне от этого легче?
Атхарва нахмурился.
— Это просто констатация факта. А будет тебе от этого лучше или нет, не имеет значения.
Кай присел на корточки и вытер рукой лоб. Кожа стала липкой от пота, и внутренности нисколько не успокоились. Он отрыгнул плотный сгусток едкой слюны и сплюнул на землю.
— Мне нужна передышка, — сказал он. — Пожалуйста. Я не могу больше идти.
— Не можешь, — согласился Атхарва. — Подожди здесь немного.
Кай сделал глубокий вдох и попытался побороть тошноту. Через несколько минут ему стало легче, и он поднял голову. Севериан и Тагоре о чем-то спорили, но он не мог разобрать слов. Ашубха поддерживал Джитию. Лицо Гвардейца Смерти побледнело и стало землисто-серым, а кровь стекала по бедрам, так что даже Каю стало понятно, что жить ему осталось недолго. Кирон со своей винтовкой наблюдал за крышами, а Шубха осматривал рану Джитии.
Кай был убежден, что Пожирателям Миров известно о боевых ранах больше, чем воинам других легионов. Что те, кто в совершенстве овладел искусством калечить тела, должны также понимать, как их восстанавливать.
— Он умирает? — спросил Кай.
— Да, — кивнул Атхарва. — Умирает.
Запахи жареного мяса и горящего дерева наполнили помещение склада, и дым плотным слоем собрался под крышей, окутывая стальные балки густым туманом. Стены были покрыты длинными лоскутами ткани, металлическими листами и пеплом. В длинной канавке, вырытой посреди пола, мерцали угли костра, а над ними, шипя жиром и потрескивая кожицей, жарились куски сомнительного мяса.
В стенах склада собрались безжалостные люди. Они сидели на грубых деревянных скамьях, чистили оружие и негромко переговаривались. Все они были широкоплечими, с неестественно развитыми мышцами, закаленными в непрерывных стычках и испытаниях, вполне уместных даже в тренировочных залах Адептус Астартес. Они намного превосходили прислуживающих им рабов, хотя среди тех несчастных, кто был связан с кланом Дхакала, никто не отличался миниатюрным сложением.
