Кирон кивнул.
— Он заставил меня промахнуться… А я никогда не промахиваюсь…
— Я никому не скажу, — прошептал Джития, и остатки жизни покинули его.
Кирон еще раз кивнул, положил руку на плечо Джитии, а затем закашлялся и умолк, его дыхание остановилось. Атхарва увидел, как погас свет его ауры, и опустил голову.
— Они ушли, — произнес он.
— Они погибли с честью, — добавил Тагоре, зажимая рукой рану.
Ашубха наклонился и закрыл глаза павшим воинам.
— Их Багряная Тропа пройдена, — сказал Шубха.
Тагоре взглянул на Атхарву, затем навел оружие на Кая.
— Ты все еще считаешь, что жизнь астропата стоит этого?
— Больше, чем раньше, — ответил Атхарва и кивнул Севериану, вышедшему из тени с ружьем на плече.
— Довольно неплохое, — сказал Тагоре, разглядывая ружье, словно видел его впервые.
Севериан тоже повертел в руках свое оружие.
— А вам известно, что это за оружие и для кого оно было изготовлено?
— Да, — ответил Атхарва. — Известно.
— Я слышал, они все умерли, — сказал Тагоре. — Мне кажется, они погибли в последней битве за Единство.
— Так учит нас история, но, возможно, Терра хранит свои собственные тайны, — заметил Атхарва, наблюдая, как с земли, куда плюнул Гхота, поднимается тонкая дымная струйка.
— История может подождать, — сказал Севериан. — А охотники ждать не будут, и этот шум привлечет их к нам, словно мотыльков к огню.
— А как мы поступим с Джитией и Кироном? — спросил Шубха. — Нельзя же их просто бросить здесь.
Атхарва повернулся к Антиоху.
— У тебя есть какие-нибудь идеи, хирургеон?
— Я не могу их спрятать, — ответил старик, качая головой. — Мне и без того хватит неприятностей.
— Нет, но как местный хирургеон, ты должен знать места, куда отвозят трупы.
Антиох поднял голову, но, если у него и была на языке какая-то дерзость, он сдержался при виде искренней грусти в глазах Атхарвы.
— Вы можете отнести их в храм Печали, — сказал он. — Там есть крематорий.
— Храм Печали? — переспросил Атхарва. — Это еще что такое?
Антиох пожал плечами.
— Такое место, куда люди приносят тела близких, чтобы не оставлять их гнить где попало. Говорят, там всем заправляет какой-то жрец, как ни трудно в это поверить. Я слышал, что этот малый лишился разума и теперь считает, что смерть можно умилостивить молитвами.
— Как нам найти это место?
— Это в нескольких километрах отсюда, у подножия скалы, которую можно увидеть поверх крыш. Вы не ошибетесь, у стен здания десятки резных статуй. Оставьте своих друзей у ног Безучастного Ангела, и о них позаботятся.
В сознании Атхарвы при этих словах вспыхнул психический импульс, и воспоминания о повторяющемся видении вернулись с ясностью пророческого сна.
Населенный призраками склеп, крадущийся волк и статуя безликого ангела…
Глава 19
ВРАГ ИМПЕРАТОРА
НОЧЬ БЛИЗКА
КАЗНЬ
Кай чувствовал тепло на своем лице, а прохладный бриз ласкал кожу, овевая запахами океана, высоких трав и экзотических специй, предназначенных для пробуждения чувств. Кай хотел открыть глаза, но из-за смутного страха лишиться этого драгоценного мгновения спокойствия не осмелился это сделать.
Он знал, что видит сон, но не испытывал по этому поводу никакого беспокойства. Жизнь в реальном мире была наполнена болью и страхом, а здесь не было места подобным переживаниям. Кай прислушался к своим ощущениям: шепот волн на песчаном берегу, шорох ветра в ветвях деревьев и бесконечная пустота, какая может быть только в самой безлюдной местности.
— Кай, ты собираешься делать ход? — раздался рядом с ним чей-то голос.
Кай мгновенно узнал его — золотая фигура, за которой он гнался по мраморным переходам Арзашкуна. Он нерешительно открыл глаза и почему-то удивился, что это ему удалось.
Он сидел на деревянном стуле перед доской для игры в регицид, на берегу озера, что плескалось за стеной Арзашкуна. Игра уже началась, перед Каем выстроились серебряные фигурки, а ониксовые статуэтки стояли перед высоким человеком в абсолютно черном одеянии. Лицо партнера прикрывал капюшон, и из темной его глубины сверкала пара золотых глаз. На каждой складке одеяния виднелись слова, вышитые блестящей черной нитью, однако Кай не мог их прочитать и отказался от этих попыток, когда сидящий напротив человек снова заговорил:
— Ты прошел долгий путь с тех пор, как мы беседовали в последний раз.
— Почему я здесь оказался? — спросил Кай.
— Чтобы сыграть в регицид.
— Но партия уже началась, — заметил Кай.
— Я знаю. Мало кому из нас дана привилегия присутствовать при начале событий, управляющих нашими жизнями. Игрок должен посмотреть на предоставленную ему доску и сделать то, что в его силах. К примеру, что ты можешь сказать о моей позиции?
— Я не большой эксперт в регициде, — признался Кай.
Его партнер отбросил капюшон и открыл лицо, мерцавшее в отблесках солнечных лучей, проникавших сквозь дрожащие листья. Лицо казалось добрым, даже отеческим, но под наружной маской скрывалось какое-то неопределимое или, вернее, неопределенное выражение.
— Но игра тебе знакома?
Кай кивнул.
— Хормейстер заставлял нас играть, — сказал он. — Он говорил, что надо с пользой проводить время, необходимое для принятия решений.
— Немо Зи-Менг мудрый человек.
— Ты его знаешь?
— Конечно. Но посмотри на доску, — настаивал партнер. — Скажи, что ты видишь?
Кай присмотрелся и заметил, что некоторые фигуры тоже были закрыты накидками, так что определить их вид оказалось невозможно. Вспомнив сложные правила игры, он понял, что у партии может быть только один результат.
— Мне кажется, что ты проигрываешь, — сказал Кай.
— Да, так может показаться, — согласился человек, снимая накидку с одной из фигур. — Но первое впечатление может быть обманчивым.
Открытая статуэтка оказалась воином, одной из девяти ониксовых фигур, изображающих солдата прошлой эпохи в блестящих доспехах.
— Это тоже твоя фигура, — сказал Кай.
— Сделай свой ход.
Кай обнаружил фигуру, вырвавшуюся вперед в агрессивной атаке, но не поддержанную с флангов. Он передвинул своего дивинитарха с соседней клетки и положил взятую фигуру на край доски.
— Ты собирался пожертвовать своим воином? — спросил Кай.
— Хорошая жертва не всегда обязательна, но она оставляет противника в растерянности и недоумении, — сказал его оппонент.
