Книга Числа и знаки, страница 77. Автор книги Юрий Бурносов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Числа и знаки»

Cтраница 77

– Стало быть, хире из Секуративной Палаты? Иначе зачем бы ему добрый Альгиус?

– Верно! Верно! - закричали другие. - Он похож на соглядатая! Давайте посмотрим, чего он стоит, да и утопим его в отхожем месте!

Спиною юноша прижался к двери так, что полосы железа, коим она была окована, впились ему в кожу через платье. Неверною рукою он нашарил-таки пистолет и, уставив его перед собою, воскликнул:

– В того, кто сделает хоть один шаг, я буду стрелять!

– Коли мы бросимся все вместе, ему придется худо, - рассудил давешний бродяга, оставляя свое мясо. Его собутыльник с покрытым страшными язвами лицом возразил:

– Хорошо говорить, кабы знать, что попадет он не в меня.

В пяди от левого уха юноши в дверные доски вонзился нож. Фолькон едва удержался, чтобы не спустить курок.

– Постойте, - сказал, появляясь из-за пивной бочки, еще один пьяница. Длинные волосы не позволяли разглядеть его лица; в руке он имел глиняную кружку, из которой прихлебывал. - Негоже волочь гостя в отхожее место, коли у него, конечно же, нету соответственной нужды. Я - Альгиус, а вот вас, хире, я не имею чести знать и отродясь не видел.

– Но как же? Вы не могли меня не видеть, ибо встречал я вас у хире Бофранка! - смутился юноша, все так же сжимая выставленный перед собою пистолет. - И наш общий знакомый хире Бофранк велел мне отыскать вас, что я, как мне кажется, и сделал…

– Вы отрываете меня от веселой компании, и горе вам, если ваше дело покажется мне неинтересным, - сказал Альгиус и поставил кружку на стол, где ее тотчас подхватила чья-то грязная волосатая рука.

– Если возможно, поговорим снаружи.

Покинув харчевню, которая, к слову, называлась «Пропитый меч», они остановились подле разваленной коновязи, и Фолькон сказал:

– Хире Бофранк велел спросить, знаете ли вы что-нибудь о трех розах, о нетопыре и долгоносике, о Третьей Книге Марцина Фруде и о словах: «А кто поймет, тот восплачет, ибо ничего сделать нельзя».

– Вот так вопрос! - воскликнул Альгиус. - О нетопыре я знаю, к примеру, что добрая дюжина их живет на чердаке моего дома и ночами вылетает оттуда, дабы поохотиться и постращать честной народ…

– Почему-то мне кажется, что хире Бофранк имел в виду не это знание.

– А где он сейчас? Что с ним?

– Отправился в Баранью Бочку. Он стал просто одержим поисками злокозненного упыря, и я ничего не мог поделать, чтобы не допустить его туда, - сознался юноша.

– Хире Бофранк знает, что делает. Я же сказал ему давеча: пусть сам рассудит, что ему несет истолкованный мною сон и как с ним поступать. Отчего-то я не сомневаюсь, что мы еще увидим хире Бофранка, так что не печальтесь, о юноша, имени которого я доселе не ведаю.

– Меня зовут Мальтус Фолькон, и, предвидя обычные дальнейшие вопросы, добавлю, что я и в самом деле сын грейскомиссара Фолькона.

– А кто есть сей? - с удивлением спросил Альгиус. - Господин этот мне незнаком… Ну да господь его хранит, коли он имеет счастье быть вашим отцом. Меня же, как вам известно, звать Альгиус, Альгиус Дивор, а прозвание Собачий Мастер я недолюбливаю по причинам, каковые вам знать не столь уж обязательно.

– Я учту это, - пообещал юноша. - Но что доложить мне хире субкомиссару по возвращении?

– Да ничего не докладывайте, потому как возвращаться вам еще не скоро. Идемте ко мне; там, за вином и мудрыми книгами, мы поищем ответы на принесенные вами вопросы.

Скромное жилище Альгиуса поразило юношу, пестовавшего в себе аскетизм, но проживавшего тем не менее в невольной роскоши. Если комната Бофранка была небогатой в убранстве, но все же обставлена с известным вкусом и аккуратностью, то здесь царили бедность и неряшество: повсюду валялись раскрытые книги, какие-то рукописные свитки весьма древнего вида, детали платья, порой довольно интимные, как то: грязные подвязки и панталоны. Зловоние же крепкого табаку и вовсе заставило юношу закашляться, так что Альгиус поторопился распахнуть окно.

– Садитесь вот сюда, - пригласил он, сбрасывая с табурета кучу рухляди и подвигая его к Фолькону; сам же принялся рыться в стопках книг, довольно небрежно отбрасывая в сторону ненужные и ворча себе под нос:

– Ох уж этот хире Бофранк… Имел спокойное занятие, доход - пусть невеликий, но постоянный, мало ему того, что двух перстов как не бывало…

Наконец он нашел искомое и водрузил на стол несколько томов, пахнувших тленом.

– Не удивлюсь, если таковых книг нету во всей столице, а то и в окрестностях ее, - с гордостью сказал Альгиус. - Вот, кстати: если вам есть нужда возвыситься, можете после меня идти в миссерихордию и назвать им хотя бы один этот трактат - «Листвие». Меня тут же обдерут либо изжарят, вам же будет почет и слава.

– Я не имею подобных намерений! - возмутился юноша.

– То-то и хорошо, что не имеете… - пробормотал Альгиус, листая книгу. - Пустил бы я вас в противном случае?.. Нет, коли меня до сей поры не утащили демоны, что вертятся вокруг в избыточном множестве, то и грейсфрате с его клевретами это не удастся.

– Неужто вы видели демона?! - спросил пораженный Фолькон, забыв о только что нанесенном оскорблении.

– Да и вы их видите; как же не видеть, если они кругом? Помню, знакомый мой, аббат Майентальской обители в Виртембоо, поведал как-то о досаждениях, сделанных как ему самому, так и другим. Демоны, без малейшего уважения к его сану и возрасту, ругали его поганою волосатою мышью; пучили ему живот и бурлили в брюхе; причиняли ему тошноту и головокружение; устраивали, чтобы руки у него затекали так, что он не мог перекреститься; усыпляли его на клиросе и потом храпели, чтобы другие монахи соблазнялись, думая, будто это он храпит.

– Говорили они его голосом, - продолжал Альгиус, листая книгу, - вызывали в горле перхоту и кашель, во рту - слюну и потребность плевать, залезали к нему в постель, закладывали ему рот и нос так, что не вздохнуть, ни выдохнуть, заставляли его мочиться, кусали его в образе блох. Если он, чтобы преодолеть плотское искушение сна, оставлял руки поверх одеяла, демоны сталкивали их под одеяло. Иногда за столом они отнимали у него аппетит, и тогда помогало одно средство - проглотить немного соли, которой демоны, как известно, боятся. Сипота, зубная боль, мокрота в горле, обмолвки в церковном чтении, бред и метания больных, тоскливые мысли и тысячи мелких движений души и тела - все это проявление дьявольского могущества. Вот монах: слушает чтение, а сам треплет в пальцах соломинку, - это дьявольские сети. Все, что мы говорим дурного, - от демонов. Так что бедный аббат признался, что он уже не знает, когда же и что он говорит сам. Ибо демонов в воздухе - что пылинок в солнечном луче; более того, самый воздух есть род дьявольского раствора, в котором утоплен человек. Злые демоны окружают нас со всех сторон, как будто кто в море нырнул и окружен повсюду водой. Ни в какое время и ни в каком месте человек не свободен от них.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация