Барзано хотел что-то возразить, но слова застряли в горле.
Ибо инквизитор знал, что Казимир де Валтос прав.
16
Барзано прислушивался к воплям Алмерза Чанды, эхом разносившимся по всему тюремному этажу, надеясь, что это не шутка, что он орет не между глотками ароматного кофе — его и правда жестоко пытают. Сейчас для инквизитора не имело значения, что ксенос пытал человеческое существо: нарушив клятву верности Императору, Чанда утратил всякое право на сочувствие.
У инквизитора не было ясного представления о том, сколько времени он провел в этой камере, поскольку он некоторое время был без сознания, — рана в плече оказалась очень тяжелой. Но самым страшным было даже не это — Барзано ничего не знал о судьбе губернатора Шонаи. Очнувшись в камере, он первым делом выяснил, что обезоружен, — у него не осталось даже иглометателя, скрытого в кольце на правом указательном пальце. Странно, что при всем при том его обожженное лазером плечо было заботливо перебинтовано.
Когда глаза привыкли к темноте, Барзано огляделся по сторонам и чуть не вскрикнул — он сам не знал, от радости или досады: губернатор Павониса Микола Шонаи тоже была здесь. И она была жива. Даже ее сломанный нос был выправлен (видимо, все же долго Арио Барзано не приходил в себя). Инквизитор подумал: «Эльдар не желает работать с поврежденными объектами. Эстет, задери его…»
Тюрьма, где их заперли, была подземной, каменные своды поддерживали стальные балки. В каждой камере имелась простая железная койка и умывальник с унитазом — эта тюрьма показалась инквизитору куда более комфортабельной, чем многие из тех, куда ему доводилось бросать предателей.
Лортуэн Перджед и его клерки томились в камере напротив, и Барзано сквозь решетку двери был рад видеть, что никто из них серьезно не пострадал.
Барзано делил камеру с Миколой Шонаи, забившейся в самый угол с застывшей гримасой ярости на лице, и Дженной Шарбен, которая лежала на койке без сознания. Ее рана почему-то не была обработана, видимо, эльдар не планировал использовать ее тело для своих жутких экспериментов. Арбитр была ранена в живот, и, хотя лазерный луч прижег края раны, Барзано подозревал, что у девушки могло быть внутреннее кровотечение. Она так и не пришла в сознание после ранения на посадочной площадке, и Барзано понимал, что без медицинской помощи она вот-вот умрет. Наверное, поэтому Хирург обошел ее своим вниманием.
Губернатор пришла в себя вскоре после инквизитора и с неизвестно откуда взявшимися силами бросилась на дверь камеры, пиная ее ногами и выкрикивая ругательства, от которых покраснел бы и портовый грузчик.
Барзано оттащил обезумевшую женщину в сторону, успокаивая сумбурными обещаниями освободить и отомстить. Он, правда, с трудом представлял, как будет выполнять эти обещания, но чувствовал, что,-несмотря на всю тяжесть их положения, еще не все потеряно.
Вернувшись к койке, он вытер рукавом лоб Дженны. Лоб был холодный, а кожа серой, как у трупа.
— Я обещаю: ты не умрешь, арбитр Шарбен, — прошептал Барзано.
— Вы уже наобещали с три короба, инквизитор, — устало промолвила Шонаи.
— Микола, я никогда не обещаю того, чего не могу исполнить, — заверил Барзано и положил руку на сердце. — Я обещаю.
Этот жест получился у инквизитора столь трогательным, что Микола Шонаи улыбнулась:
— Вы в самом деле думаете, что мы можем отсюда выбраться? Здесь по меньшей мере три полка солдат. Около двухсот только на этом этаже, и лишь Императору известно, сколько их еще рыщет по дворцу.
Барзано подмигнул:
— Не забывайте о трех Космических Десантниках.
— Я не забыла, но, боюсь, сержант Леаркус и его люди мертвы…
— А я в этом серьезно сомневаюсь, дорогая Микола. Уверен, что де Валтос уже продемонстрировал бы их нам, если б оно так и было. И еще я знаю, что сержант Леаркус не из тех, кого легко убить, и он наверняка нашел способ связаться с крейсером «Горе побежденному».
— Вы думаете, капитан Вентрис попытается нас спасти?
— Уверен, что даже демоны варпа его не остановят.
— Попытаться вытащить нас — это равносильно самоубийству.
— Возможно, — согласился Барзано, — но неужели вы думаете, что страх смерти остановит Уриэля?
— Нет, полагаю, нет, — сказала Микола, прислоняясь спиной к каменной стене камеры. Она закрыла глаза и замолчала, Барзано уже подумал, что она уснула. Но тут, не открывая глаз, губернатор добавила: — Этот корабль, за которым, как вы считаете, охотится де Валтос… Он и правду может до него добраться?
— Моему Ордену известно лишь, что представитель древней расы существ, которых мы знаем как К'таны, погрузился в стазис где-то в этом секторе, но где точно — данных нет. Мы думаем, что Смерть Миров был некогда его — за неимением другого термина — флагманским кораблем. Из глубины веков до нас дошли древние записи и намеки на корабль и его хозяина, разбросанные в истории, но мы до сих пор почти ничего о нем не знаем. Все это события времен еще до господства человечества, так что не многое известно наверняка.
— Этот… К'тан, на кого он похож?
— Никто не может сказать точно. Он, возможно, пребывает в состоянии покоя миллионы лет, записи об этом пока не расшифрованы. Я внимательно изучал каждый отрывок, имеющий отношение к Несущему Ночь, до которого смог добраться, но почти ничего о нем не знаю, кроме…
— И что же это? — нерешительно спросила Микола.
— Несущий Ночь — воплощение смерти. Его сны — источник кошмаров каждой расы, они становятся олицетворением их гибели. Все мысли о смерти и скоротечности жизни, которые когда-либо вас посещали, идут от этого существа. Перемещаясь среди звездных миров в прошлые эры, он оставил это наследие в коллективном разуме каждой расы галактики.
— И мы, люди, сможем одолеть такое существо?
— Хотите знать правду?
— Конечно.
Дождавшись, пока затихнет эхо очередного вопля Алмерза Чанды, Барзано ответил.
— Нет, — тихо и печально произнес он. — Не думаю, что мы это можем.
Величественный крейсер «Горе побежденному» медленно разворачивал свой массивный корпус в направлении к поверхности Павониса, и одновременно с этим в передних линейных ускорителях крейсера копилась могучая энергия. Мало кому известно, какой чудовищной разрушительной властью обладает капитан звездного корабля, — силой, позволяющей сравнивать с землей города и раскалывать на части континенты. Хотя капитаны Имперского флота всегда важничали и хвалились способностями своих неповоротливых боевых судов, никто из них не мог состязаться с ударным крейсером Космических Десантников в скорости и эффективности уничтожения чего бы то ни было.
Лазеры системы планетарной обороны время от времени стреляли по крейсеру из глубоких бронированных бункеров, окопавшихся вокруг Врат Брэндона, но ни одно из могучих орудий не могло причинить крейсеру сколько-нибудь существенного вреда. Хотя мощные лучи, исходящие с поверхности Павониса, пронзали небо, неся колоссальную энергию, вся эта пальба оказывалась пустым фейерверком: орудия внизу бессильны против крейсера, пока он находится на орбите.
