Артобстрел со стороны крепости возобновился, вновь раздалось раскатистое крещендо, и первый залп ударил между осадными машинами и обороняющимися. Валуны размером с танк покатились вниз по отвесному склону, расплющивая Дредноуты в металлические лепешки. Бомбардировка не прекращалась, но все новые и новые мишени появлялись на склоне.
— Сейчас? — спросил Обакс Закайо.
Хонсю покачал головой:
— Нет, надо подпустить Дредноуты поближе.
Обакс Закайо кивнул, с волнением наблюдая, как первый демонкар, похожий на паука, добрался-таки до следующего уровня. У него были огромные клешни с когтями, которыми он хватал солдат и с легкостью перекусывал пополам. Демонкары громко ревели каждый раз, когда убивали очередного воина.
— Давай! — скомандовал Хонсю.
Обакс Закайо кивнул и произнес единственное слово в вокс, встроенный в силовой доспех.
Хонсю с удовольствием смотрел, как земля под нижними укреплениями дрогнула и мелко задрожала. Широкая трещина пошла по линии бастионов, и огромный кусок скалы откололся и покатился вниз по склону с грохотом, перекрывающим неумолкающую канонаду. Но это было только начало. Из провала вырвались дым и языки пламени, и раздался такой грохот, что у тысяч солдат полопались барабанные перепонки. Миллионы тонн почвы подпрыгнули, отделились от укреплений Халан-Гола и тяжело поползли вниз по склону горы.
Тысячи вопящих защитников крепости Халан-Гол были увлечены селем навстречу неминуемой гибели. Лавина из валунов и строительного мусора потащила их по склону, снося заодно и вражескую технику. Дредноуты и демонкары тоже не смогли противостоять натиску лавины. Сотни их были погребены под горой, душераздирающие крики и стоны рвущейся железной обшивки приглушены тоннами мертвой земли.
Лорд Хонсю торжествующе расхохотался, увидев, как вражеские войска в беспорядке и сумятице спасаются с поля боя, не подозревая, что они обречены на верную смерть. Лавина накрыла их всех на том участке склона, за который они пролили так много крови, отбивая его у противника.
Грохот обвала потихоньку сошел на нет, как и канонада. Беросс мгновенно сообразил, что стрельба без эскалады
[1]
будет пустой тратой ресурсов.
А лорд Хонсю отвернулся от картины великого разрушения, которое он только что устроил. Теперь Беросс должен понять, под чьим командованием завершится эта битва.
Глядя на мертвое небо и неподвижное солнце, было невозможно определить, сколько прошло времени. Хронометр Уриэля в визоре шлема показывал несусветные значения, раздражая настолько, что воин, в конце концов, отключил прибор. Было ясно, что прошло уже несколько дней, но сколько именно — совершенно непонятно. Уриэль слышал, что время в Оке Ужаса течет иначе, поэтому не слишком удивлялся таким отклонениям от законов природы.
— О Император, как же я ненавижу это место! — сказал Пазаниус, перебираясь через очередную гору искореженного, оплавленного металла.- Здесь нет ничего природного, естественного.
— Да, это мир смерти. Ничто не может тут выжить, — согласился Уриэль, который страшно устал и проголодался, несмотря на то, что его силовой доспех работал в полную силу. Силовые доспехи Космодесантников способны были фильтровать и перерабатывать выделения тела в питьевую воду и питательную пасту.
— А мне кажется, что кто-то здесь все-таки живет, — сказал Пазаниус, рассматривая темные пики над головой. — И мне не очень-то хочется выяснять, кто именно.
— Что ты имеешь в виду?
— А ты разве: не почувствовал, что за нами следят? Кто-то явно преследует нас.
— Нет, — ответил Уриэль, устыдившись того, что инстинкт самосохранения подвел его. — Ты заметил что-нибудь конкретное?
Пазаниус покачал головой:
— Ничего такого, о чем можно было бы сказать с уверенностью, но мне кажется, что тут кто-то есть. Не знаю, это сложно объяснить.
— На что это похоже?
— Ну, я не очень уверен в том, что смогу передать свои ощущения. Очень похоже на шепот на грани слышимости. Это исчезает сразу же, как только я пытаюсь сконцентрироваться на нем, — попытался объяснить мрачный Пазаниус. — Что-то красное…
— Это местность на тебя так влияет, — сказал Уриэль.- Вражеская берлога и дальше будет пытаться обмануть твое восприятие. Мы должны быть сильны в своей вере и обязаны выстоять против магии зла.
Пазаниус потряс головой:
— Нет, это вряд ли происки врага. Все-таки я чувствую влияние кого-то, кто живет здесь. Думаю, именно это создание убило людей в пещере.
— Кем или чем является это существо, нам неизвестно. Зато мы знаем, что оно убило и освежевало людей, а такие действия никак не назовешь добром. Следовательно, это зло, и, следовательно, это наш враг. Так что пускай приходит, все равно не получит тут ничего, кроме струи из огнемета и удара мечом.
— Да, — согласился Пазаниус, взбираясь на очередной крутой склон.- Враг найдет у нас только свою смерть.
Осажденная крепость давно исчезла из виду, а тропинка, выбегающая из пещеры, повела их вниз — по каменистым осыпям, расселинам и выбоинам. Белое небо все так же нависало над головами и давило на психику даже больше, чем черное солнце. И Уриэль намеренно не смотрел наверх, в эту убийственную пустоту. Один раз ему показалось, будто он засек слабый проблеск чего-то красного, о чем говорил Пазаниус. Кто-то действительно преследовал их, но исчезал при малейшей попытке рассмотреть его. В конце концов, капитан бросил это бессмысленное занятие, поскольку не мог уследить за подобными странными явлениями, и просто механически переставлял одну ногу за другой.
Поверхность горы состояла из крепкого металлизированного сланца, который раздражающе скрипел под ногами при каждом шаге. Весь склон был изрыт оплавленными вентиляционными шахтами, откуда время от времени вырывался горячий пар. Эти отверстия уходили настолько глубоко в тело горы, что даже сверхчеловеческое зрение Космодесантников не помогало что-либо разглядеть.
Уриэль наблюдал, как из тысяч каменных труб грубой кладки поднимаются жирные клубы дыма. Эти трубы возвышались, словно древние пилоны, выбрасывая в атмосферу отраву, разъедающую все вокруг: Но самым неприятным было не это. Сколько бы трубы ни старались, сколько бы ядовитого черного дыма ни выливалось в воздух, все равно над этой местностью царило мертвое белое небо. И Ультрамаринам некуда было спрятаться от его тяжести.
Над одной из вершин горной цепи Уриэль заметил что-то, отдаленно напоминающее раздутые дирижабли, дрейфующие высоко над острыми пиками. Длинные канаты тянулись от серых брюх дирижаблей в разные стороны, вероятно выполняя функции якорных цепей.
Космодесантники устали, воздух становился все менее пригодным для дыхания. Воины прошли мимо заброшенной штольни, где, по-видимому, раньше добывалась руда. Сейчас оттуда валил дым, поднимаясь на огромную высоту. Заводская труба была сложена из огромных кривых блоков, на стыках которых проступала красно-коричневая жидкость. Невыносимый жар накатывал волнами.
