Он прямо посмотрел в глаза двум мужчинам, стоящим позади Лоеба, и сказал:
— Отнесите этот жирный кусок дерьма в посольство и обработайте его раны. Завтра же он отправится в Империю.
Когда соотечественники посла нагнулись, чтобы подобрать бесчувственного Лоеба, вперед шагнул молодой солдат:
— Сэр?
Каспар убрал руки за спину и подошел к заговорившему. Юноше, худому, с непокорной копной черных волос и правильными чертами лица, было лет двадцать.
— А ты кто? Очередной смутьян? — поинтересовался Каспар.
— Леопольд Дитц, сэр, из Талабекланда, — ответил юноша, не отрывая взгляда от некой точки в пространстве, расположенной над плечом Каспара. — Нет, сэр, я не смутьян. Я только хочу, чтобы вы знали, что не все мы такие, как Лоеб. Здесь есть и хорошие ребята, и мы можем стать лучше, чем были до сих пор. Много лучше.
— Что ж, Леопольд Дитц, надеюсь, ты прав. Мне будет ужасно досадно, если сегодня придется раскроить еще пару черепов.
— Не у всех наших стеклянные челюсти, как у Большого Лоеба, — ответил Леопольд с кривой усмешкой.
Каспар рассмеялся:
— Рад слышать это, сынок. Потому что мне надо научить вас действовать наилучшим образом — ради вашей же пользы.
Он отвернулся от Дитца и показал на солдат, волочащих к воротам верзилу Лоеба.
— Этот человек, — начал Каспар, — был злокачественной опухолью. Он заразил здесь всех и каждого стремлением делать меньше, чем то, на что вы способны, меньше, чем требуют ваши обязанности. Но опухоль удалена, и с этой минуты все пойдет должным образом, вы будете вести себя так, как подобает гарнизону солдат Империи. Я человек тяжелый, но честный, и если вы докажете, что достойны этого звания, то я награжу вас по заслугам.
Каспар вновь повернулся к угрюмому Курту Бремену. Он видел, что Рыцарь Пантеры не одобряет его методов, но как человек, вышедший когда-то из рядовых, он знал, что это — единственный способ завоевать уважение простых солдат. Посол принял от Бремена позолоченные поводья и, вдев ногу в стремя, взлетел в седло.
Павел пригнулся к нему и прошептал:
— Удар кулаком у тебя хорош, но что-то ты с ним осторожничал. Ты что, забыл все, чему учил тебя Павел? Как надо драться с подонками общества? Глаза и пах. Целься в его, защищай свои.
Каспар слабо улыбнулся, сжимая и разжимая кулак. Он уже чувствовал, как распухают пальцы, и знал, что скоро на коже появятся яркие синяки.
— Верзила чуть не сшиб тебя тем ударом в голову, — продолжал комментировать бой Павел.- Возможно, ты и прав. Возможно, ты слишком стар для солдатской жизни.
— Да, он оказался крепким типом, — признал Каспар.
Он натянул черные кожаные перчатки для верховой езды, а Павел хлопнул его по плечу и мотнул головой в сторону городских ворот, возле которых стояли трое всадников, безмолвно взирающих на них.
Каспар заслонил ладонью глаза и посмотрел на маленькую группку, поскакавшую по дороге им навстречу. Два рыцаря в бронзовых доспехах и плащах из медвежьих шкур сопровождали худого человека с аскетическими чертами лица, закутанного в синюю накидку с капюшоном и в кожаном колпаке, прочно сидящем на его голове.
— Кто это?
— Неприятность, — буркнул Павел.
Каспар взглянул на обычно невозмутимого Павла и удивился, заметив враждебное выражение, на краткий миг исказившее лицо друга. Посол дал Бремену знак, чтобы тот продолжал тренировать солдат, и пришпорил лошадь.
— Тогда идем. Встретимся с неприятностью лицом к лицу.
— Господари говорят, друг мой: «Не ищи неприятностей. Они сами быстро найдут тебя», — пробормотал гигант кислевит, направляя своего отягощенного ношей коня следом за Каспаром.
Тощий человек правил гнедым мерином, явно вывезенным из Империи; а тот факт, что он ехал не на пони, говорил сам за себя: несомненно, человек со средствами. В отличие от большинства кислевитов он был чисто выбрит, — впрочем, никакая борода не скрыла бы скривившиеся от отвращения губы, когда взгляд всадника скользнул по бесчувственному Лоебу, и Каспар понял, что незнакомец видел драку.
Человек небрежно поклонился Каспару, проигнорировав Павла, и осведомился:
— Имею ли я удовольствие обращаться к послу фон Велтену?
Каспар кивнул:
— Так и есть, хотя вы ставите меня в неловкое положение. Вы?..
Мужчина, прежде чем ответить, словно бы раздулся под своим широким плащом. Он приподнялся в седле и заявил:
— Я Петр Иванович Лосев, главный советник царицы Катерины Великой, и я приветствую вас на ее земле.
— Благодарю, герр Лосев. Так чем я могу быть вам полезен?
Лосев достал откуда-то из-под складок накидки пергаментный свиток, запечатанный сургучом, с оттиснутым на нем гербом самой Ледяной Королевы, и протянул его Каспару.
— Я принес вам это, — сказал он, — и надеюсь, вы уделите посланию должное внимание.
Каспар взял свиток, сломал печать и развернул красиво написанное на плотной бумаге приглашение, скрепленное королевской монограммой. Оттиснутые золотом буквы письма гласили, что его радушно приглашают сегодня вечером представиться царице на приеме в Зимнем Дворце.
Каспар вновь свернул бумагу и сказал:
— Пожалуйста, передайте царице мою благодарность и сообщите ей, что мы, конечно же, почтем за честь принять приглашение.
Брови Петра Лосева сошлись на переносице — он пребывал в замешательстве.
— Мы?.. — начал было он, но, прежде чем советник сказал еще что-то, Каспар продолжил:
— Мой посредник-кислевит и капитан стражи, без сомнения, с удовольствием присоединятся ко мне этим вечером. Я слышал множество дивных историй о великолепии Зимнего Дворца.
Лосев нахмурился, но ничего не сказал, осознав, что отказать гостям Каспара означало бы нарушить протокол.
— Конечно, — ответил советник, бросив неприязненный взгляд в сторону Павла. — Уверен, царица с радостью примет и их.
Каспар улыбнулся не слишком скрываемому сарказму и сказал в том же тоне:
— Спасибо за доставку приглашения, герр Лосев. С нетерпением ожидаю нашей новой встречи сегодня вечером.
— Взаимно, — отозвался Лосев, приподнял шляпу и дернул поводья лошади.
Он и его эскорт поскакали назад к холму, присоединившись к каравану телег и закутанных в меха крестьян, также направляющемуся в город.
Каспар проводил взглядом Лосева и повернулся к Павлу:
— Полагаю, вы двое знаете друг друга?
— Ну да, раньше мы поддерживали деловые отношения, — неопределенно ответил Павел, ничего больше не добавив.
Каспар отметил это, но решил запомнить и отложить расспросы на потом. Он поднял взгляд на низкое осеннее солнце. Оно все еще ярко сияло, но посол знал, что после полудня уже минуло несколько часов.
