— Напрасно ты так, — с укоризной и обидой пробормотал Джей-Ти. — Настали тяжелые времена, черные должны быть вместе. Вот увидишь, после такой фигни, которая случилась, в первую очередь достанется черным.
— Отстань, — буркнула Атика. Она помогла девочке подняться, отряхнула с длинного, усыпанного блестками платья песок и приставшие травинки.
— Шоссе вроде бы там, — сказал Шибанов, припоминая. При посадке самолет сбило с курса и перевернуло, но вроде бы он не ошибался.
— И держи наготове пушку, сестр… короче, на тебя вся надежда, — примирительно добавил негр и забормотал себе под нос:
Чувак, красный цвет — цвет крови на моей руке.
Черный — цвет ствола в моей ладони.
И зеленый — цвет шелковой нити,
которая растет сама по себе как дреды на африканцах.
Легкие полны дымом от травы.
Камуфляжные костюмы и ботинки.
Что-то среднее между N.W.A. и Public Enemy.
Я черный, как Стив Бико.
Был выращен людьми в гетто.
Срал я на копов, вы знаете, как мы делаем это
[21]
.
Шибанов все же немного не угадал направление, и на шоссе они выбрались позже, чем он полагал. В пределах видимости стояла лишь одна брошенная машина — серебристый «лэндкрузер», к которой они и направились.
— Стойте, — сказал внезапно рэпер. — Там, кажись, валяется какой-то чувак. Похоже, дохлый.
— Я не боюсь покойников, — отозвалась Мидори. Она стойко переносила боль, старалась не отставать и вообще вела себя молодцом. Шибанов подумал, что с переломом ребра или двух девочка стала бы для них обузой. Пришлось бы ее нести… Не бросать же, само собой. А судя по тому, что происходит вокруг, нормального доктора они встретят нескоро, если встретят вообще. Хотя должны же быть какие-то передвижные лагеря для беженцев, полевые госпитали, палатки… В фильмах герои рано или поздно к ним приходят. Обязательно приходят.
— На здоровье, крошка. Я ничего не имею против дохлого чувака, куда хуже, если он будет живой. С живыми в последний день у меня как-то ни хрена не задалось, блин.
Но покойник оказался именно покойником. Он лежал возле приоткрытой передней дверцы «лэндкрузера» и выглядел ужасно — кто-то обгрыз на руках мертвеца пальцы. Других ран видно не было.
— Да, бедняга, видать, помер сам, — заключил Профессор Джей-Ти, присев на корточки возле трупа. — А гребаные койоты объели ему пальцы. Ну-ка, что тут у нас…
С этими словами рэпер залез в карман рубашки мертвеца. Извлек зажим с пачкой купюр, водительское удостоверение, сотовый. Включил, послушал.
— Ни хрена. Связи как не было, так и нет.
— Зачем тебе деньги? — спросил Шибанов с неприязнью.
— Ну, ему-то они точно не нужны, разве нет? — осведомился Джей-Ти. — А мне, может, пригодятся. А вот часики у чувака — дерьмо, штамповка. «Пульсар». Хотя вроде при бабках, и тачка ничего. Не понимаю я таких людей. Черный никогда не надел бы такие поганые часы, имея новенький «крузер».
— Интересно, он был нормальный или безумец? — спросила Мидори, которую, судя по всему, мародерская выходка рэпера вовсе не покоробила. Девочка бродила вокруг машины, с интересом ее осматривая и прижав ладонь к больному месту.
— Теперь не понять, — сказала Атика, а негр добавил:
— Когда они дохлые, крошка, то все одинаковые. Я не про нормальных и безумцев, я про людей в целом.
— Да ты философ, — криво усмехнулся Ростислав. Рэпер пожал плечами:
— Жизнь в гетто многому учит. Ладно, вы как хотите, а я полезу в машину и посмотрю насчет пожрать, бухла и прочего.
Забравшись в «лэндкрузер», негр принялся возиться там, потом вылез обратно и показал две бутылки минеральной воды, пачку пшеничных крекеров и банку колы.
— Держи, — сказал он, вручая Атике продукты. Потом опять нырнул в автомобиль, чтобы появиться с автоматом Калашникова. Это была старая модель, с деревянным прикладом, который не складывался и не отсоединялся. В другой руке Профессор Джей-Ти держал запасной магазин.
— Швейная машинка еще та, — с гордостью заявил рэпер. — Правда, потаскали ее изрядно, видать, не одного бедолагу завалили… Интересно, где этот мужик его взял? Оружие, прямо скажу, не его типа.
— Дай-ка сюда, — сказал Шибанов и бесцеремонно забрал автомат у негра. Тот от подобной наглости оторопел и даже ничего не возразил. Зато Атика поинтересовалась:
— Ты что, соврал мне, когда сказал, что не умеешь стрелять?
— Из пистолета сроду не стрелял, — честно признался Ростислав. — А из автомата в школе стрелял, в юнармейском кружке. Это вроде скаутов.
— Говорил мне старина Краш — русские спят и видят, чтобы кого-то на хрен завоевать, — сказал Джей-Ти. — Ладно, автомат русский, ты тоже русский, тебе и в самом деле сподручнее. Я с таким тоже дело имел, но не люблю здоровенные дуры — куда лучше хороший пистолет.
— Будет тебе пистолет, — сказал Ростислав и прикрыл глаза ладонью от неожиданно взвившегося мелкого песка. Было похоже, что надвигается песчаная буря, и это первый ее порыв, еще слабый.
— Что за черт?! — воскликнул Джей-Ти. — Только торнадо нам не хватало.
Песок взмывал с обочины и кружился, ограничивая видимость несколькими футами. Внезапно из желто-коричневой кутерьмы раздалось вкрадчивое хихиканье, пугающее и потустороннее. Мидори вцепилась в ладонь Атики, Шибанов передернул сухо клацнувший затвор автомата.
— Я в машину, — быстро сказал негр, — а вы как хотите.
Хихиканье раздалось совсем близко, и прозвучало оно до того жутко, что через пару секунд все уже сидели в салоне «лэндкрузера». Там было жарко, кондиционер не работал, а когда Джей-Ти попытался завести двигатель, тот провернулся и затих.
— Бензин на нуле, — постучал рэпер пальцем по датчику на приборной доске и заблокировал двери.
В борт джипа врезался такой сильный заряд песка, что машина закачалась на рессорах. Или это был не ветер с песком?!
— Я кого-то видела! — воскликнула Атика, поднимая пистолет. На лице девушки был написан панический ужас.
— Не стреляй, дура! — испуганно крикнул негр. — Стекло разобьешь на хрен! Только попробуй…
Тут рэпер застыл с открытым ртом, потому что увидел, кто метался в песчаной пурге за стеклом.
Существо напоминало обезьяну величиной с павиана и было покрыто короткими редкими волосами серого, пыльного цвета. Сейчас оно сидело на корточках в паре футов от автомобиля и скалилось, не обращая ни малейшего внимания на бурю. Из разинутой пасти с желтыми клыками доносилось отвратительное хихиканье. Оно словно бы забиралось через барабанные перепонки в мозг, отдаваясь там бесконечным эхом.
