Книга Армагеддон. Книга 1. Крушение Америки, страница 35. Автор книги Юрий Бурносов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Армагеддон. Книга 1. Крушение Америки»

Cтраница 35

Шибанов расстегнул кнопки футлярчика на поясе джинсов и показал Кларку металлическую фигурку. Бывший дальнобойщик осторожно взял ее в руки, повертел, укололся о торчавшее жало и, ойкнув, вернул.

— Где взял-то?

— От деда осталось.

— Дед колдун был, что ли?

— Нет, военный. Хотя, может быть, и колдун немножко…

— У моей бабушки тоже была подобная фигурка. Обезьянка, — сказала Атика, но Шибанов пропустил ее слова мимо ушей, потому что ему вспомнился дед.

Дед Саня воспитывал юного Ростислава, пока отец с матерью мотались по далеким гарнизонам — профессия военного была в семье Шибановых наследственной. Здоровенный, всегда бреющийся наголо дед напоминал Ростиславу Юла Бриннера, голливудского актера с русскими корнями. Как-то Ростик сказал об этом деду, полагая, что тому подобное сравнение будет приятно, но дед только рассердился.

— Ты божий дар с яичницей не путай, — наставительно сказал он, — этот твой Юл, он кто? Обычный одесский биндюжник. А я потомственный казак с Таганрога. Чуешь разницу?

Каждое утро дед Саня целый час делал зарядку с гантелями, и Ростика к этому приучил. Ростислав хорошо помнил, как дед на спор подтягивался на турнике пятьдесят раз — а было ему в то время хорошо за восемьдесят. Могуч был дед Саня, могуч и крепок, как вековой дуб. Он всегда казался Ростиславу вечным — смерть просто не осмелилась бы приблизиться к такому молодцу. Поэтому, когда дед вдруг заговорил с ним о наследстве, Шибанов-младший сначала подумал, что он шутит.

Но дед был серьезен, как никогда. Он позвал четырнадцатилетнего Ростика в свою комнату, велел сесть в кресло и, открыв шкаф, вытащил деревянный, обклеенный картинками из старых советских журналов сундучок.

Сундучок не вызывал у Ростислава никаких добрых чувств. Дед хранил в нем целую груду орденов и медалей, которые почему-то никогда не надевал, даже на День Победы. Когда Ростику было лет семь, он без спросу полез в сундучок, но рассмотреть там ничего не успел — дед бесшумно подошел к нему со спины, взял за ухо железными пальцами и вывел из комнаты. Потом взял широкий армейский ремень и несколько раз врезал Ростику пониже спины. Эта простая воспитательная мера надежно отбила у Ростислава желание повторно заглянуть в сундучок, и теперь он предсказуемо напрягся.

— Ростислав, — строго сказал дед, открывая сундук, — я скоро умру.

— Да ты что, дед! — опешил Шибанов-младший. — Что ты говоришь-то такое?

— Молчи, пацан, — дед Саня рылся в сундучке, звеня медалями. — Сказал — умру, значит, умру. Всему свое время, как говорил один старый еврей, время собирать камни, и время их разбрасывать. Страшного в том ничего нет, я и так уже пережил всех, с кем когда-то вместе под пули ходил. Последним вон академик [29] умер, тоже долго продержался, хотя и давили его, суки, со всех сторон. Но он молодец, пробился все же, я его даже по телевизору несколько раз смотрел…

Ростислав не понимал, о чем говорит дед — про свои военные приключения тот никогда не рассказывал, и никаких академиков до того момента не упоминал.

— Вот оно, — удовлетворенно пробормотал дед Саня, извлекая из сундучка какой-то кожаный мешочек. — Вот оно, твое наследство, Ростислав.

— Что это? — удивился Ростик.

— Предмет, — веско ответил дед Саня. Развязал шнурок, стягивавший горловину мешочка и осторожно вытряс на ладонь небольшую серебряную фигурку скорпиона. Но держать в руках ее не стал, положил на газету и газету уже пододвинул к внуку. — Возьми его и носи при себе. Поможет.

— В чем?

— В чем нужда будет, в том и поможет. Может, в спорте чемпионом стать, может, науку какую превзойти. Но только если ты его достоин будешь, понял? Плохим людям он не помогает.

Ростислав осторожно взял скорпиона в руку и укололся об острый хвост. Фигурка приятно холодила пальцы.

— И не показывай его никому. А особенно — не дари.

— Не дарить?

— Украсть или отобрать у тебя его не смогут. А вот если ты его сам кому подаришь, особенно если девке, беда будет.

— Почему это?

Дед ответил не сразу. Потом тяжело поднялся и подошел к стеллажам, на которых стояли разные военные мемуары и книги по истории.

— Предмет этот, — сказал он, наконец, — принадлежал одному хорошему человеку, поэту. Хранил его во всех передрягах, и на войне, и в Африке. А потом этот человек подарил его одной вертихвостке, которая тоже стишками баловалась…

— И что с ним случилось? — тихо спросил Ростислав. Скорпион в его руке казался живым.

— Шлепнули его как белогвардейский контрреволюционный элемент, — отрезал дед. — А вертихвостка эта уехала в Париж и прожила до девяноста лет, печалей не зная. А не подарил бы он ей скорпиона — глядишь, и сам бы жив остался, и сколько бы стихов еще хороших написал…

К стихам дед Саня был всегда неравнодушен, цитировал классиков к месту и не к месту.

— Как же он у тебя-то оказался, деда?

— Так и оказался, — неизвестно отчего помрачнел дед. — Когда немцы Париж взяли, один штандартенфюрер скорпиона у этой вертихвостки забрал. Ну, ему-то это, положим, не помогло, скорпион только хорошим людям помогает… А уж у штандартенфюрера и я позаимствовал, только это позже было, уже под конец войны.

— И как он тебе помогал? — продолжал любопытствовать Шибанов-младший.

— А никак. Я ж его силой взял, а так он не работает. Но тебе по наследству передать могу, на это запретов никаких нет.

— А почему мне, а не отцу? — не унимался Ростислав.

— Потому что за отца твоего я и так спокоен, — отрезал дед. — Он мужик правильный, военная косточка, ему никакой предмет не нужен. А насчет тебя сомнения у меня имеются. А проследить, чтобы ты человеком вырос, я уже не успею…

Ростик забрал скорпиона и спрятал его в ящике стола. А три месяца спустя, когда он был на спортивных сборах, дед умер — неожиданно, во сне. Словно остановился заведенный восемьдесят семь лет назад часовой механизм, до того работавший без сбоев…


— А мой талисман вон стоит, на улице, — пригорюнившись, сказал Кларк. — Почитай, все штаты проехал, включая Аляску, а теперь — кусок стенки. Хотя все лучше, чем если бы в каньоне сгнил или на трассе сгорел. Пользу приносит, как ни крути.

Грузный дальнобойщик поднялся.

— Ладно, пошел я. Расти, не забудь сменить своего приятеля на башне.

Приятелем на башне был Профессор Джей-Ти, которого теперь уже никто не называл Профессором, особенно с учетом того, что в Уотерхоуле имелся настоящий профессор — доктор биологии Джулия Салазар.

Шибанов снял с крючка автомат — тот самый «калашников», с погрызенным тварью прикладом. Кстати, о хихикающем чудовище Ростислав потом слыхал не один десяток рассказов. Кто-то явно привирал и сам твари не видел, другие видели, но издали, и только один мексиканец столкнулся с ней лицом к лицу, потеряв в результате маленького сына и жену. Мексиканец говорил об этом случае только однажды, сильно напившись, и называл пустынную тварь не иначе как дьяволом, который влезает человеку в мозг, чтобы потом съесть его душу и пальцы.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация