Тор обернулся к Максорли и приказал:
— Догони их и убедись, что леди в безопасности. Скажи, что ей нечего бояться.
Максорли коротко кивнул и направился к выходу из часовни. Кристина не знала, чему удивилась больше — тому, что Тор отдает приказы оруженосцу Макдоналда, или тому, что Максорли их выполняет.
— Но лодка вышла в море на рассвете! — воскликнула она. — Ее нельзя догнать!
Мужчины обменялись веселыми взглядами, и огромный пират довольно ухмыльнулся.
— Считай, что все уже сделано, госпожа. Передать ей что-нибудь еще, когда я ее увижу?
— Скажи ей…
Кристина заколебалась, чувствуя себя немного неуютно под взглядом пронзительных голубых глаз мужа. Ее сердце было переполнено восхищением. Он появился в ее жизни, когда был больше всего нужен.
— Скажи, я думаю, что она была права в первый раз.
Возможно, то, что случилось, действительно к лучшему.
Она осталась верна клятве, данной сестре, спаслась от отца и нашла рыцаря, такого же благородного, как Ланселот.
Будущее представлялось Кристине весьма привлекательным.
Глава 8
Жители островов чувствовали себя дома и на суше, и на море. Тор не был исключением. Ледяной ветер, поднимавший холодные серые волны, не только наполнял паруса, но и будоражил его кровь. Широко расставив ноги для большей устойчивости, он легко управлялся с парусами лодки-бирлины.
Он чувствовал себя великолепно, находясь в бирлине со своими людьми, когда ветер трепал волосы, запах моря наполнял ноздри, на губах ощущался вкус соли, а вокруг, на сколько хватало глаз, была видна только морская гладь.
Впрочем, сегодня видимость была ограниченной. Быстро темнело, сгустились облака, на воду опустился туман. Оставалось еще около часа светлого времени, а видно было всего на полмили, если не меньше.
Они уже некоторое время назад потеряли из виду землю, но Тора это нисколько не тревожило: на свой остров он мог найти путь даже с завязанными глазами.
Им повезло. Большую часть путешествия ветер был попутным. Если ничего не изменится, через час они будут в Данвегане.
Тор взглянул на женщину, сидевшую в носовой части лодки.
Кристина выглядела очень одинокой. По непонятной причине Тору это было неприятно.
Он не раз замечал, что она внимательно наблюдает за ним. Она была с ног до головы укутана в большую накидку, и все, что он видел, это два больших глаза, глядевших на него с ожиданием. Наверное, она надеялась, что муж присоединится к ней.
Ее взгляд смущал и тревожил. Похоже, она считает его героем. Ну, учитывая, кто ее отец, это можно понять. Она, наверное, решила, что он ее спас. Но Тор не был рыцарем. Он женился, поскольку это было ему выгодно, а вовсе не потому, что не мог без нее жить.
Нет, нельзя сказать, что он не чувствовал к ней никакой симпатии, но ему не хотелось, чтобы она испытывала ненужные иллюзии.
Вождь принадлежит всему клану, а не одной женщине.
И все же что-то не давало ему покоя. Это был день его свадьбы, а вместо торжественного пира она попала на бирлину, чтобы совершить долгое и трудное путешествие. И перенесла его без жалоб. Пожалуй, не будет ничего плохого, если он поинтересуется, тепло ли ей.
Кристина, увидев, что Тор подошел к ней, одарила его такой ослепительной улыбкой, что он остановился, потрясенный.
Черт! Возможно, это была не слишком хорошая идея. Но поворачивать обратно поздно. Развязав свой подбитый мехом плащ, он протянул его жене.
— Вот, возьми. Ты, наверное, замерзла.
Вождь Маклауд не привык к присутствию женщин на борту, иначе подумал бы об этом раньше.
Кристина была такой маленькой и тонкой. Ей нужна хорошая защита от холода. У бедняжки, кажется, даже губы побелели.
Она явно колебалась.
— А ты не замерзнешь?
— Я привык. А если станет холодно, у меня есть плед.
С этими словами он набросил плащ на плечи жены.
Кристина благодарно улыбнулась, и он почувствовал странный укол где-то между ребрами.
— Спасибо, — сказала она и очень мило покраснела. — Ты очень заботлив.
Маклауд еще несколько секунд не сводил с нее глаз, не в силах заставить ноги двигаться. Наконец он отвел взгляд и кашлянул, прочищая горло. Дьявол! Нельзя забывать, что он закаленный в боях воин тридцати одного года от роду, а не восемнадцатилетний юнец.
— Скоро наше путешествие закончится. Еще час, и мы пристанем к берегу.
Тор повернулся, намереваюсь вернуться к делам.
— Подожди! — воскликнула Кристина. — Ты можешь на минутку присесть?
Испуганная собственной смелостью, она прикусила маленькими белыми зубками полную нижнюю губу. Маклауд снова почувствовал укол, но теперь совсем уже не в груди. Его пенис зашевелился — надо полагать, в предвкушении будущей ночи. Тор быстро отвел взгляд, раздраженный своей слабостью.
— Пожалуйста, это не займет много времени. Мне необходимо тебе кое-что сказать, — произнесла она.
— Это не может подождать до прибытия?
Хотя все то, что он собирался сделать с ней после прибытия, не оставляло времени для разговоров.
Она машинально заправила непослушную прядь за ухо. Оно было маленьким и изящным, как и все в ней, и по форме напоминало симпатичную розовую ракушку.
— Может быть, это глупо, но мне бы хотелось прибыть в Данвеган… Я правильно произнесла название замка? — Тор кивнул. — В общем я хочу, чтобы все неприятное осталось здесь, в море. Кроме того, если я не скажу сейчас, то потом мне может не хватить смелости.
Место рядом с Кристиной было занято ее служанкой, поэтому Тор сел на другую скамью, напротив, и оказался спиной к носу лодки.
— Хорошо, говори.
Она глубоко вздохнула и заговорила — тихо, чтобы никто не слышал.
— Я хочу извиниться за свое участие в том, что произошло прошлой ночью.
Тор замер, инстинктивно разозлившись. Вспоминать об этом ему все еще было неприятно.
Кристина поспешно добавила:
— Пожалуйста, поверь, я не знала, каковы истинные намерения моего отца. Он поклялся, что все продлится не больше двух минут. Я не понимала…
Она опустила глаза. Даже в полутьме он видел, какими пунцовыми стали ее щеки.
— Я не понимала, что происходит, пока не стало слишком поздно. Но я проникла в твою комнату, зная, что отец намеревается заставить тебя жениться, и за это приношу свои извинения.
Да, не об этом ему хотелось бы с ней поговорить. Кстати, он все еще был раздражен тем, что ей удалось проскользнуть мимо его отнюдь не маленькой стражи. Постаравшись успокоиться, он спросил:
