— Итак, вам понадобится… А что, собственно, вам понадобится? Флот? Финансирование? Войска? Вы хотите, чтобы я поддержал ваше вторжение? — Людовик крепко сжал губы, что придало ему еще более желчный и недовольный вид. — Это очень рискованная затея, милорд. И обойдется она недешево. Я рискую потерять все свои вложения. А вы рискуете головой. В лучшем случае вас ждет тюрьма.
— Нет! — Отстаивая свою позицию, граф оттолкнул стоявшее перед ним блюдо и, сложив перед собой руки, навалился на стол. — Тут не может быть и речи о неудаче, сир. Я добьюсь успеха. С тех пор как Эдуард взошел на престол, ситуация очень изменилась. Он уже не пользуется популярностью. Народ ненавидит его жену и стонет под тяжестью непомерных и все повышающихся налогов. Если я докажу, что представляю собой силу, способную низвергнуть Эдуарда, английские лорды, не раздумывая, примкнут ко мне. Давая мне людей или деньги, вы ничем не рискуете.
Он излучал уверенность! Из-под ресниц я взглянула на маму. Она сидела неподвижно, но суставы ее стиснутых на коленях пальцев побелели. Она тоже забыла о цыпленке. Рядом с ней хранил молчание Кларенс, из-под насупленных бровей извергая молнии в главных действующих лиц развернувшегося за столом действа.
— Итак! — Людовик широким жестом призвал слуг очистить стол от остатков пиршества, и те проворно взялись за дело. Вскоре перед нами возникли серебряные чаши с всевозможными желе, засахаренными орехами и прочими деликатесами, которые привлекли мое внимание несмотря на окружающую меня напряженную атмосферу. — В таком случае предположим, что вам удастся свергнуть короля Эдуарда. Что дальше? — Людовик широко открытыми и удивительно невинными глазами смотрел на собеседника. — Быть может, вы сами хотите примерить корону, кузен Уорик?
— Нет, — отрезал отец. — Я не имею и никогда не имел видов на трон.
— Тем не менее вы могли бы претендовать на него в качестве принца крови. Кроме того, вы достаточно могущественны и обладаете всеми необходимыми качествами для того, чтобы управлять страной.
— Нет, сир, мне трон не нужен. Я считаю подобные притязания неправомочными.
Моя ложка замедлила движение ко рту, а затем и вовсе зависла в воздухе. Отец имеет право претендовать на трон? Я этого не знала. Одно дело быть близким родственником короля, и совсем другое — претендентом на трон. И хотя граф решительно отказался от этого права, я целиком переключилась на разговор, и думать позабыв о великолепном десерте с пряной яичной начинкой.
Похоже, такой ответ полностью удовлетворил Людовика.
— В таком случае кого вы желаете сделать королем вместо Эдуарда? — поинтересовался он.
Французский король отлично знал ответ. Это было видно по наклону его головы и блеску в глазах. Но если он знает, зачем спрашивает? И вдруг в моем мозгу молнией мелькнула догадка. Озарение пришло, когда я вспомнила нарочитое пренебрежение Людовика в отношении Кларенса. Он не хотел видеть Кларенса в качестве английского короля и поэтому подталкивал графа к отказу от этого плана.
Он желает, чтобы отец публично отрекся от Кларенса! Но если не Кларенс, то кто? Кого готов поддержать этот французский паук? Кого придется поддержать моему отцу в обмен на предоставленную Людовиком армию?
— Так кто же станет королем Англии, мой дорогой кузен Уорик? — повторил свой вопрос француз.
Под этим медленным, но упорным нажимом терпение Кларенса лопнуло. Он опять вмешался в разговор:
— Разумеется, Уорик отдаст корону мне. Я являюсь законным престолонаследником дома Йорков, ваше величество. Я и буду носить корону. Мы договорились об этом с милордом Уориком еще тогда, когда я женился на леди Изабелле. Кто, кроме меня, имеет право на английский престол?
— Я полагаю, ваша светлость, что вы этого права не имеете, — заметил Людовик, с трудом скрывая раздражение.
Воцарилась тишина. Мы все смотрели на Людовика, а он устремил желчный взгляд на Кларенса. От французского короля повеяло таким холодом, что я поежилась. Нить переговоров вновь перехватил мой отец.
— Это действительно так. Первоначально мы планировали посадить на трон Кларенса.
— Нет, — извлек очередную карту из рукава Людовик. — Сожалею, Уорик, но я этого плана не одобряю, — заявил он хладнокровно и совершенно не двузначно, как будто рядом не сидел разъяренный объект его антипатии. — Мои агенты доложили мне, что Кларенса в Англии не примут. Для этого у него слишком мало сторонников.
— Я могу опровергнуть подобные слухи! — вскочил Кларенс. — У меня есть права на английский престол. Ни для кого не секрет, что Эдуард — ублюдок, незаконнорожденный плод недостойной связи моей матери, герцогини Йоркской, и простого лучника. Он вообще не должен был становиться королем…
Я с отвращением слушала, как мой зять поливает грязью своего брата. Даже Изабелла смущенно опустила глаза. Как смеет он подобным образом очернять имя своей матери! Ни для кого не секрет… Лишь благодаря ядовитому языку Кларенса, распустившего эти гнусные сплетни. Неужели кто-нибудь поверит в то, что герцогиня Йоркская способна на подобные отношения с лучником своего супруга? Я в этом сомневалась. Но Кларенс без зазрения совести размахивал собственноручно изготовленным политическим оружием, стремясь запятнать сияющую чистотой репутацию Эдуарда. Меня охватила жалость к Изабелле, вступившей в брак со столь беспринципным человеком.
— Я готов поклясться, что это действительно так! — завершил свою обличительную речь Кларенс.
Людовик опять уставился на него. Король разглядывал его правильные черты так, как будто пытался разглядеть существо, скрывающееся за этой впечатляющей внешностью. Напряжение за столом заметно усилилось.
— Меня не убедило то, что я услышал. — Эта фраза Людовика была обращена непосредственно к Кларенсу. Мне показалось, что ему не понравилось то, что он увидел.
Кларенс грохнул кубком о стол.
— Я не допущу, чтобы меня отодвигали в сторону… Я наследник своего брата!
— У вашего брата нет наследника. Зато есть наследница — его трехлетняя дочь. Правомочность ваших притязаний на английский трон, ваша светлость, ничем не подтверждена. — Людовик развернулся к графу. Я поняла, что он уже принял решение. — Милорд Уорик, я не предоставлю вам ни денег, ни кораблей, ни войск, если объектом моей щедрости предстоит стать его светлости Кларенсу.
Я ожидала, что отец изменится в лице, что он не сумеет скрыть от царственного собеседника гнев, негодование или разочарование. Но я не увидела ничего, кроме ничем не прикрытого интереса, и это в свою очередь заставило меня задуматься. Возможно, он ожидал, что Людовик отвергнет Кларенса, тем самым разрушив его планы? Кажется, он что-то об этом сказал в Онфлере… Ну-ка, ну-ка… За все нужно платить. Возможно, это и есть та цена, которую ему придется заплатить, тем самым положив конец притязаниям Кларенса? Судя по всему, так и было. И еще я поняла, что отец нисколько не удивлен. Граф был готов к такому повороту событий с самого начала торга с Людовиком.
