— Мне очень жаль, что вам приходится делать то, что вам совершенно не по нраву.
Глостер опустил голову.
— Простите. Это были мысли вслух. Дурная привычка. Не сомневаюсь, что вам мое поведение показалось необычайно грубым. К тому же мне это очень даже по нраву. Я люблю танцевать.
А это как следует понимать? С танцами все ясно. Но как насчет партнерши? Однако в его словах мне почудился намек на юмор и на дружеское участие. Одним словом, мне показалось, что я барахтаюсь в бурном море и у меня нет ни карты, ни компаса.
Весь танец мы молчали, хотя я остро ощущала каждое касание его тела, каждое нажатие его пальцев на мою ладонь. Лишь когда танец уже почти завершился, Глостер улучил момент, когда мы приблизились друг к другу, незаметно склонился к моему уху и прошептал:
— Ты сегодня так прекрасна. Насколько я понял, ты отказалась принимать постриг.
Я сделала шаг назад и вскинула брови, увидев восхищение в его устремленном на меня взгляде. Я и сама знала, что мне необычайно к лицу и красное парчовое платье, украшенное оправленными в золото рубинами, и невесомая золотистая вуаль.
— Да, милорд, отказалась.
Танец вновь вынудил нас расстаться.
— Слава Богу! — выдохнул Ричард, когда мы опять встретились.
Вот и все. Танец окончился. Ричард поцеловал мне руку, и его прохладные губы обожгли мне пальцы. Я не сомневалась, что он через кожу ощутил, как вскипела моя кровь.
— Ну вот, миледи, мы порадовали всех, за исключением братца Кларенса.
Тут он попал в точку. Кларенс буквально кипел от злости.
— Благодарю вас, ваша светлость, — кротко пробормотала я, хотя больше всего мне хотелось спросить: «Что все это означает? Что тут происходит? Какую роль играю в этом я?»
— Вы и мне доставили огромное удовольствие, миледи.
Ричард поклонился и хотел отойти. Я подумала, что, вопреки своему утверждению, никакого удовольствия он не испытал. Между братьями Плантагенетами шла какая-то опасная игра, в которую подводные течения втягивали и меня.
В последний момент тщеславие взяло верх. Разумеется, мне не было до этого никакого дела, но все же я хотела знать, как Ричард ко мне относится после столь долгой разлуки. Впрочем, я допускала, что ответ мне может и не понравиться. И все же… кто я для него сейчас? Смешная девчонка, которую он поцеловал в часовне замка Уорик, или элегантная молодая женщина в роскошном парчовом платье?
— Ричард…
Он обернулся.
— Когда ты впервые увидел меня в Ковентри… что ты обо мне подумал?
— Я подумал… — Лоб между его бровями прорезала глубокая складка. — Я подумал: она расцвела. Стала красивой, сильной и смелой… — Наверное, у меня был изумленный вид, потому что он добавил: — Я вижу, что тебя это удивляет, но ты и в самом деле красива. Такую женщину, как ты, любой мужчина…
К нам направлялась Изабелла. Ричард осекся и умолк, а затем и вовсе развернулся и зашагал прочь.
Все это еще глубже погрузило меня в трясину сомнений и переживаний. Из всего этого эпизода я поняла лишь одно: за минувший год Ричард стал прекрасным танцором. Мне не хотелось гадать о том, кем была его партнерша. Возможно, она обитала в Бургундии.
Стоило этому подозрению зародиться, как на каждом шагу я стала замечать все новые подтверждения своей правоты. За мной незаметно, но неотступно следили. Это напомнило мне время, проведенное при дворе королевы Маргариты, хотя здесь слежка была не такой откровенной. Куда бы я ни ехала, меня неизменно сопровождала Изабелла или ее супруг, а в их отсутствие — целая группа вооруженных солдат и работающих в замке слуг. Что касается Изабеллы, то она просто старалась от меня не отходить. Даже если мы отправлялись за покупками, позади слуг, несущих наши свертки, обязательно шел вооруженный стражник. Я все больше ощущала себя не свободной и почетной гостьей, а тщательно охраняемой арестанткой. Это ощущение росло и усиливалось. Наконец наступил день, когда я уже не могла его игнорировать.
Странная летаргия, так долго обволакивавшая мой мозг, лопнула, сменившись яростным возмущением, когда однажды утром я проснулась и обнаружила в коридоре у своей двери одного из слуг Кларенса. Он вместе со мной проследовал в часовню, после чего вернулся к двери моей спальни. Должна признать, он делал это весьма деликатно, и все же я чувствовала его присутствие и его взгляд, следящий за каждым моим движением. Сонные недели завершились бурной вспышкой.
— Я этого не потерплю!
— Я так и знала, что надолго вас не хватит, — отозвалась Марджери, которую я отвела в сторонку, чтобы поделиться своими опасениями.
— Не хватит на что?
Я смерила ее подозрительным взглядом.
— Да ни на что, леди. — Она самодовольно усмехнулась. — Но я давно этого жду.
— Чего ты ждешь?
— Что вы покажете им зубы, леди!
Что я и сделала. И не просто зубы, а самый настоящий оскал.
— Надевай плащ, Марджери. Ты идешь со мной.
— Куда мы направляемся, леди?
— Если я правильно понимаю, нас никуда не пустят.
Я решила окончательно во всем убедиться. Взяв с собой Марджери, я сделала вид, что хочу отдохнуть у себя в комнате, а сама направилась в конюшню. Разыскав главного конюха Кларенса, мастера Уиттейкера, я потребовала, чтобы он оседлал для нас двух лошадей.
Конюх перестал чистить любимую кобылу Изабеллы и перевел взгляд с меня на Марджери.
— Вы далеко едете, леди?
— В Вестминстер.
— Его светлость Кларенс меня ни о чем не предупреждал.
— Его светлость Кларенс об этом ничего не знает. Я не отчитываюсь перед его светлостью Кларенсом в своих перемещениях, — заявила я, напустив на себя властный и устрашающий вид.
Я знала, что мастеру Уиттейкеру будет очень трудно мне отказать. И все же он отказал.
— Простите, леди, но это невозможно. Его светлость сообщил мне о волнениях в городе. Никто не должен выезжать без вооруженного сопровождения. У меня недостаточно людей, поэтому я не смею вас отпустить.
— Даже на встречу с королевой?
— Нет, миледи, я просто не имею на это права.
Это было крайне неубедительное оправдание. К тому же конюху было явно не по себе: он переминался с ноги на ногу и отводил глаза в сторону. Я не стала настаивать. Я узнала все, что хотела.
— Скажи, Марджери, что тебе об этом известно? — спросила я у служанки.
— Ничего, леди. Кроме того, что с вас не спускают глаз. — Марджери обиженно шмыгнула носом. — Ее светлость не посвящает меня в свои секреты.
— Значит, Изабелла в курсе? Ну еще бы! — Мы начали подниматься по ступенькам. — Как ты думаешь, они задумали что-то плохое?
