— Лорд, блокада осуществлена, — раздался голос снизу.
Капитан Стражи Шпиля стоял, вытянувшись, на золотых ступенях, ведущих к контрольным панелям. Афаэль взглянул на него. Он много недель не чувствовал себя так хорошо.
— Капитан, ты знаешь, почему называешься Стражем Шпиля?
— Лорд?
— Ответь мне.
Капитан выглядел сбитым с толку.
— Так меня назвали.
Афаэль рассмеялся:
— И ты даже не полюбопытствовал? Мой друг Темех был бы разочарован. Слепо принимать то, что тебе дается, — это не наш путь. Это путь тех, кого мы караем.
На секунду капитан показался испуганным, его кадык нервно дернулся под ремешком высокого золотого шлема.
— Некогда было место, — объяснил Афаэль, позволив отвлечься своему мысленному взору, — где были настоящие шпили, которые охранялись тысячами таких, как ты. Многими тысячами.
Он вновь посмотрел на капитана. Мужчина совсем не походил на воина с Просперо. Невысокий, жилистый, с грубой, бледной кожей. Все его сослуживцы были такими же. Их набрали в высокогорных мирах и приучили к сильным морозам, так что когда они вступят в бой, то облачатся в тяжелые пластинчатые доспехи, маски и респираторы, а не в пурпурно-золотые латы. Фенрис был не тем местом, где ценят элегантность.
— Прости меня. Это было не так давно. По крайней мере для меня.
Капитан терпеливо ждал. Все они так ждали, эти новые смертные. Тысячи культов, из сотен миров гордого Империума, теперь собранные вместе для создания Последнего Воинства, войска мстителей. Их обучили, что Тысяча Сынов — это боги, глашатаи нового рассвета наук и просвещения в сгущающихся тенях невежества и слепой веры.
Когда-то мы были именно такими. Действительно были.
— Можете готовиться к высадке, — промолвил наконец Афаэль, возвращаясь к более приземленным вопросам. — Расположите транспорт над сектором Ф'и и получите приказы от Хетта. Бомбардировочные эскадрильи уже на месте?
— Да, лорд.
— Хорошо. Они могут вступать, когда будут готовы. А что с перехватчиком? Тем, что прорвал блокаду?
Капитан нерешительно выказал огорчение:
— Он совершил прыжок прежде, чем мы смогли его догнать, лорд. Но если будет угодно судьбам, он погибнет прежде, чем доберется до Гангавы.
Афаэль насмешливо изогнул бровь.
— На «Иллюзии Уверенности» находился отряд рубрикатов во главе с лордом Фуэрца.
— Какое это имеет значение?
— Когда корабль Псов проходил через обломки, его щиты не работали. Меня уведомили, что на микросекунду была замечена деятельность переносчика.
— Ты в этом уверен?
— Нет, лорд. Записи авгуров неполные. Но лорд Фуэрца — искусный мастер этой технологии.
— Это правда. Возвращайся и выясни больше подробностей — от этого многое может зависеть.
Капитан поклонился и спустился по ступеням. На мостике, похожем на внутреннее пространство кафедрального собора, тихо и сосредоточенно трудились другие члены экипажа. По мраморному полу разносилось слабое эхо, когда шагали облаченные в белое ординарцы, передававшие инфопланшеты дежурным из Стражи Шпиля. Бронзовые рамы обрамляли высокие окна, выполненные из прозрачных кристаллов йемина. Бархатный гул двигателей «Херумона» теперь был низким и звучным.
Афаэль окинул взглядом схему, пробежавшись по маршруту, который будет завершен прежде, чем он соединится со своими силами на Фенрисе. Сам изгиб планеты низко нависал в нижних окулярах левого борта. Несмотря на бойню в верхних слоях атмосферы, Фенрис казался вполне мирным.
А затем он вновь ощутил этот нестерпимый зуд. Кожа на шее пылала, и колдун схватился за затылок. Пот выступил по всему телу, облаченному в шелковую мантию и сапфировый доспех.
Афаэль огляделся, проверяя, не заметил ли кто-нибудь его внезапную слабость. Нет, команда все так же сосредоточенно работала.
Медленно двигая пальцами, он провел ими по затылку и шее, ощупывая мягкую плоть там, где ворот доспеха терся о кожу.
Становилось все хуже. Он нащупал шипы и какие-то мягкие завитки.
Перья. Милосердный Магнус, перья.
Он отдернул руку и стиснул зубы. Он мог это побороть. Рубрика сделала их невосприимчивыми, и он был одним из тех воинов, Пирридов, что были самыми сильными телесно и меньше всего подверженными искажению Великого Океана.
Однако Темех не должен это видеть. Прежде всего Темех. В любом случае, пришло время вновь надеть шлем. Будет битва, и шлем увеличит дистанцию между Пирридом и смертными.
— Ненавижу, — прошипел он вдруг. Бронзовые губы искривились, когда Афаэль кинул взгляд в окуляры реального пространства, туда, где висел холодный и нетронутый Фенрис. — Вот во что вы заставили нас превратиться. Вот что вы сделали с нами.
Он поднялся с трона, сжав в руке шлем и не замечая никого вокруг. Его голубые глаза становились безжизненными. Настроение менялось очень быстро.
— Вы будете мечтать очиститься от порчи, но не сможете, — прошептал он. — Мы вам не позволим. Мы оставим вас испорченными, такими, какие вы и есть. Оставим вас сломленными, такими, какими стали мы. И когда придет Конец Времен, как и предначертано, вы будете слабыми и одинокими перед лицом Уничтожения.
Затем он склонил голову, всего на мгновение задумавшись, на что же именно направлена его ярость.
— Как и мы сами, — прошептал он еще тише.
Зал Клыктана был звеном между Логовом и Ярлхеймом. Его вырубили прямо в центре горы, точно под посадочными площадками Вальгарда. Любой враг, который сумел бы пробиться внутрь Клыка на уровне ворот, был бы вынужден пройти через Клыктан, чтобы добраться до верхних уровней. Его стены взмывали высоко в темноту на сотни метров, мягко изгибаясь к затерянному во мраке потолку. Все население Логова, исчисляемое сотнями тысяч, могло бы поместиться в этой просторной пещере, наполнив замороженное пространство теплым человеческим дыханием. Войти сюда можно было, поднявшись по громадным Ступеням Огваи, обрамленным высеченными из горной породы изваяниями древних героев и освещенным вспыхивающими факелами.
На стенах зала были вырезаны знаки Фенриса, каждый больше пятидесяти метров в диаметре, украшенные замысловатыми узлами, прославившими каменотесов. Были там и символы Великих рот прошлого — волчьи головы, сломанные луны, когти, рукоятки топоров и выбеленные черепа. Монументальные изображения природных сил Фенриса — духа бури, носителя льда и громового сердца — в мерцавшем свете, казалось, двигались в одном ритме с пламенем и мягкими тенями. Над всем этим размещались руны, проводившие душу мира смерти в сферу живых и защищавшие от малефикарума.
Трэллы молча пришли на зов, все были знакомы со священным вюрдом этого места. Не звучало ни грубых шуток, которые обычно разносились по коридорам Логова, ни непристойностей, ругани и гортанного раскатистого смеха. Ярл Двенадцатой Великой роты собрал всех, кто еще не был призван к оружию. На памяти живущих такого не случалось ни разу, не рассказывалось в известных трэллам сагах и не упоминалось в слухах. Тревога пронизала мертвую тишину.
