Хаакон Гилфассон стоял у края одного из таких ангаров, наблюдая за десятками трэллов и сервиторов, копошившихся на источавших пар корпусах кораблей, подобно насекомым на трупах. Дюжины судов уже улетели, и большинство оставшихся предназначались для боевого флота. Двенадцатой роте оставили очень мало кораблей, большая их часть были самыми медленными и слабо вооруженными из всей армады. На орбите для охраны планеты останется только один ударный крейсер — «Скрэмар» с эскортом из дюжины судов поменьше.
Гилфассону такое решение казалось разумным. Но вот с чем он был совсем не согласен, так это с реквизицией «Науро». Это было прямо-таки личным оскорблением.
— Прошу прощения, лорд, — в третий раз повторила кэрл, напряженно вглядываясь в инфопланшет перед собой и избегая зрительного контакта с Гилфассоном. — Это часть реквизиции. Великий Волк…
— Дай-ка я кое-что скажу тебе, — мрачно промурлыкал Гилфассон. Он говорил не как обычный космодесантник, и в нем не было ничего ужасающего, в отличие от остальных воинов. Он был смуглым, с густой спутанной шевелюрой, более стройным, чем большинство членов Стаи, даже будучи облачен в полный панцирный доспех скаута. Выдавали его только глаза — пылавший янтарь с черными зрачками. Ни у кого, кроме сынов Русса, не было таких глаз. — Я не самый милый человек. И не обладаю великодушием моих братьев. Я мало времени провожу с ними, как и они со мной.
Кэрл выглядела так, словно с огромным удовольствием оказалась бы в любом другом месте, но только не здесь. Но тем не менее она уважительно выслушивала Волка.
— Так что не думай, что я не приму это близко к сердцу. Не думай, что я не выясню, кто твой ривенмастер, и отправлю тебя на месяц во внешний патруль в Асахейм. Мне нужен этот корабль. Это мой корабль! Он останется здесь!
Кэрл внимательно взглянула в планшет, словно какая-то новая информация на экране смогла бы ей помочь. В пятидесяти метрах за ее спиной возвышался сам «Науро», стоявший на площадке ангара и мягко испускавший потоки пара. Он не походил ни на один из кораблей, ожидавших на пласткрите. В отличие от всех судов флота, выкрашенных в серый металлик, этот корабль был угольно-черным. Его класс был неопределенным — маловат для фрегата, великоват для трансатмосферного корабля, и вмещал он всего пятьсот членов экипажа. С низкой посадкой, как будто льнувший к земле, с плоским профилем, необычайно узкий. Почти треть его длины занимали плазменные двигатели. Благодаря таким пропорциям корабль был удивительно быстр. И именно за это его любил Гилфассон.
— Ты не найдешь там того, что ищешь, — терпеливо промурлыкал Волк, наблюдая, как кэрл тянула время.
Она уныло взглянула на космодесантника. Женщина была сложена, как большинство обитателей Фенриса. Ширококостная, с мощными плечами. Она побывала в сражениях, судя по черепам, вышитым на униформе, поэтому мало что в галактике могло вывести ее из равновесия. Но общение с Небесным Воином явно входило в число этих исключений.
— Чернокрылый, оставь ее в покое, — раздался из-за спины кэрла металлический голос.
Со скрипом гудела броня, когда железный жрец Гаръек Арфанг шагал по площадке. Хоть он был в древнем шлеме IV типа «Максимус», Гилфассон чувствовал, что жрец веселился. Где-то там, под всеми этими слоями брони и аугментики, космодесантник улыбался.
— Не вмешивайся, жрец, — предостерег его Гилфассон. — Это мой корабль.
— Ты скаут, — прямо промолвил Арфанг. Кэрл воспользовалась представившейся возможностью и оставила воинов наедине. — Ни один из кораблей не принадлежит тебе.
— Никто не летает на нем так, как я.
— Что правда, то правда. Посему радуйся, что ярл Ойррейссон не захотел его взять. Вместо этого он берет «Хлаупу». Это судно развалится после первого же выстрела, но когда дело касается технологии, у ярла отказывает вкус.
Гилфассон подозрительно воззрился на Арфанга.
— Так значит, его не реквизировали?
— Уже нет.
— Тогда что случилось?
Из шлема Арфанга раздался скрип, похоже, заменявший железному жрецу смех.
— Ярл Грейлок захотел, чтобы ты остался в патруле системы. Ты и остальные скауты. Я выяснил, что ему не нравится, когда Этт остается без защиты.
Гилфассон широко улыбнулся.
— Снова на космическую службу! — воскликнул он, довольно поглядывая на «Науро» и думая о долгих свободных часах далеко от духоты Клыка. — Ты даже не представляешь, как меня это радует.
Грейлок стоял в Зале Стражи, омываемый потоком белого света, ниспадавшего с крыши. Верхняя часть помещения и потолок терялись во тьме. В тени поспешно сновали трэллы, уткнувшиеся в инфопланшеты и негромко переговаривавшиеся. Расположенные вдоль стен экраны мерцали быстро обновлявшейся информацией, сообщая о движении флота к точкам прыжка. Один за другим зеленые индикаторы превращались в красные.
— Открыть канал с флагманом! — велел Грейлок.
Трэллы кинулись выполнять приказ. Мерцание иконки сообщило ему, что связь налажена.
— Лорд, — промолвил он, придерживаясь почтительного тона, что усвоил в Совете, — мы получили сигналы о полном сборе. Вы можете покинуть орбиту.
— Подтверждено, — пришел потрескивающий голос Железного Шлема с мостика «Руссвангума». — Мы скоро уйдем, и на Этте станет тихо и спокойно. Как раз как ты любишь.
Грейлок улыбнулся:
— И правда. Мне нужно закончить охоту.
Раздался резкий взрыв помех на другом конце линии. Возможно, это было насмешливое фырканье.
— Ты пропустишь все самое интересное.
— Может быть. Да защитит тебя длань Русса, лорд.
— И всех нас.
Связь прервалась. Грейлок несколько мгновений стоял неподвижно. Его худое лицо было задумчивым.
А затем пикты ожили, неся новую информацию. Приборы показывали многочисленное движение. Флот отбывал.
К неподвижному волчьему лорду подошел трэлл и поклонился.
— Лорд, обзор орбитальной сети готов, — сообщил он, не отрывая глаз от пола. — Вы можете проверить, когда будете готовы.
Грейлок кивнул, едва замечая фигуру перед собой. Взгляд белых глаз был прикован к скале. Камень оставался столь же гол и неприукрашен, как в день создания этого зала.
Пролетевшие столетия мало изменили Этт. Почти все оставалось таким же, как во времена Русса. Этт был таким же холодным, полупустым и продуваемым ледяными ветрами Фенриса. Нижние уровни вообще не использовались, и даже Клинок Вирма не знал, что сохранилось в самых глубоких шахтах и залах.
Мы не развиваемся. Остаемся прежними.
Трэлл помедлил еще мгновение, прежде чем поспешить прочь. Его сменила другая фигура, намного больше. Тяжелая поступь Россека эхом разнеслась по залу.
— Тромм, — промолвил Грейлок, очнувшись от своих мыслей.
