Люлю тем временем достал приемник «Грюндиг» и включил какую-то фортепьянную музыку. «Равель», – догадался я.
– Ну да, ну да, – наконец сказал Люлю, наливая полный стакан виски. – Я так и сказал, вот ты уехал, прошло часа два, и я говорю Аллену: «Вот чует мое сердце, пора и нам ехать в этот Арторикс». А уже сердце у нас с Юлли ух как чует! – И Люлю опрокинул стакан в пасть. Жидкость заурчала. Юллиус кивнул. – А Аллен говорит: «Погоди, говорит, дружочек, Дэдлиб у нас человек взрослый, сам должен понимать. Он еще на связь не вышел». А я ему: «Вот чует мое сердце, надо нам уже туда поехать!» А он: «Вот уже рация запищала». Словом, туда-сюда, куча времени прошла, а ничего вроде того, что в Арториксе вокзал взорвался, не докладывают!.. Ну, я совсем разволновался! Пошел… Пошли… Прихожу назад, а Аллен уже один уехал!
Дройт с улыбкой глядел на размахивающего руками Люлю и не прерывал его горячего рассказа.
Тут полог палатки распахнулся: на пороге стоял достойный господин Леклер. Увидев меня, он отшвырнул в сторону дробовик и прижал меня к волосатой груди, от которой несло порохом и вообще гарью.
– Ба! Сэм! Вот и ты!
Леклер ликовал с минуту, и никто из присутствующих ему не препятствовал, что, впрочем, все равно было бы бесполезно.
– А я так раскаивался, что позволил Бакстону увезти меня на его паршивую ферму!
– А что там у него?
– Да коровы! На его коров напали, понимаешь ты? Танки там всякие, чтоб их!.. Джинни еле справлялся! Я не мог устоять! Я помчался. Я и не подозревал, как рискую тобой. – Леклер повернулся к собравшимся и полным достоинства голосом провозгласил: – Я их всех разметал, господа! А Сэмивэла Дэдлиба с некоторого времени люблю как родного.
Ответом ему были аплодисменты чувствительного Люлю. Юллиус молча глотал слезы, глядя, как Леклер нежно прижимает меня к сердцу.
– Черт возьми, господа, ну и заварили же они кашу! – заключил Леклер, высунулся на минуту из палатки и втащил ящик с «эрготоу». – Я, черт подери, просто озверел, когда увидел, что делается у Бакстона! Коровы так и носились с задранными хвостами! Удои падали прямо на глазах!
– Жак, ты не поверишь, но я тебя видел внизу. Ты был как настоящий! – сказал я.
Леклер замер с бутылкой в руке.
– Ну робота видел. Твою копию! – пояснил я.
Леклер перестал таращиться, побагровел от возмущения, посмотрел на всех сверху вниз и хлебанул «эрготоу» из горлышка.
– Какая наглость! – заметил он. И потом: – Где он?
– Кто?
– Ну этот… робот!
– Да, действительно, а где робот? – оживился и Люлю. – Любопытно было бы взглянуть.
– Там лежит, – ткнул я куда-то за спину.
– Сэм говорит, что положил его где-то там, – передал Леклеру Люлю.
– В жопу! – отмахнулся Жак.
– Ну ладно, голубчики, порезвились – и хватит, – подвел итог Дройт. – Люлю-сан, все это интересно, однако, давайте подведем некоторые итоги и наметим что-то вроде плана деятельности: ведь мы представляем тут власть, – Дройт перевел взгляд на Леклера, – в союзе с частным предпринимательством…
Но продолжить ему не удалось. Образовалась маленькая заминка: Леклер увидел Джилли. Они оказались приблизительно одного роста и комплекции. С неподдельным восхищением созерцал Леклер скромного служителя порядка, потом подошел к нему и весьма вежливо осведомился:
– А, простите, пожалуйста, у папы вашего фамилия была не Леклер?
– К сожалению нет, сэр, – почтительно отвечал Джилли, стараясь быть меньше ростом. – Извините, сэр, – добавил он, заметив, что Леклер заметно огорчился, и подал ему дробовик. – Вы уронили, сэр. Я едва поймал.
– Извините, – сказал в свою очередь Леклер, окидывая Джилли полным уважения взглядом, – но сейчас меня призывают дела государственного характера. Мы с вами встретимся и поговорим позже, – добавил он, отходя.
Дройт продолжал барабанить пальцами по походному столу, терпеливо ожидая, когда же улягутся страсти.
– Ладно, господа, раз уж мы все время отвлекаемся… Подождем. Сейчас, кстати, подойдет господин Тамура…
Князь не замедлил подойти: полог палатки широко распахнулся, внутрь проникли два самурая в шлемах, кирасах, оплечьях и наручах, с мечами катана с семидесятидвухсантиметровым клинком слева у пояса; вакадзаси с сорокасантиметровым клинком – справа; поверх кирас красовались винтовки М-16. Самураи встали по бокам от входа, и в проеме появился господин в полном комплекте боевых доспехов оерой, изукрашенных играющими фениксами и луанями; за поясом у господина имелся меч катана с клинком восьмидесятисантиметровой длины и два боевых ножа танто с сорокасантиметровыми клинками; господин поигрывал фамильными нефритовыми четками, на изящных пальцах его играли яркими лучами бриллианты; это и был господин Тамура, собственной персоной.
– А! – поднялся ему навстречу г. Дройт. – Заходите, князь, заходите. Вот как раз есть свободный стул.
Тамура оглядел присутствующих с благосклонной улыбкой, задержавшись на своем небритом братце Люлю, и опустился на стул, положив поперек походного стола – между сушек и бутылок – меч.
– Гэнки кай, – обратился он ко мне.
– Гэнки. Сорэва синпай иримасэн, – бойко отвечал я. До такой степени, чтобы на вопрос «как дела», ответить, что все в порядке, я по-японски говорю. Да и вообще – способности к языкам открылись у меня довольно в раннем возрасте. С Юллиусом мне, конечно, не сравниться, но – что есть, то есть.
Князь благосклонно кивнул:
– Ну что же?
– Да! – отреагировал Дройт. – Действительно. Начнем.
Люлю тут же выключил «Грюндиг», достал другой прибор, более практического свойства и нажатием пары кнопок установил над палаткой экранирующее поле.
– К делу, – произнес Тамура.
– Простите, – возник рядом Леклер с бутылкой «эрготоу» в руке. – Простите великодушно, не желаете ли… э…
Тамура поднял на него очи. Несколько оживился.
– Не вы ли будете брат Кисленнена?
– Я. Я самый. Жан Жак Леклер. Имею честь рекомендоваться… Так не изволите ли? – поиграл Жак бутылочкой.
– Я знаю вашего брата, – сказал Тамура, подставляя стакан. – Он достойный человек.
– К делу! – воскликнул Дройт.
Маленькими глоточками попивая коньяк, он поведал мне, как наконец было принято решение о походе в Арторикс: повлияли сообщенные мною факты, переданные снимки и вражеский неведомый пистолет, но особенно то обстоятельство, что на связь я выходить перестал.
Первоначально Дройт предполагал десантировать на ранчо Леклера подразделение во главе с Джилли, дабы при необходимости я мог искать помощи у них. Потом передумал. Время шло, а ясности не прибавлялось и Дройт решил обрушиться на Арторикс лично, оставив текущие полицейские дела в Тумпстауне инспектору Робсону.
