– Вдруг они сгодятся для каких-нибудь опытов, – предположил я. – Или рахиминистов пугать.
Тут летчик кинул в нас пачкой «Кэмэла»: внизу справа в зеленом поле зиял огромный синий разрыв – озеро с островом посередине, на острове деревянный дом, и кроме дома еще масса места для посадки вертолета. Я в ответ замахал пилоту, и вертолет камнем рухнул вниз.
Как только колеса коснулись земли, Маэда выскочил наружу и, пригнувшись, бросился к дому. Дом был одноэтажный, из толстых бревен и внешне здорово напоминал жилище достойного господина Леклера. Я даже подумал, что это его очередное ранчо и кругом – его собственность, и птеродактили в небе – тоже его. Ну а если не его, то какого-нибудь леклеровского родственника, которого Жан-Жак сто лет уже не видел и очень обрадуется встрече.
Рядом с домом одиноко стоял обширный письменный стол красного дерева, над столом был развернут легкий голубой тент от солнца. На столе лежали придавленная бронзовым пресс-папье газета, ручка и еще какие-то мелочи. Рядом – два стула. Тоже основательные, резные такие стульчики. Реликтовые.
Маэда подбежал к столу и взял окна дома на прицел.
Выждав, пока вертолет немного успокоится, я неторопливо высадился и, сопровождаемый пилотом, двинулся к Маэда. В наступившей тишине стали слышны звуки леса: щебет птиц, дикие вопли какой-то твари (ее, видимо, ели), еще какие-то крики животного происхождения, треск деревьев и легкий плеск воды… Вдали раздавался рев моторов: это Люлю со свойственным ему оптимизмом прокладывал себе дорогу. Послышался трубный рев: вроде боевого крика слона, только басом. Маэда непроизвольно развернулся в сторону звука и произвел серию выстрелов. В ответ вдали раздался орудийный залп, новое рычание, угасающее, – и все смолкло.
– По-моему, Люлю там поймал рептилию, – сказал я Маэда, закладывая в рот сушку. – Или рептилия поймала Люлю.
– Господин Шаттон никому не позволяет себя ловить. – Маэда вновь обернулся к дому.
– Войдем? – спросил он. Я кивнул. Отчего же не войти, когда войти хочется?
В доме никого не оказалось. Дверь не была заперта и за ней мы обнаружили роскошный кабинет, полный всяких бронзовых штучек: лампы, подсвечники, просто скульптуры, торшер в виде девушки с зонтиком. Стиль мебели и обстановка напоминали дивные старые времена, когда еще жив был преподобный герцог и мы отчаянно бились с варварами. В старинном книжном шкафу в строгом порядке стояли не только старые, но и самого последнего времени издания на многих языках. На столе громоздились листы некоей рукописи – предположительно, на датском языке. Ни я, ни Маэда, ни пилот по-датски не знали, ничего из написанного не поняли и оставили рукопись в покое.
В дальнем углу кабинета располагалось аскетическое ложе, укрытое шелковым халатом на меху. На свободных от шкафов участках стен размещались чьи-то шкуры, а на них – разного рода оружие – холодное и огнестрельное. Холодное – преобладало. Словом, помещение производило самое благоприятное впечатление. Везде чувствовалась заботливая рука бережного, хорошо относящегося к вещам хозяина.
Бегло осмотрев остров и не отыскав ничего примечательного, мы с Маэда уселись у стола под тентом, а летчика отослали в караул – пусть ходит неторопливо кругами и по сторонам посматривает.
Я стал вызывать Люлю.
– Да! – бодро отозвался тот.
– Мы с Тодзио слышали какое-то коровье мычание. Что это было?
– Реликт! Здоровый и морда как трактор! Набежал из кустов так решительно, зубами щелкал. Зубы, что характерно, у него немаленькие такие были. Не знаю, чего хотел. Может, собирался нас съесть вместе с танком. Пришлось нам с Юлли на него поохотиться маленько. Ну и, знаешь, Сэм, у него внутренние органы не выдержали. Хилый такой реликт попался, а на вид – о-го-го! Крупный. И с хвостом. Да их тут много еще. Так и бегают. Забавный лесок!
– Люлю! Прошу тебя, не стреляй больше реликтов. Может, они нам потом зачем-нибудь пригодятся.
– Конечно, пригодятся! Выпустим на рахиминистов.
Я хмыкнул: перспективная судьба реликтов виделась нам удивительно похоже.
– Люлю, мы тут нашли остров и на нем домик. В доме – никого. Руби сюда тропку, будем тут ночевать. Даю маяк. – И я включил маяк.
Отдаленный треск в лесу возобновился. Над озером зигзагами пролетел птеродактиль, выронил какую-то падаль и от огорчения чуть сам не свалился в воду. Маэда с презрением поглядел ему вслед.
Расположившись на песочке, мы устроили дивный пикничок и уже приступили к кофе, как на дальнем берегу задрожали деревья, и появился танк. Было отчетливо видно, что на танк влез Люлю и машет нам пулеметом.
– Люлю! – включил я мобильник. – Я тебя вижу. Ты здорово смотришься. Чем-то похож на Тарзана.
– Ага! – отвечал Люлю. – Что дальше?
– Выстави охрану и давай к нам сюда…
Ночью мне снился какой-то дивно хороший сон, по-моему, про Лиззи. Вдруг чуткое ухо мое уловило тарахтение лодочного мотора, я открыл глаза и увидел перед собой черное небо в крупных звездах. («По небу между звездами продиралась лодка с навесным мотором», – скажете вы и будете не правы. Ничего такого на небе не происходило.)
Кругом, в лесу, шла интересная ночная жизнь с весьма жуткими завываниями и стадным топаньем. А по озеру, судя по звуку, прямо к острову плыла моторная лодка. Я выпутался из гамака.
Мрак стоял абсолютно непосильный. Спутники мои спали, и винные пары свободно поднимались к звездам. Вынув «слона» из кобуры и взяв фонарь, я неслышно пошел к берегу и там в ожидании остановился.
Вскоре тарахтение смолкло, послышался плеск, шуршание киля о песок, приглушенный звук шагов. Я приготовился включить фонарь, но тут тихий учтивый голос произнес:
– Только не стреляйте, пожалуйста.
– Да я, собственно, и не думал, – несколько ошеломленный просьбой, ответил я неизвестному.
Шаги, между тем, уверенно направились ко мне, и я почувствовал чье-то присутствие совсем рядом.
– Вы кто? – спросил неизвестный.
– Инспектор Дэдлиб. А вы?
– Сэр Генри Эйнар Бэтс, к вашим услугам, – и через секунду: – Если вам это что-то говорит.
Мне это что-то говорило, но что именно, я вспомнить со сна решительно не мог. Невидимый собеседник продолжал:
– Ну да это неважно. Дело в том, что я – хозяин этого острова. И попросите вашего человека не рубить меня мечом. Если ему, конечно, не очень трудно и если это существенно не нарушит его планов.
В очередной раз отдав должное способности сэра Генри видеть в темноте, я сказал:
– Маэда, воздержитесь. – После чего направил фонарь на землю и зажег свет. Фонарь обладал размерами и свойствами хорошей автомобильной фары, и поэтому после абсолютного мрака установился вполне достаточный свет. Когда глаза к нему привыкли, я увидел – буквально в двух шагах – господина среднего роста, с благородным лицом, которое украшали усы и бородка клинышком (седые); на носу господина сидели очки в тонкой и явно золотой оправе. Одет он был во что-то темное, кажется, замшевое. На груди у него висел фотоаппарат «Минолта» с объективом «рыбий глаз», в одной руке господин держал винтовку «Галлахер» с оптическим прицелом, а в другой – широкополую шляпу с пером. За господином стоял заспанный Маэда с мечом в руке.
