Якудза открыл замок, заглянул внутрь, закрыл и, коротко кивнув, побежал прочь, скрывая дрожь в коленях.
— Ну, должен же я был принести какие-то доказательства, — глядя убегающему японцу в след, обронил Сема. — А голову ему дверью лифта оторвало. Честное пионерское. У них лифты — жуть! Чуть не успел, раз и все. Самому страшно. К тому же он Васю тогда напугал, этот ставленник Духа. Эти гении, они же такие ранимые. А тут захожу в гости к этой руке Отшельника с ножичком в голенище сапога, а он как раз героинчик пробует, расслабился. Мне так подфартило, так подфартило…
— Врешь, кшатрий, ты не в сапогах. Ты в кроссовках.
— А, так это уже совсем другая история, — пожал плечом Сема. Второе было вывихнуто. — Она связана с теми пятью китайцами в старой Хонде. Честное пионерское.
Двое неторопливо зашагали по улице, для приличия споря о деталях разработанного в самолете плана.
Пламя от пылающего небоскреба еще долго реяло над Сеулом, как факел.
Зримая, выполненная цель для Тосики.
* * *
Япония. Токио.
Семь часов спустя.
Боинг 767, выпустив закрылки, коснулся асфальтированного полотна взлетно-посадочной полосы ночного мегаполиса. Подпрыгнул и вцепился в землю всеми шасси, резко сбрасывая скорость. По салонам прокатился облегченный вздох. Люди до ужаса боятся летать — телевизоры не перестают показывать ежедневные трагедии катастроф в разных концах мира. Черный пресс СМИ работал великолепно.
Сергей протяжно зевнул, забирая окружающую энергию, что в биосфере есть практически везде, кроме геопатогенных зон, которые, наоборот, энергию отбирают.
Сема боязливо поводил раненым плечом, ощущая последствия лечения, расплылся в улыбке:
— Благодарю, брат. Как всегда высший класс. Мне надо тоже пару ступеней подучить, авось пригодится.
— Ты свои командировочные отвоевал. Сейчас поймем, что нужно Ино и я все доделаю сам.
— Да я что, «против», что ли? Воюй.
Скорпион помрачнел, прислушиваясь к себе. Лоб нахмурился, глаза забегали, словно где-то глубоко в себе таил сонмы нервов, но ходу им не давал.
— Не в этом дело, сегодня мы должны вылететь домой. Я что-то чувствую… Что-то совсем близко. Рядом… Надо успеть.
Сема сжал за плечо:
— Не, брат, с таким настроем ты не боец. Какое тебе состояние боя, когда ты всеми мыслями остался в Хабаровске? Сегодня пусть пули ловит кто-нибудь другой. Расслабься.
— Мы не браманы
[22]
, чтобы расслабляться. Воины всегда на стороже.
Воздух сгустился. Обстановка изменилась. Кожаные кресла перед глазами резко сменились на стены, увешанные разукрашенными бамбуковыми циновками, полотнами иероглифов: земля, жизнь, сила, заботливо перевел для мозга переводчик.
В воздухе носилась музыка странного струнного инструмента, то ли из одной, то ли из двух струн. Слух воспринимал его именно таким. Витал едва уловимый запах корицы и соевого соуса.
Сема проморгался, говоря в пустоту первое, что пришло в голову:
— Политикам только кажется, что они обладают властью. Реальная власть у тех, в чьих руках оружие, кто профессионально организован и подготовлен к решению боевых задач. Не так ли, Ино?
— Ты во многом прав, белобрысый, — послышалось со всех сторон.
Даже тренированное ухо не могло определить источник звука.
Скорпион снова зевнул:
— Ты вытащила нас из самолета, для того, чтобы посадить в пустую комнату или эти запахи — признак того, что ты хочешь нас накормить перед миссией? Я бы предпочел твоим суши пару часов сна. Или баньку с кваском.
На полу образовался низкий столик, уставленный национальной снедью. Прямо напротив за столом сидела невозмутимая Тосика.
— К сожалению, хозяйка не в настроении.
— Это ее золотой запас царской России жмет. И судьба Курил беспокоит. — Не упустил случая подложить шпильку Сема, вытирая руки мокрым полотенцем и хватаясь за палочки. — Пусть не боится, запас к нам за транзит по струннику за пару лет перетечет, а на островах турели с ядерными ракетами уже стоят.
Тосика никак не выразила эмоций, по каменному лицу вообще было сложно догадаться о настроении Серой.
— Тосика, вам бы в картишки. Все прикупы ваши. — Снова подмигнул Сема.
Сергей помассировал виски, не притрагиваясь к еде. Внутреннее беспокойство не покидало. Сухо обронил:
— Тосика, давайте о деле. Какова цель второй миссии?
— Набутаро, — тут же ответила Тосика. — Ставленник Ино взбунтовался, подмяв под себя большую часть семей якудзы.
Сема присмотрелся к зеленому квадратику васаби — острейшей приправы в мире — прошептал, хватая на палочки:
— Моей стойкости хватит, чтобы преодолеть тебя. Я уже не тот, что три года назад! — И отправил весь кусок в рот, прислушиваясь к ощущениям.
— Тосика, вам не кажется слишком странным, что Ино не может справиться со своим ставленником? — Говорил Сергей, краем глаза поглядывая на огнедышащего Семена. Тот сметал со стола все, что было, лишь бы перебить поток горечи во рту и перестать лить слезы.
— Это ее условия, — беспристрастно ответила Тосика. — В случае успеха местечко для сенсея уже подыскано, финансы готовы к отправке в ваш банк.
— Наш банк? — Поднял бровь Сергей.
Тосика кивнула, не вдаваясь в подробности.
Сергей вспомнил голодные годы больницы, уличные скитания, обреченные взгляды беспризорников. Решительно поднялся, загоняя сон и усталость далеко внутрь.
«Нет уж, пора поднимать страну из этого экономического бреда реформ. Ради всех ее жителей, вперед, Сергей. Прочь тоску».
— Сема, пойдем, родина-мать зовет.
Сема перестал кривляться, изображая попытки избавиться от васаби. Посуровел, скулы заострились. Но на прощание не удержался, добавил:
— Вот если бы еще разум-отец позвал…
Японской мафии в эту ночь не спалось. Набутаро ощутил на себе гнев русских ниндзя и еще один небоскреб запылал горящим факелов в ночи на потеху случайным очевидцам и работу пожарникам, полиции и государственным конторам.
Двое же спокойно сели в самолет, и железная птица понесла домой.
Командировка не затянулась.
* * *
Хабаровск.
Девять часов спустя.
Солнце довольно уверенно висело на небосводе, силясь дотянуть до полудня. Жители города забились по квартиркам под кондиционеры, не желая выходить на раскаленную улицу без крайней необходимости. Город замер и опустел, утомленный августом.
