Джип домчал от аэропорта до квартиры быстро. Трассы города были подозрительно пусты, и блондин гнал, по спецназовской привычке забыв правила дорожного движения, но ДТП не устраивал. Внедорожник вцепился в трассу, как танк в землю, в повороты вписывался так, словно законы тяготения кто-то вовремя отменял. Вряд ли у случайных свидетелей возникал вопрос «есть ли у водителя водительские права?»
От самого аэропорта зеленый свет был на каждом светофоре. Сема не задумывался, стечение ли это обстоятельств, или напряженное лицо Скорпиона что-то значит. Отвлекал от подобных мыслей Василий, бормоча из динамика:
— Свой банк в центре города. В этом году. Признаюсь честно, не ожидал.
Скорпион помассировал растянутый голеностоп, криво усмехнулся:
— Ты только новости не смотри. Особенно международные каналы.
Сема невольно улыбнулся и скривился от боли в ребрах. Кости целы, но все тело сплошной синяк. Помяли здорово, живого места не осталось. Не герои, что отправляют на тот свет сотни злодеев, и даже пылью не покрываются. Охота была за одним человеком, но до него еще стоило добраться…
Придется все-таки пару суток поспать. Не воинское это дело, лазить по небоскребам без страховки. Да и с этажа на этаж, пробиваясь сквозь орды пиджаков… Надоело. Выспаться надо, — подумал Сема.
— Молодцы, парни. Кстати, девушки ваши к вечеру с экскурсии на Сикачи-Алян приезжают. Насмотрелись на каменные изваяния прошлого с головой. Признаюсь, мне пришлось долго уламывать деканов институтов собрать группы первокурсников на экскурсии раньше начала учебного года. Пришлось институтам обновить компы.
— Благодарю, Василий, до скорого.
— Отдыхайте, парни.
Сема въехал во двор, безуспешно выглядывая места для парковки. Какой-то «крутяк» поставил свой Лэнд Крузер прямо поперек, загородив одновременно целых три места для стоянки.
— Не оскудеет земля талантами! — буркнул Сема, вылезая из машины. Подошел к сияющему автомобилю, но вовремя вспомнил о вывихе. — Скорп, у меня плечо с прошлого раза не заросло. Подтолкни дяде машинку. Тети ездят на автомобилях поминиатюрнее.
Сергей, хромая, вылез из салона, подошел к стеклу, причитая:
— Достал меня этот таможенник. В прошлый раз толкали, дважды не повторяем.
Ребро ладони выбило стекло. Воздух разрезали жалобные визги всех кошек мира. Автомобиль усиленно звал хозяина.
Сема, вздохнув, поспешил к своей машине, предчувствуя развязку и отгоняя автомобиль подальше за дом.
Из окна пятого этажа вылезла толстая репа начальника таможни.
— Ты че, урод, жить надоело?
Сергей молча показал таможеннику захваченную в салоне Чероки гранату, выдернул чеку, бросил в разбитое окно и отошел, на ходу крича:
— Елисеев, последнее предупреждение! Одумайся!
Взрывом выбило стекла и покорежило корпус. Пламя лизнуло салон и подорвало неполный бензобак. Но, ни одна из рядом стоящих машин не пострадала, джип стоял удобно. А людей на улице и так не наблюдалось.
Сергей постоял у подъезда, разглядывая повылазивших в окна очевидцев. Мелькнули фотоаппараты, сотовые. Сердобольные хватались за лекарства, причитали. Кто-то, как и Елисеев, набирали милицию, кто-то с жаром развел дискуссию, восхищался и спешил скинуть эм эм эс другу или подруге с пометкой: «Смотри, у нас тут тачку взорвали. Так клево горит». Обладатели стоящих невдалеке автомобилей отключали вопящие сигнализации.
Сергей дождался брата, но не дождался мести таможенника. Сема появился довольно скоро, а нечистый на руку предпочел отсидеться дома, звоня милиции, но попадая на людей Антисистемы. Конечно приедет патруль, составят акт, опросят свидетелей, но вихрастый из всех показаний исчезнет и дело закроют за недостатком улик — взорвалась от сильной жары, чего уж там.
Молча зашли в темный, исписанный подъезд. Не привычна была вся эта грязь после вылизанной Японии, Южной Кореи и навевала тоску. Повышенной солнечной активностью напекло голову и настроение было под стать командировке — мрачной и бессмысленной. Просто одни люди убили других с выгодой для себя, а по сути ничего не изменилось.
Сема, вздыхая, надавил кнопку лифта — по лестнице после командировки идти сил не осталось, встречаться взглядом с трясущимся таможенником тоже. Еще пришедшие в себя автовладельцы, улизнувшие из дома дети и прочие сознательные граждане начинают стекаться посмотреть на ЧП.
Таможенник пусть сидит себе за дверью, но зачем торчать у дверного глазка, шипя на бедную жену, чтобы заткнулась и сидела тихо? Все это не сложно представить. Сколько раз с подобным сталкивались за три года работы. Неужели прошло всего три года? Такие насыщенные. Творец, как же я устал от этого бремени, — подумал блондин.
Сергей обнял за плечи, лбы встретились.
— Брат, сегодня отоспимся, завтра переезд. Меня самого уже эти каменные курятники напрягают. Я уже даже думать без матов не могу. А ты ведь помнишь, каким я чистым пришел из тайги?
— «Исполать», «мир вам, люди», «вразумляйте», «добро здравствовать». Да помню, как не помнить. Только жизненные условия меняют человека, приспосабливаемся под эту чернь окружающегося пространства. А многие из нее и не выходят, рождаясь и умирая в ней же, не видя других граней одного алмаза.
Сергей устало хохотнул:
— Суфий, может в пустыню?
Блондин зевнул, первым выходя из мрачного лифта, где лампочка под потолком горела едва-едва. От обширной экономии ЖКХ заменила стандартные лампочки Ильича лампочками от мини-фонарика или вовсе ручных часов. Про энергосберегающие, что долговечнее в десяток раз и экономят четыре пятых электричества, а света дают как стандартные, никто и не помышлял.
Сема прошлепал по коридору, нарочито топая, как дивизия солдат, ткнул пальцем в кнопку звонка. Немного подождали, но открывать никто не думал.
Странно, Елена почти всегда дома. Может, с девчонками ушла в парк гулять? В такую жару? Вряд ли.
Сергей, разгребая все внутренние противоречия, что терзали всю дорогу, быстро открыл дверь своим ключом. Пальцы странно трясло, на голову давило пудовой гирей. Внутренний страж говорил, что корень всех неприятностей и волнений за дверью.
Сема отпихнул брата, первым вломился в проход, готовый к бою. Тело услужливо забыло про синяки и перенапряжение, вскрыло очередной резерв, позволяя хозяину двигаться в темпе, без боли в натруженных мышцах.
Сергей, поджав левую ногу с проблемным голеностопом, попрыгал на правой в детскую. Блондин носился из зала на кухню, с кухни в спальную и дальше на балкон, снова по коридору.
Елена металась по полу, хватаясь за голову, словно от жуткой, нестерпимой боли. Носом шла кровь. Владлена сидя оперлась спиной о кровать, пряча голову меж коленей, веки и губы были плотно зажмурены, испытывала то же, что и Елена, только как-то справлялась с дикой болью и не позволяла давлению выкидывать из носа багровые потоки.
