Даня подхватил его под мышки и поставил на ноги:
— Михалыч, не паникуй. Так ты на каких отрядах специализируешься? Голубые, черные, красные береты? У нас смежные составы, больше спецназа.
Михалыч снова попытался рухнуть на колени и зарыдать от счастья, но Даня был настороже и вовремя пресек действо.
— Всех! Везде! Всем! Все могу! Всем помогу! — кричал Михалыч, запихиваемый в лифт.
— Сначала обед, потом победы, — бормотал Даня, одним жестом пресекая любопытство персонала.
Рабочий день в офисе продолжался, порциями отсекая по этажам персонал в сторону столовой.
* * *
Школа СКП-1.
— …Итак, молодчина, Юлия. Наводи себя сверху. Твой ориентир сверху вниз. Что еще видишь?
— Стены и башни из красного кирпича. Два храма неподалеку. Один с разноцветными куполами, другой с позолоченными. Шоссе, площадь, много народу.
Кот встал за спиной девочки, накрыл ладонями ее прижатые к вискам пальцы. Поток энергии побежал к ней такой мощный, что ноги словно в прорубь окунули.
— А теперь ныряй под площадь, ныряй под мостовую, под Кремль.
Юлия Приходько, четырнадцатилетний «дальновизор», крепче сжала губу. Дыхание сбилось, забормотала:
— Хорошо освещенные туннели, пространства, коридоры. Ходят люди в белых халатах и военных спецовках.
— Ныряй ниже.
— Вибрации, грохот, помехи.
— Постарайся еще ниже, ниже подземки, метро.
— Сырые коридоры, запах плесени… Но не все… Странно… Есть ходы и… плотная завеса…
— Смести вбок ориентир. Обойди завесу, поднырни под нее.
— Я провалилась.
— Молодчина, дальше.
— Темно, темно. Редкие лампочки, затопленные ходы. Холод, смерть.
— Иди на жизнь, на свет, на пространство.
— Помещение. Огромное помещение.
— Опиши его.
— Люди ходят в странных сероватых костюмах, на головах шлемы. Посреди помещения установка. В ней пять куполообразных сфер… Я не знаю, как это назвать…
— Просто продолжай описывать.
— Вибрация, давление, установка работает. Постоянно. В помещения поменьше гудят генераторы. Они странные по форме. Вижу военных. Стальные двери, прошитые чем-то вроде резины. Двери просто огромной толщины. Много дверей.
— Куда направлена установка?
— Вверх.
— Что от нее ощущаешь?
— Подавленность, сон. Волны установки меняются. Длина волны создает то резонанс с человеческой, то диссонанс. Это сложно описать, я ощущаю то ужас и холод, то безразличие и подавленность. Гамма чувств… хочется смеяться, плакать, бежать, замереть…
— Не трать силы на эмоции. Это самый низ?
— Не знаю… Смотрю… Есть еще туннели… Мало… Но большие… Они отдельно от этого помещения… Они… Идут… из-под… земли… А-А-А!!! ОНО СМОТРИТ! — Ее голос сменился на рев. Нечеловеческий рев.
Андрея словно отбросило могучей плетью. Пролетев половину комнаты, спиной врезался в висячие полки, собирая при падении весь экспериментальный хлам на себя.
В комнату вбежали наблюдавшие эксперимент. Юлия продолжала кричать, в глазах застыл ужас, она начала ногтями впиваться в кожу на лице. В свете ламп мелькнули шприцы с успокоительным. Но едва девочка увидела их в руках персонала, шприцы исчезли, телепортируемые за пределы комнаты.
— Нет, нет, никаких шприцев. — Андрей, держась за поясницу, на дрожащих ногах приблизился к девочке, прижал к себе. — Спокойно, Юлька. Дыши, просто дыши.
Ее затрясло. Нормально и вполне по-человечески. Слезы облегчения наполнили комнату. Андрей прижал покрепче, все еще ощущая холод и ужас, пришедшие к нему через нее. Тот кусочек картины, когда со дна в сторону прорвавшихся смотрителей повернулось ЭТО.
— Молодчина, Юля, ты спасла не одну тысячу жизней. Теперь мы… теперь мы знаем, что штурм придется доработать… Не с одной психотронкой придется столкнуться. Мы должны… должны подготовиться… Очень… Очень хорошо подготовиться… Этот слоеный пирог принесет еще не один сюрприз, прежде чем узнаем… весь его состав.
Андрей ощутил, что и сам немного дрожит. То необъяснимое глубоко под столицей внушало трепет. Холодное, мрачное и черное, как точка черной дыры… Величие.
* * *
Россия.
Амурская область.
Космодром «Свободный».
Дмитрий застыл перед центральным дисплеем, ощущая неприятный холодок в груди. Сердце громко стучало, и пот стекал по лбу крупными каплями.
Очередной спутник Антисистемы в десятке метров от себя снимал и передавал на землю видеоизображение НЛО. Наглого и молчаливого, приближающегося почти вплотную и не отвечающего на все доступные диапазоны сигналов.
За спиной слышался приглушенный говор коллег.
— Снова те же шарообразные.
— Приплюснутые не такие наглые.
— Может, истребитель спутников запустим?
— Что толку им наша шрапнель, коллега?
— Так в вакууме металлические шарики любой металл в решето.
— То металл, а то силовые поля.
— Вы так уверенно можете говорить об их полях?
— А как еще они могут двигаться, презрев физические законы непосредственно в пределах нашей биосферы?
Дмитрий повернулся, недовольно подернув усом. Трое в халатах замолчали, впившись в дисплеи с расчетами.
— Никакой агрессии, — спокойно обронил Дмитрий. — Шрапнель, ракеты. Что дальше? Ну, подобьем, захватим. Если успеем до юсы и Китая. Хотя не факт — куда упадет, тот и захватит. А нам что инкриминируют? Разжигание войны с нейтрально настроенными гуманоидами? Знатный в Брюсселе суд будет.
— В Гааге, Дмитрий Сергеевич.
— Да везде судить будут!
— Но мы уже неделю наблюдаем выходки этих пришельцев. На связь не выходят, только подлетают до упора и уходят обратно.
— Пока уходят, живем, — поддакнули за спиной.
— А если не изменят курс или… просто шмальнут?
— Возможно, государство ответит баллистической ракетой…
— Которую тут же прочие государства воспримут как ядерную атаку, и все начнут жать кнопки.
— Мировому правительству не нужна глобальная война. В ближайшее десятилетие, по крайней мере, остепенят самых лихих.
— Черт возьми, как же мы беззащитны перед внешней угрозой.
— Но друг друга боимся больше, чем большеголовых. НАТО бесполезен.
— Откуда вы знаете, что в тарелках именно большеголовые?
