Люк приподнялся. Чьи-то руки передали две канистры с бензином. Прежде чем здание разнесет заложенной взрывчаткой, все выгорит дотла, сжигая саму память о проклятом месте.
Даня вылез из подземного помещения последним. Чиркнул спичкой, и загоревшийся коробок, пылая небольшим зарядом, полетел вниз. Лужа бензина вспыхнула. Огненная змея побежала в разные стороны, цепляя по пути без разбора ковры, пол, вещи, мебель, стены и окровавленные тела творивших зло.
Через тридцать шесть секунд, когда последний автомобиль отъехал, палец опустил тумблер, и дом взлетел на воздух. Но никто из ребят не смотрел в заднее стекло.
* * *
Индия.
Дели.
Солнце светило в глаза так, что даже неподъемные веки сдали позиции. Сема, скрипя, как несмазанная пружина, повернулся на спину. Впору было скулить побитой собакой. Зудели сбитые колени и локти. Лоб, запекшийся кровью, чесался. На движение ног болью отзывались связки в паху.
«Это еще что? Я на шпагат без разогрева садился?»
Сжав зубы, Сема приподнялся на колени. Растянутые связки немилосердно взвыли. В свете, проникающем сквозь огромную дыру в стене, плавала пыль, мелькали встревоженные лица индусов. Блондин, стараясь не обращать внимания на коренное население, пытался собрать в голове картинки прошлых дней.
«А собственно, где я?»
И собственный вопрос разлетелся по искореженному неведомым смерчем помещению. Взгляд невольно прошелся вдоль округлых вмятин в каменном полу, одиночным ямкам и широким порезам, словно по каменному полу свободно гулял лазер.
«Это что еще за джедаи порезвились?»
Взгляд пополз к потолку. Сема невольно присвистнул, стараясь представить, кто мог подбросить что-то вверх с такой силой и какова была плотность подбрасываемого тела, если оно не размазалось мокрым местом по потолку?
Сема по стеночке заставил себя подняться. Вместе с болью в связки пришла судорога бессилия. Колени подкосились. Упал. Не повторяя больше попыток встать, пополз на карачках. Хотелось поближе рассмотреть поверженное рассекающим ударом то ли меча, то ли ладони возвышение. Ведь возвышение и странные голубые глаза — последнее, что он помнил из происходившего перед мраком и пробуждением.
«Куда делся Скорп? Этот дым… Этот кумар, затмивший разум. Нет, сначала сон, вспышка… Глаза… Гипноз, черт побери! Старикан загипнотизировал меня, как жалкого школьника. Это какой силы должен быть гипнотизер? Он… Он… — Сема дополз до „возвышения“, уровень которого после удара волной стал ниже, чем весь прочий пол. — Он заставил меня сражаться. Я дрался. Но с кем? Где Скорп? Почему растянуты ноги, словно я без разогрева влез в гравитационную комнату с силой притяжения в несколько единиц?»
В груди кольнуло. Стало холодно. На глаза навернулись слезы. Предчувствие чего-то ужасного витало в воздухе, стремясь поразить в любой момент каленой стрелой или молнией.
«Жива, на кого же еще ты мог меня натравить, если не на брата? Здесь не было врагов. Никто не дерзнул бы зайти на твою территорию. Ты… урод… ты заставил меня драться с братом. Где он? Если я жив, то он…»
— Скорп!!! — От гортанного крика и так единичные лица индусов попрятались вовсе.
Сема сквозь боль подскочил. Ярость на аватара придала сил. Сема содрал с себя остатки верхней одежды и, оставшись в чем-то похожем на шорты, зашагал по помещению в поисках врагов или ответов. То ли боль притупилась, то ли гнев подстегивал регенерацию — связки немного успокоились.
Остановившись у одного из пяти огромных орудий, обращенных в камень, скукожившихся и уменьшенных, едва аватар отпустил их из рук, Сема уже не ощущал, как тело привычно поднимает температуру и сильнее начинает жечь истертую кожу. Организм всегда хочет жить — сам о себе позаботиться, не надо только ему мешать. Сам же Сема вновь ощутил толчок в грудь: лежащие на полу каменные орудия на лезвиях имели высохшие капли крови.
«Могу поспорить, эти орудия не лежат здесь тысячи лет и специально их никто кровью не смазывает… Мы дрались на этих мечах и топорах? Но зачем пять? Нет, что-то не то… Скорп жив. А Жива… Кто знает? Да и черт с ним. Если правитель забывает о своем народе, происходит бунт. Ты, предводитель переселившихся с севера арийцев, слишком долго спал. Настоящее не принимает сна… Но откуда же это мерзкое ощущение? Что я сделал не так?»
Сема взревел и обеими руками ухватился за рукоять секиры. Плечи напряглись, по торсу забегали змейки. Сквозь боль, на пределе сил Леопард сделал рывок. Холодный камень нехотя поддался. Зубы сжались до хруста, последнее усилие и орудие взмыло в воздух, покачиваясь в трясущихся руках над головой. По ладоням, кистям и дальше, до самых пят прошла вибрация, солнечное сплетение ощутило приятное тепло.
Камень пошел трещинами, рассыпаясь на куски, опадая на пол крошкой. Через какие-то мгновения вместе с облегчением блондин ощутил вместо камня в руках рифленую рукоять, а по лезвию цельного обоюдоострого топора пробежал небольшой лучик, словно подмигивая новому хозяину.
— Слава Роду! — неожиданно для самого себя выпалил Сема и опустил обновленную секиру. Лезвие уперлось в камень. И едва пораженный блондин чуть надавил сверху, облокачиваясь, неведомая сталь прошла камень, оседая вглубь. — Не похоже на то, что ты вороненая сталь. Может быть, метеоритное железо?
Секира безмолвствовала, согревая руку, словно состояла вовсе не из железа.
— Если ты признала меня в первом же нашем бою, то я дам тебе имя.
За спиной послышался шепот. Сема резко обернулся, невольно сжимая рукоять. Из двух дыр в помещение вошли два здоровых четырехруких существа. Со стороны востока здоровяк затмил собой все солнце, погрузив утреннее помещение в полумрак.
Сема попятился от прочих каменных орудий, выставив секиру перед собой. Двое: рыжий и смуглый, в затемненных шипастых доспехах огромными шагами подошли к разбросанным окаменевшим артефактам. Рыжий подхватил мечи, смуглый — оставшуюся секиру и булаву. Оба завертели головами, как небольшими башнями, по сторонам. Взгляды остановились на Семе. Полуголый, с глазами берсерка, тот стоял, сжав секиру и ожидая атаки. Моргая, глаза периодически показывали желтые зрачки леопарда. Готов в любой момент броситься на превосходящего его в силе противника.
Рыжий повернулся к смуглому, обронив громовым гласом:
— Старший брат будет недоволен.
— Жива рассердиться, — кивнул смуглый, поведя плечом.
Оба двинулись к Семе.
— В-И-Р-А! — закричал во всю мощь легких Леопард и рванул вперед, подпрыгивая и занося секиру для рубящего удара сверху.
Рыжий невероятно ловко для своей комплекции подставил плечо под удар и чуть сдвинулся. Секира по касательной высекла искру на доспехах и остановилась в шипах. От резкого движения отлетела вместе с хозяином.
Сема, прокатившись по полу, поднялся. Глаза налились кровью. Облизнув рану на плече, оскалился и приготовился к новой атаке.
