— Ты мне нос прищемил, — негодующе сообщает он.
Лисс наблюдает всю эту сцену в полном обалдении. Если она не сошла с ума, а она точно не сошла с ума, только что эти двое выволокли ее и Краснова из пренеприятнейших ситуаций, когда ее и Краснова собирались убивать, потом у них под носом разнесло звездолет, на котором они собирались лететь, а один из этих красавцев и подавно должен был уже на борту находиться… Ты мне нос прищемил. Аккалабатские дары во всей своей красе.
Во всем этом рассуждении, однако, есть некая деталь, царапающая Лисс, сначала неуловимо, потом, когда Лисс снова и снова, ворочает эту мысль в своем мозгу, выходящая в светлую точку сознания. Лисс тихо охает и хватается за голову. Дары заинтересованно смотрят на нее.
— И? — Сид первый сообразил, что, если им хочется озвученного продолжения пантомимы, его следует подтолкнуть.
Хьелль Дар-Халем, маршал Аккалабата
— Хьелль!
Да что с ней такое? Что у нее за выражение затравленное в глазах? Не верит, что выберемся? Выберемся, как пить дать, я уже даже придумал как.
— Хьелль! Зачем ты меня вытащил?
— Эй, не надо меня так трясти. Я, между прочим, после альцедо. Первый раз в жизни занимаюсь сознательным самокалечением. Имей сострадание.
Так, стоп, эту тему больше не развиваем. А то Сид ее сейчас убьет. Вон какими глазами смотрит.
— Хьелль, я серьезно.
— Я тоже.
— Хьелль, выслушай ее.
— Сид, ты за кого?
— Я за чего. За то, чтобы ты заткнулся, наконец, и дал даме сказать.
— Весьма куртуаз… — удар под ребра заставляет Хьелля заткнуться.
— Э, это мои методы.
— Я твой карун, у нас должно быть все общее, — парирует Сид.
— Надо же, ты мне уже несколько часов не напоминал.
Сид крепко берет его за основание шеи, больно надавливая пальцами, заставляет повернуться. Лисс стоит в нескольких шагах, к ним спиной, плечи ее вздрагивают.
— Лисс?
— Хьелль, я подлая.
— Ооо, это ты подстроила покушение на посла Краснова? Как я тебя понимаю! Совсем не по…
— Хьелль, знаешь, что я сейчас сделала? — продолжает Лисс ровным безжизненным голосом, который совершенно не вяжется с тем, что она, очевидно, плачет. — Я смылась. Первый раз в жизни. Сбежала. С твоей помощью. Бросив своих. Даже не выяснив, что случилось. Даже не попытавшись помочь.
— И чем же Вы интересно могли?.. — начинает Сид, вклинившись в паузу.
— Я отлично стреляю. Примерно на том уровне, на котором вы оба машете мечом. То есть, на котором это умеет делать только специально подготовленный человек. Как вам объяснить… Например, я могу сесть за уступчик крыши со скорчером… и с этой стороны никто не войдет в здание. Мне надо вернуться, Хьелль.
— Сие совсем невозможно, — серьезно отвечает лорд Дар-Халем.
— Почему?
— Видишь ли, не хотел тебя расстраивать… Но в следующий раз я полечу не раньше, чем через неделю.
Сид присвистывает.
— Что, настолько плохо?
— Ага. Никак. Килевых мышц вообще не чувствую. Эта прекрасная леди весит не два кило.
— Твои предложения? — лорд-канцлер потягивается так, что скрипят кости. Интонация вопроса свидетельствует о том, что его предложение — устроиться прямо на поляне и провести здесь ближайшие десять лет жизни.
— У землян есть коммуникаторы. Мы вызываем их корабль, и максимум через час ты пьешь эгребское в своем кабинете.
— Мой коммуникатор не работает, лорд Дар-Халем. Очевидно, последствия ударной волны, — Лисс не знает, отчего она так сердится на Хьелля, но разочаровывает его с мрачным удовольствием.
— Ну, значит, Сид, пора растолкать твоего пассажира. Или обыскать, не расталкивая… Кстати, чего это он у тебя такой вялый? — Хьелль обвинительно тыкает пальцем в сторону советника первого ранга Краснова, жалобно поскуливающего на краю дымящейся воронки.
— Уж извини. Знаю только одно средство против мужской истерики, — недовольно бурчит Сид.
— Вмазал, значит? Отключил посла Конфедерации путем применения грубой силы?
Лорд Дар-Эсиль, прижмурившись, энергично кивает. Никакого раскаяния на его крысиной физиономии не читается, но Лисс не в состоянии сердиться. Уж больно по-мальчишески довольным выглядит лорд-канцлер. «Ему, наверное, в первый раз за время общения с инопланетными посланниками удалось… самовыразиться. Вечные эти расшаркивания, представляю, как они его достали. С каким он, наверное, воодушевлением дал Краснову в морду. Я бы посмотрела…» — сладострастно думает Лисс и тут же ловит себя на том, как легко совершился в ней переход от ужасного осознания своего предательского бегства из посольства к ироничному смакованию проблем Краснова и тягот жизненного пути лорд-канцлера. Я становлюсь все больше похожа на них. Еще неделя на этой планете, и меня нельзя выпускать на Землю без месячного карантина.
Пока она размышляет, лорд Дар-Халем довольно грубо встряхивает Краснова за плечо, отрывая от земли:
— Не хочу отвлекать Вас от переживаний, господин посол, но, чем скорее Вы найдете в себе силы воспользоваться коммуникатором, тем скорее и целее мы унесем отсюда ноги. Полагаю, в целесообразности этого действия у Вас сомнений нет?
Сид строит красноречивую гримасу, обозначающую «Еще б они у него были!», и присоединяется к скульптурной группе. Краснов, обмякший между двумя лордами, смысл обращенной к нему тирады, очевидно, понял. Он тянется к левому запястью, где у него должен располагаться коммуникатор, и с недоумением рассматривает ободранную кожу… ах, да, когда локсиане заломили ему руки за спину, первое, что они сделали — это стащили коммуникатор. Лорд Дар-Эсиль первым соображает, что случилось.
— Боюсь, мой маршал, что мне предстоит еще один визит в резиденцию вице-премьера. Господин Краснов заслуживает, чтобы ему вернули его собственность.
— Сид! Там уже орудует рота тайной полиции!
— Вовсе нет. Покушение на господина Краснова было не просто хорошо, а очень хорошо спланировано, — Сид горько усмехается. — Самый извращенный по части эффективного устранения человеческих препятствий мозг в нашем секторе галактики два дня продумывал этот сценарий. Со всеми предшествующими обстоятельствами и последствиями, до мельчайших деталей. А локсиане — народ очень исполнительный. Так что я тебе практически гарантирую, что до рассвета на вилле моего покойного друга никто не появится. Охаде!
Короткий салют мечами, и лорд Дар-Эсиль круто поднимается в воздух. Лисс зачарованно смотрит, как он делает разворот над поляной и исчезает за верхушками деревьев. В его исполнении все — и подъем, и маневр, и само скольжение в светлеющем воздухе — выглядит необыкновенно изящным, трудно даже представить, что аналогичный полет в компании Хьелля получасом раньше вызвал у Лисс такие тяжелые чувства.
