– Это священное место, – ответила она. – Здесь погиб ребенок, а его мать дралась с чудовищем Эразмом. Серена, которая помогла нам, благодаря которой нам стало чуть легче жить, эта святая женщина восстала на мыслящих машин и показала всем нам, что это возможно.
Чувствуя, что ему становится не по себе, Вориан начал выспрашивать подробности и узнал, что робот сбросил малыша с балкона и мальчик разбился насмерть.
Сын Серены. Убит.
– Что сталось с Сереной? – спросил Вориан, схватив старуху за руку. – Она невредима?
В ответ старая женщина только пожала плечами:
– Эразм забаррикадировался на вилле, и с тех пор Серену никто не видел. Прошло уже три дня. Кто знает, что происходит за этими стенами?
Толпа расступилась, уступая кому-то дорогу. Появился человек в потрепанной одежде, в черной рубашке и с повязкой начальника строительной команды на голове. За ним, словно это был выдающийся вождь, следовали двенадцать хорошо вооруженных людей. Он поднял в знак приветствия руки, и толпа ликующе начала выкрикивать его имя:
– Иблис! Иблис Гинджо!
– Я обещал вам, что это возможно! – крикнул он. – Я все это говорил вам!
Даже без механических усилителей его голос был мощным и одновременно удивительно теплым.
– Посмотрите, чего нам удалось добиться. Теперь мы должны закрепить еще одну нашу победу. Робот Эразм совершил преступление, поднявшее нас на восстание. Он не должен больше прятаться за стенами виллы – настало время наказать его!
Страстный голос этого человека произвел воспламеняющее действие на повстанцев. Люди начали выкрикивать клич мести – и Вориан не выдержал. Встревоженный, он тоже возвысил голос, желая быть услышанным:
– И найти мать! Мы обязательно должны ее спасти!
Иблис посмотрел на него, и взгляды двух мужчин встретились. Харизматический вождь помедлил долю секунды и поддержал Вориана:
– Да, спасите Серену!
Под командованием Иблиса толпа превратилась в организованное оружие, в молот, ударивший в окованные железом ворота виллы. Люди вырывали оружие из рук роботов охраны, которых они победили. Это оружие было использовано для стрельбы по вилле, но скоро в ружьях закончились заряды, так в схватке оружие было повреждено. Тогда люди изготовили импровизированный таран и начали бить им в ворота, сгибая прочный металл, которым те были окованы. Снова и снова ударял таран в ворота, и они наконец поддались. С неба снова хлынул тяжелый маслянистый дождь.
Внутри виллы бронированные роботы попытались укрепить ворота. Вориан догадался, что большинство этих защитников были обычными перепрограммированными на военные цели домашними роботами, от которых вряд ли можно было ожидать долгого сопротивления.
Таран ударил еще раз, потом еще, промежуток между створками стал шире. Машины отступили, оставив поле боя.
Хотя Вориан не знал, как ему относиться к своему новому чувству к машинам, он не доверял и толпе освобожденных рабов. Им в действительности не было никакого дела до Серены, даже если это именно она высекла искру, воспламенившую бочку с порохом. Если же она останется здесь, то, несомненно, станет мишенью возмездия со стороны Омниуса.
Стоя под дождем и наблюдая эту сцену, Вориан Атрейдес выработал свой план действий. Он поклялся себе, что спасет Серену. Он выкрадет космический корабль и улетит с ней далеко отсюда, прочь из Синхронизированного Мира.
Да, он отвезет Серену на дорогую ее сердцу Салусу Секундус, даже если это будет означать, что он сам отдаст ее в руки ее утраченного возлюбленного.
* * *
Мы обязаны положить новую информацию на чашу весов и изменить наше поведение. Человека отличает одно примечательное качество – он выживает с помощью разума – как индивид, так и вид в целом.
Наиб Исмаил. «Плач дзенсунни»
Ссылаясь на самые древние поритринские законы, лорд Бладд потребовал для Бела Моулая жесточайшего наказания за совершенное им преступление. Большинство рабов получит амнистию, так как Поритрин нуждается в рабочей силе, но вождю мятежников не может быть и не будет прошения.
Исмаил тесно прижался к Алииду. Два мальчика-невольника искали друг у друга молчаливой поддержки в своем горе. Юных рабов увезли из каньона, где они делали мозаичное панно, и заключили в тюрьму для того, чтобы заставить их присутствовать при казни Моулая. В наказание за то, что они испортили картину, лорд Бладд решил отправить их на ту же работу и увеличить длительность рабочей смены. Но это должно было произойти только после того, как они увидят последствия безумного поступка Бела Моулая. Все рабы должны увидеть возмездие.
Голодные и измученные мальчики сбились в тесную кучку. Одежда их была рваной и грязной, от них исходил неприятный запах, так как у них уже много дней не было возможности помыться. Над ними издевались надсмотрщики:
– Если вы ведете себя как собаки, то и обращаться с вами будут как с собаками. Если вы будете вести себя как люди, то, возможно, и мы изменим свое отношение к вам.
В ответ Алиид только ругался сквозь зубы. Он был неукротим в своей ненависти к угнетателям.
Драгуны-гвардейцы провели закованного в цепи Бела Моулая по площади Старды к высокому помосту, на котором должна была состояться показательная публичная казнь. Толпа оцепенела и замолчала. Моулаю сбрили черную бороду и волосы. На черепе и подбородке, там, где раньше были черные, как смоль, волосы, выступали белые уродливые пятна. Но глаза его продолжали пылать неугасимым гневом и верой. Этот человек не примирился с поражением восстания.
Грубо схватив вождя дзеншиитов, одетые в золотые мундиры драгуны сорвали с Моулая всю одежду. Они бросили лохмотья с помоста, оставив Моулая совершенно нагим, наказывая его сначала стыдом. Рабы зароптали, но их предводитель стоял на помосте, по-прежнему гордый и спокойный. Ничто не могло его устрашить.
Над площадью эхом разнеся голос лорда Бладда:
– Бел Моулай, ты совершил тяжкое преступление против всех граждан Поритрина. В моей власти наказать всех мужчин, женщин и детей, принимавших участие в мятеже, но я проявил милость. Ты один понесешь наказание за свое отступничество.
Толпа тихо застонала. Алиид ударил кулаком по раскрытой ладони. Бел Моулай молчал, но само его молчание было красноречивее всяких слов.
Нико Бладд старался выглядеть великодушным.
– Рабы, если вы извлечете урок из сегодняшней казни, то, возможно, со временем снова станете вести полноценную жизнь рабов, чтобы оплатить свой долг перед человечеством.
Теперь рабы просто взвыли от негодования. Гвардейцы на всякий случай сомкнули ряды оцепления, покрепче уперши древки копий в землю. Исмаил понимал, что, несмотря на все свое недовольство, рабы потерпели поражение и были биты, во всяком случае, в этот раз. Они увидели своего вождя публично униженным – в кандалах, бритого и нагого. И хотя он так и не признал себя побежденным, его последователи и сподвижники потеряли все свое воодушевление. Искры мятежа погасли.
