– Омниус запрограммировал это назначение, которое стало теперь нашим курсом, еще до того, как мы отбыли с Земли. Он надеялся, что твой отец покорит Гьеди Первую к тому времени, как мы прибудем на нее. Омниус был уверен в способности Агамемнона делать выводы из ошибок, приведших к поражению на Салусе Секундус.
Вор ощутил прилив гордости за то, что его отец усмирил еще одну непокорную планету и привел ее в подчинение всемирному разуму мыслящих машин.
– Нет сомнения, что все будет в порядке, когда мы прилетим туда. Наши силы к тому времени закончат все зачистки.
– Посмотрим, когда будем на месте. До Гьеди еще целый месяц пути, – возразил осторожный Севрат.
Очень часто они проводили время за традиционными человеческими играми, извлеченными из обширнейшей базы данных, такими, как покер или триктрак, но иногда Вориан изобретал собственные игры, придумывал для них совершенно абсурдные правила, а потом легко обыгрывал Севрата до тех пор, пока автономный робот не усваивал правила.
Эти двое, как ни странно, очень хорошо ладили между собой, хотя их умения и навыки представляли собой разительную противоположность. Севрат был одаренным стратегом, умевшим просчитывать действия на много ходов вперед. Вор же часто изобретал новые подходы, позволявшие ему выигрывать. У Севрата были определенные трудности в понимании сути непоследовательного человеческого поведения.
– Я могу проследить логическую последовательность развития любых событий, начиная с единичного индивидуального события, но я не могу понять, как ты ухитряешься превратить импульсивное и нелогичное поведение в выигрышную и эффективную стратегию. Между твоими действиями нет причинной связи.
Вор только усмехался в ответ.
– Я просто содрогаюсь от отвращения, видя, как ты «рассчитываешь» иррациональное поведение, старый железный умник. Оставь это занятие таким опытным людям, как я.
Сын Агамемнона был, кроме того, весьма искусен в военной тактике и стратегии, это умение он развил, читая описания великих битв древнего человеческого общества, сведения об этих битвах были представлены в обширных мемуарах его отца. Генерал кимеков надеялся, что его сын в один прекрасный день станет совершенным военным гением.
Каждый раз, когда Севрат проигрывал очередную игру, он с удивительным постоянством принимался раздражать и отвлекать Вора избитыми шутками и плоскими анекдотами только для того, чтобы заинтересовать ими надменного молодого человека. В течение всего времени, что капитан-робот знал своего второго пилота-человека, Севрат собирал и накапливал информацию, которую рассчитывал применить в будущем. Капитан-робот научился мастерски затрагивать темы, которые поглощали внимание Вора и заставляли блуждать его мысли.
Севрат трещал без умолку, рассказывая о легендарной жизни Агамемнона, добавляя к своим рассказам детали, о которых Вор не читал в мемуарах отца: о великих битвах, которые выигрывали титаны, о планетах, которые они присоединили к Синхронизированному Миру, и о специальных боевых телах, которые Агамемнон сам конструировал для гладиаторских боев. Однажды капитан-робот состряпал совершенно абсурдную историю о том, как великий генерал в буквальном смысле слова потерял свой разум. Защищенный специальной емкостью мозг кимека отделился однажды от механического корпуса и скатился вниз по склону холма, и механическому телу, которое было специально запрограммированно на такой случай, пришлось долго искать потерянный мозг.
Совсем недавно Вориан открыл для себя информацию, которая расстроила его больше, чем все откровения Севрата, вместе взятые. В промежутках между играми и шутливыми пикировками он часто открывал базы данных, читал любимые куски из мемуаров отца, пытаясь понять поведение машин до мельчайших подробностей. Во время одного из таких поисков Вор прочел, что его отец зачал, кроме него, еще двенадцать сыновей. Вориан никогда не предполагал, что он один, но, оказывается, у него целых двенадцать неизвестных ему братьев! Великий генерал титанов, конечно, хотел создать потомство, достойное его высокого положения.
Хуже того, он нашел в базах данных, что все двенадцать детей Агамемнона оказались неудачными. Агамемнон тяжело переживал эти разочарования и каждый раз убивал неприемлемого отпрыска, хотя все они, точно так же как Вор, были привилегированными доверенными людьми. Последний сын был казнен почти столетие назад. Теперь Вор стал последней надеждой отца, но он не обязательно был единственным выбором. Должно быть, в хранилищах еще осталось достаточно спермы Агамемнона, так что заменить Вора можно было в любой момент, так же как и других детей титана.
Узнав об этом, Вор приобрел устойчивость к россказням Севрата. Они больше не отвлекали его. Сейчас Вор сидел за столом, глядя на спроецированное на его поверхность игровое поле, и раздумывал над следующим ходом. Юноша понимал, что Севрат не способен разобраться, что происходит в душе непредсказуемого человека. Даже располагая неимоверной независимой сложностью, робот собирал и накапливал только внешние данные и не умел разбираться в тонкостях и скрытых мотивах.
Доверенный человек мимолетно улыбнулся, что сразу же заметил Севрат.
– Ты опять задумал какой-то обман? Решил снова испытать на мне тайную силу человеческого ума?
Вор продолжал улыбаться и смотреть на доску. Это была многомерная игра, развертывавшаяся внутри трехмерного экрана, вмонтированного в крышку стола. Каждый игрок пытался выбрать ту игру или ситуацию из большого множества возможных игр, которая давала ему преимущества, а потом делал ход. Счет был большим, и следующий удачный ход мог принести победу любому из играющих.
Различные варианты игр выскакивали на дисплее в случайном порядке, и каждый раз на обдумывание выбора давалось всего несколько секунд. Он видел, как на графике появлялись все новые и новые игры, останавливались на мгновение, а потом снова менялись. На поле выбора появилась древняя земная игра го. Здесь для него нет никаких преимуществ. Появился следующий вариант. Выплыла машинная игра, которая требовала большего объема памяти, чем тот, каким располагал человек Вориан. Он пропустил и эту игру. Прошли еще две игры, которые не понравились ему, а потом на экране появился покер. У Вора было право сдачи карт.
Положившись на удачу и везение, Вор зашел против капитана-робота, который был не в состоянии понять стратегию блефования или умения играть, полагаясь на случай. У Вора было непроницаемое лицо, и он мысленно смеялся над растерянностью, которая отразилась на зеркальном «лице» Севрата.
– Ты проиграл, – сказал Вор, – причем проиграл очень крупно.
Он скрестил руки на груди, не без самодовольства заметив, что робот повторил его движение.
– Дело не в счете, а в том, каким способом ты пытаешься добиться победы.
Севрат ответил, что не хочет больше играть, и Вор посмеялся над ним.
– Ты надулся, старый железный умник!
– Я просто хочу разобраться в своей тактике.
Вор привстал и похлопал робота по плечу, словно желая утешить его.
