Книга Дюна. Крестовый поход машин, страница 51. Автор книги Брайан Герберт, Кевин Андерсон

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Дюна. Крестовый поход машин»

Cтраница 51

– Вот оно, – передал один офицер мрачным голосом. – Приготовиться открыть огонь. Уничтожим проклятые машины, пусть только подставятся.

– Они снова сканируют нас, – добавил кто-то.

– Покажите им, что мы думаем по этому поводу.

Спрятавшиеся среди ложных кораблей настоящие суда Поритрина открыли огонь, направив снаряды и ракеты на корабли машин. У роботов не было никакой возможности догадаться, что у остальных кораблей внушительной армады не было даже похожего вооружения.

Наконец, без всякого обмена сигналами, не сделав ни одного выстрела, флот роботов рассчитал, что шансов на победу нет, и отступил. Машинные корабли легли на обратный курс и понеслись в космос, набирая скорость. Для закрепления эффекта вооруженные корабли Джихада дали залп, уничтожив два вражеских корабля.

Лорд Бладд усмехнулся и похлопал Хольцмана по спине.

– Я ни минуты в тебе не сомневался, Тио. С твоей репутацией и интуицией у глупых машин не было ни единого шанса!

– А они ведь действительно глупы, – улыбнулся в ответ Хольцман.


Празднества по поводу отступления машинного флота от Поритрина были пышными и грандиозными. Настроение было восторженное, с нотками истерии. Не жалея средств, лорд Бладд задавал роскошные пиры, а также устроил серию праздников, однообразных в своей помпезности. Саванта Хольцмана прославляли как героя, победителя машин. Поднимая за его здоровье бокалы с меланжевым ромом, некоторые аристократы говорили и о примеро Вориане Атрейдесе – правда, вскользь.

Надутый гордостью савант стоял рядом с лордом Бладдом, а тот произносил громкие пьяные речи, бил себя в грудь и кричал:

– Свобода – основное право человека!

Но у буддисламских рабов не было причины праздновать.

Некоторые из детей дзенсуннитских рабов остались в жилом комплексе затихшей теперь дельты, глазели, разинув рты, на красочные представления, слушали далекую бравурную музыку.

Взрослые рабы закрылись в бараках, утешая себя и друг друга воспоминаниями о родных местах и родной культуре. Под вспышки салютов, распускавших свои зонтики над городом Поритрином, как гигантские хризантемы, Исмаил и его товарищи по несчастью сидели в бараке и рассказывали друг другу истории о прошлом своих народов. Вспоминая притчи и легенды, цитируя мудрость сутр Корана, они вновь переживали в памяти времена, когда гонимые дзенсунниты и дзеншииты переселялись с планеты на планету, ища надежной гавани, где бы их наконец оставили в покое. Они равнодушно повернулись спиной к битве демонов – машин и неверных. Ни одна сторона не заслуживала поддержки правоверных, ибо буддисламистов избрал Бог, чтобы хранить истинную мудрость небес.

Но сейчас переживаемые испытания заставляли их крепче хранить веру.

– Мы должны оставаться сильными, – убеждал Исмаил своих сотоварищей. – Мы должны быть сильнее всех чужеземцев.

Из тени в круг света, отбрасываемый очагом, вышел Алиид и возразил неожиданно:

– Возможно, это и так, Исмаил, но в других местах дзеншииты и дзенсунниты свободны. – Он шумно и зло выдохнул сквозь стиснутые зубы. – Если бы здесь был Бел Моулай, то все рабы встали бы под его знамя. Он бы научил нас, как с боем найти путь с этой проклятой планеты.

– Но его нет здесь, – укоризненно возразил Исмаил, сидевший на твердом полу в позе медитирующего. – То восстание привело только к его казни, а всем нам с тех пор приходится расплачиваться.

– Да, Бел Моулай мертв, но я жив, – проворчал Алиид.

– У меня не хватит дерзости торопить Бога, друг мой. Настанет день, – пообещал Исмаил, – и мы найдем для себя мир, который мы сможем заселить и оборонить от пришельцев. Наша жизнь станет такой, какой захочет Буддаллах.

Алиид скептически скривил лицо, но остальные рабы смотрели на Исмаила горящими глазами с невыразимой надеждой и верой. Исмаил столько лет давал обещания людям, что уже и сам не знал, надолго ли у него самого хватит сил надеяться.

Тем не менее он постарался придать твердость своему голосу:

– И будет место у нас, которое мы назовем родиной.


Песок очищает кожу – и мысли.

Арракисская огненная поэзия дзенсуннитов


Запас воды кончился два дня назад, и мальчик Азиз твердо знал, что умрет. Он брел по сухим скалам и выветренным пескам. Губы и глаза покрылись коркой пыли, которую уже не удавалось стереть. Остались иллюзии, миражи и безнадежность.

Наиб Дхартха послал его по этому важному делу, и надо продержаться еще несколько часов, чтобы выполнить порученное. Это было очень важно, жизненно важно.

А если не получится? Если я умру, не доставив послания? Отец Азиза Махмад – единственный сын Дхартхи – был верен племени, прилежно работая с чужеземцами в космопорту. Махмад занимался меланжевым бизнесом, работая с Туком Кидайром и Аврелием Венпортом, которые продавали пряность в Лиге Благородных.

Четыре года назад Махмад заразился от одного путешественника в Арракисе странной инопланетной болезнью, долго хворал и умер в горячке. Твердоверные дзенсунниты в далеких деревнях говорили, что это Бог его наказал за то, что водился с чужеземцами. Старый наиб горевал по сыну, но смерть на Арракисе всегда ходила рядом, и наиб счел и эту потерю жертвой на алтарь нескончаемой битвы за независимость – как, например, гибель в бою с врагами…

Уже не зная, куда он идет, Азиз, шатаясь, брел по выбеленному солнцем песку и не встречал никаких следов укротителей червя. Он надеялся, что бандиты спасут его… как-нибудь. Скоро.

Богатство, вырученное за счет торговли пряностью, обеспечило обитателям дзенсуннитских деревень удобную жизнь. Они больше теперь рассчитывали на то, что покупали в городе Арракисе, чем на то, что могли с трудом отвоевать из когтей пустыни. Оказавшись на дикой территории Арракиса, Азиз обнаружил, что далеко не владеет старым забытым умением – выживать в пустыне.

Мальчик делал все, что в его силах, чтобы его заметили, – он зажигал по ночам костры, а днем пускал зеркалами солнечные зайчики. Он не мог поверить, что Селим Укротитель Червя даст ему погибнуть в таком юном возрасте. Объявленный вне закона изгнанник смотрел Азизу прямо в глаза во время нападения на караван сборщиков меланжи, и мальчик думал, что знает теперь сердце этого великого человека, что бы там ни говорил дед.

Селим и его шайка причиняли Дхартхе куда больше бед, чем чужеземные болезни. За много лет налеты банды на караваны сборщиков вызвали резкое сокращение доходов деревни. Однако, несмотря на это, наиб отказывался оправдываться этим перед Туком Кидайром, когда торговец прибывал в Арракис за новой партией меланжи.

– Это наше внутреннее дело, – неизменно говорил старик в ответ на все вопросы. – Мы сами разберемся с ним.

Недовольный Кидайр грозил прислать команды чужеземных профессионалов – разведчиков и убийц. Но дедушка Азиза пообещал принять меры и справиться с ситуацией, стремясь сохранить деловые отношения и неприкосновенность своей деревни. Вот так и получилось, что с тяжелым сердцем старый наиб послал в пустыню своего юного внука, чтобы разыскать бандитов и предложить им перемирие.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация