Эразм вместе со своим верным учеником Гильбертусом Альбансом стоял на площади и спокойно слушал, как два всемирных разума обсуждают внезапно изменившийся сценарий. После устранения Первичного Омниуса два Несхожих всемирных разума редко прибегали к услугам Эразма, но сейчас они позвали его на совет, так как ситуация сложилась действительно угрожающая.
— Мы находимся в очень затруднительном положении, мой Ментат, — тихо и спокойно произнес Эразм.
Гильбертус не скрывал тревоги.
— Я должен быть с Сереной. Она осталась одна на вилле. Эразм посмотрел на своего воспитанника.
— Ты должен быть со мной и принимать участие в обсуждении путей выхода из того кризиса, в который мы попали. Испорченный клон Серены Батлер не сможет предложить ничего стоящего.
Они оба снова стали слушать горячий диалог между двумя воплощениями Омниуса.
По счастью, в отличие от свергнутого Первичного Омниуса, СеврОм и ТуррОм не имели художественных претензий. Главные изменения, введенные двумя новыми Омниусами, прежде всего коснулись разукрашенного Центрального Шпиля. Убрав все упражнения в живописи и скульптуре бывшего хозяина башни, новые владельцы демонтировали Шпиль и превратили его в сводчатый купол под площадью. Над ним на площади были установлены два пьедестала со сферическими колпаками, под которыми и находились оба воплощения всемирного разума.
Ранее мысли ТуррОма и СеврОма отличались между собой радикально и все больше расходились с мыслями их низложенного сотоварища. Но теперь общая беда — появление на орбите Коррина огромного вражеского флота — заставила оба разума работать над одной проблемой.
— Согласно доступным нам данным, человеческий флот теперь может подавить нас своей силой, — сказал СеврОм. — Если его вооружение соответствует построенным нами моделям, то даже наш оборонительный флот не сможет выдержать удар людей, если они используют всю силу и не остановятся перед большими потерями.
— Маловероятно, что они решатся на такое самопожертвование, — возразил ТуррОм. — Это не соответствует тем данным, какие мы накопили за последние двадцать лет.
Эразм понял, что пора вмешаться в разговор.
— Мы полностью изолированы здесь, на Коррине, и не можем знать тех побуждений, которые на этот раз движут хретгирами, которые изменили их отношение к конфликту. Мне думается, что они всецело предались новому воплощению своего религиозного безумия. Не ждите, что люди будут действовать согласно вашим принципам.
— Запустить на орбиту больше кораблей. Усилить оборону.
— Мы не можем произвести больше гель-контурных командных схем, чем у нас уже есть. Наши ресурсы исчерпаны, хотя наши горнорудные роботы и сканеры минеральных веществ ведут в коре планеты разведку новых жил редких элементов. Однако, как представляется, мы достигли критического порока. Ресурсы Коррина истощены. Мы уже мобилизовали все имеющиеся в нашем распоряжении корабли. Других резервов у нас просто нет.
ТуррОм возмущено выпалил ответ:
— Тогда для того, чтобы улучшить наши шансы на победу, мы должны атаковать первыми. Если даже считать, что у нас мало электронных мозгов, мы все же превосходим хретгиров количеством и качеством вооружения.
— Мы уже пробовали делать это и раньше, но со временем наши подкрепления становились все слабее, и мы даже потеряли возможность восполнять потери, вызванные изнашиванием материальной части. Корабли противника окружены защитными полями, что позволит им противостоять нашим атакам. К тому же скрэмблерные поля стационарных спутников уничтожат большую часть наших судов. Сеть Хольцмана легко восстанавливается.
Разведчики роботов сообщили достоверные данные об увеличении огневой мощи человеческого флота. Эразм просмотрел сканы донесений и обсудил свое резюме с человеком-воспитанником. Более обширные данные позволили вывести более точные оценки. В свете этих оценок стало ясно, что положение еще хуже, чем казалось.
Между тем СеврОм продолжал:
— Мы должны больше заботиться о выживании любого из Омниусов, нежели о собственной сохранности. Массированная атака неизбежно создаст бреши в сети скрэмблерных спутников. Через эти бреши смогут выскользнуть хотя бы несколько кораблей с машинами. Каждый из таких кораблей может нести на борту копию всемирного разума. Некоторые имитационные модели позволяют утверждать, что это теоретически возможно и практически выполнимо.
— Это неубедительный аргумент, основанный на неполноте данных, — возразил ТуррОм. — Большинство имитационных моделей дают не совпадающие друг с другом результаты. Более важен ответ на вопрос о том, кто из нас двоих должен стать основным всемирным разумом.
Копии принялись возбужденно спорить, отчего между ними даже начали проскакивать похожие на молнии электрические разряды. Электронные усиленные голоса гремели над площадью.
— Мы можем послать в космос обе копии.
— Это не поможет нам защититься здесь, на Коррине, — снова вмешался в спор Эразм. Он нашел способ спасти своего воспитанника и спастись самому. Хотя сохранение всемирного разума являлось главным приоритетом любой мыслящей машины, для Эразма этого было недостаточно. — Люди непредсказуемы, Омниус. Если ты будешь строить свою стратегию на численном соотношении сил, то неминуемо проиграешь. Враг преподнесет тебе сюрприз.
— Повторные атаки иногда позволяют нащупать неожиданные недостатки в обороне. Есть небольшая, но не равная нулю вероятность того, что нам удастся прорваться даже сквозь усиленный флот противника. У нас нет никакого другого видимого выбора, кроме как использовать такую попытку.
Эразм изобразил улыбку на своем текучем металлическом лице.
— Да, мы сможем это сделать, если поймем, как мыслят хретгиры. У нас есть оружие, против которого не сможет устоять Армия Человечества — люди не ожидают, что мы можем применить это оружие. — Он повернул свои оптические сенсоры к воспитаннику. — Оружие, которое приведет их в ярость и выведет из себя.
— Объяснись, Эразм, — в один голос потребовали оба Омниуса.
— В моих рабских бараках и во многих городах Коррина находятся многочисленные рабы и подопытные объекты. Согласно последним оценкам человеческое население Коррина составляет около трех миллионов особей. Лига выставила против нас поле Хольцмана, а мы можем выставить против хретгиров человеческий щит. Если должным образом разместить этот щит, то можно гарантировать, что любое действие Армии Человечества приведет к миллионам ненужных жертв. Это заставит противника дважды подумать, прежде чем начинать наступление.
Гильбертус с тревогой взглянул на своего наставника, но не сказал ни слова. Привычно применив успокаивающую методику, он отвлекся от неприятной темы, занявшись в уме сложными вычислениями.
— Это неверное умозаключение, — сказал СеврОм. — Люди без колебаний уничтожали невинных рабов во время Великой Чистки. Твое предложение лишено смысла.
— Люди сами временами лишены всякого смысла и способности к здравым суждениям. Здесь мы имеем совершенно иную ситуацию, — подчеркнул Эразм. — Мы заставим хретгиров взглянуть в лицо своим будущим жертвам. Это заставит противника остановиться и задуматься.
