Данте шагнул вперед и отключил двигатели и источники энергии, приводившие в движение корпус поврежденного умом неокимека.
— Ч-ч-что…
Прозвучал ласковый и успокаивающий голос Юноны:
— Прежде чем двигаться дальше, нам надо избавиться от кое-какого старого хлама, Беовульф.
Агамемнон проговорил с высоты своего исполинского роста:
— Благодаря богам во всех их воплощениях, у нас нет больше Ксеркса с его идиотскими попытками помочь нам. Но ты, Беовульф, ты — несчастье, которое может обрушиться на нас в любой момент.
Титаны сгрудились вокруг дезактивированного ходильного корпуса незадачливого неокимека, выбирая на своих верхних конечностях подходящие инструменты для того, чтобы разобрать на части его корпус. Агамемнон рассчитывал воспользоваться какой-нибудь древней штуковиной.
— Н-н-нет…
— Даже я долго ждал этого волнующего момента, генерал Агамемнон, — сказал Данте. — Титаны уже давно готовы к возрождению своего славного могущества.
— Самое главное для нас — это расширение базы для нашей власти, нам надо захватить большую территорию и править на ней железной рукой. Некоторое время я был отвлечен от этой правильной мысли стремлением захватить планеты, населенные хретгирами, но с момента окончания Великой Чистки появилось бесчисленное множество бастионов, которые можно взять под контроль. Я буду счастлив построить новое царство на кладбище Омниуса. Раньше, когда я отвергал саму возможность этого, я не думал, какая это замечательная ирония судьбы и какую радость она может доставить. Радиоактивная пустыня не представляет опасности для наших корпусов и для нашего защищенного сверхпрочными материалами головного мозга. Но царство в аду — это только первый шаг на пути завоевания мирового господства. После того как мы накопим достаточно сил, мы ударим по планетам Лиги.
— Нет ничего зазорного в том, чтобы строить новую империю на руинах старой, любовь моя, — произнося эти слова, Юнона, словно раздирая гигантского краба, отсоединила от корпуса Беовульфа одну из ног. — Это же только начало.
Поврежденный неокимек продолжал стонать и скулить, умоляя о пощаде и сохранении жизни. Речь его становилась все менее разборчивой по мере того, как Беовульфа охватывал все больший и больший страх. Наконец, не выдержав больше этих воплей, охваченный чувством отвращения, Агамемнон отключил громкоговорители неокимека.
— Вот так, теперь мы сможем провести эту эвтаназию в тишине, не отвлекаясь на стоны и крики.
— К несчастью, — заговорил Данте, — нас, истинных титанов, осталось всего трое. Многие неокимеки, конечно, верны нам, но они пассивны и не способны к инициативе, так как воспитывались в рабстве.
Агамемнон выдернул один из проводящих импульсы стержней из ходильного корпуса Беовульфа.
— Нам надо восстановить прежнюю иерархию титанов, но, к сожалению, мы не сможем получить ту наследственность, в какой мы нуждаемся из того материала, каким располагаем в настоящий момент. Эти неокимеки — просто овцы.
— Значит, мы просто будем искать нужный источник в других местах, — заметила Юнона. — Хотя Омниус приложил максимум усилия для того, чтобы уничтожить людской род, кое-кто все же остался. А уцелевшие хретгиры — это сильнейшие из людей.
— Включая моего сына Вориана, — разбирая по частям живого еще Беовульфа, генерал титанов вспомнил те дни, когда его верный сын и доверенное лицо Вориан тщательно, с любовью чистил и полировал самые мелкие и хрупкие детали механического корпуса, выполняя сыновний долг, корнями своими уходивший к заре истории, когда подданные мыли ноги своим правителям. Это были моменты его наибольшей близости с сыном.
Агамемнон очень скучал по тем дням и очень жалел, что из Вориана не вышло ничего путного. Он единственный мог стать достойным преемником генерала, но люди развратили юношу.
Юнона не заметила задумчивости главного титана.
— Мы должны набрать из них рекрутов, отобрать талантливых, одаренных кандидатов и убедить их служить нашему делу. Я уверена, что нам хватит хитрости и сноровки, чтобы сделать такую простую вещь. Когда мы отделим мозг человека от его тела, то нам не составит труда вить из него веревки. Генерал титанов задумался.
— Сначала мы произведем инспекцию радиоактивных планет и решим, где мы устроим нашу цитадель.
— Неплохим первым шагом будет захват Валлаха IX, — сказал Данте. — Он расположен очень близко от Хессры.
— Согласен, — сказал Агамемнон, — мы завладеем тем, что осталось от трона этого чокнутого Йорека Турра.
За разговором титаны закончили демонтаж механического тела Беовульфа, и теперь все его детали валялись на полу, готовые к утилизации и повторному использованию. В полном молчании пришли обращенные в неокимеков посредники и унесли детали.
Думая обо всех потерянных планетах Синхронизированного Мира, Агамемнон вдруг сообразил, что человеком, стоявшим во главе этого ядерного уничтожения, был Вориан. Возможно, все же именно он сможет стать достойным наследником титанов.
Если, оглянувшись назад, мы попытаемся рассмотреть наше отдаленное прошлое, то едва ли сможем разглядеть его, таким неощутимым становится оно со временем.
Марсель Пруст, древний земной писатель
Вориан стоял у окна кабинета в главном штабе Армии Человечества и задумчиво смотрел на моросящий вечерний дождь. Влажный холод, веявший от окна, был очень приятен — в последние недели стояла удушающая жара. Дождь был превосходной разрядкой духоты, но верховный башар не чувствовал особенной радости.
С каждым днем, как казалось ему, он проигрывал одну позицию задругой в битве с чиновничьим застоем, летаргией и неспособностью принимать трудные решения. Представители Парламента Лиги боялись заканчивать необходимую грязную работу, и с каждым проходившим годом они все больше и больше забывали о том, что произошло. Погрязнув в локальных мелких проблемах и в политическом фаворитизме, они убедили себя в том, что угрозы со стороны Омниуса и кимеков исчезнут, испарятся сами собой. Вориан не смог заставить этих людей поверить в то, что хотя титаны затихли на многие годы, Агамемнон не отказался от планов установления своей террористической диктатуры.
Его собственная долгая война была закончена. После завершения Великой Чистки Квентин Батлер не был единственным военачальником, искавшим лишь покоя и отдыха. Было так легко отдать все силы на восстановление и реконструкцию. Очень многие в Лиге хотели предать Джихад полному забвению.
Но на самом деле он не закончился, во всяком случае пока. Он не мог закончиться, пока Коррин и кимеки представляли вполне реальную угрозу для людей. Но Вориану казалось, что он единственный, кто ясно это осознает. Лига отказалась финансировать наступательную войну, они даже не захотели провести разведывательную операцию на Хессре, где, как было известно, окопались последние титаны. Легкомысленные, бездеятельные глупцы!
