– Вы можете меня наказать, но я не мог допустить, чтобы вы произвели на свет следующего извращенного ментата, Питер де Фриз снова стал бы причиной кровопролития и чужих мук.
Дункан сразу понял значение признания Юйэ, но Шиана была озадачена.
– Питер? О чем ты говоришь?
Юйэ не пытался вырваться из железной хватки Суфира.
– Я первый из всех столкнулся с его злодейством, и не мог позволить, чтобы он явился снова. Никогда.
В этот момент в отсек, запыхавшись, прибежала Джессика, ведя за собой трехлетнюю Алию. У Алии был сосредоточенный взгляд взрослого человека, казалось, невозможный в ее возрасте. В руках у нее была большая кукла, похожая на барона Харконнена в детстве. У куклы была почти оторвана одна рука. Следом за своей бабушкой вошел Лето II; лицо его выражало любопытство и обеспокоенность.
Шиана все еще ничего не понимала.
– Какое отношение имеет ко всему этому Питер де Фриз?
Юйэ скорчил презрительную гримасу.
– Не пытайтесь обмануть меня своей ложью. Я знаю, кем был этот гхола.
– Этот ребенок не был Питером де Фризом. – Шиана говорила все это обычным тоном. – На этот раз должен был родиться герцог Лето Атрейдес.
У Юйэ был такой вид, словно его ударили обухом по голове.
– У меня не было никаких сомнений, я же провел генетический анализ!
Джессика слушала его, стоя в дверях, лицо ее сначала вспыхнуло надеждой, но потом потемнело от печали.
– Мой Лето?
Юйэ попытался опуститься на колени, но Суфир держал его крепко.
– Нет! Этого не может быть!
Стремительным, совсем не детским движением Алия попыталась схватить мать за руку, но Джессика оттолкнула детей и бросилась к врачу Сук.
– Ты убил моего герцога? Снова?
Юйэ прижал ладони к вискам.
– Этого не может быть. Я же сам видел результат. Это был Питер де Фриз.
Суфир Хават вздернул подбородок.
– По крайней мере мы нашли вредителя.
– Я бы ни за что не убил герцога, я так его любил!
– И дважды его убил, – сказала Джессика, поражая этими словами Юйэ, словно ледяными иглами. – Лето, мой Лето…
До сознания Юйэ наконец дошел смысл слов Хавата.
– Но это не я убил трех других гхола и не я повредил их чаны! Я не совершал больше никакого вредительства.
– Как нам поверить тебе? – сказал Тег. – Это потребует целого расследования. Я проанализирую все доказательства в свете этой новой информации.
Шиана была очень озабочена и расстроена, но ее слова удивили всех.
– Чутье подсказывает мне, что он говорит правду.
Чан и плод лежали на полу, продолжая разлагаться от яда. Черные полоски расползались по тканям, спускались в лужи. Юйэ дернулся, собираясь броситься в ядовитую лужу, чтобы покончить с собой. Суфир удержал его своими стальными руками.
– С этим не надо спешить, предатель.
– Из этого не выйдет ничего хорошего, – произнес старый раввин, стоя в дверях медицинского центра. Никто не слышал, как он подошел.
В отчаянии Юйэ обернулся к нему.
– Я проверил пробы, которые вы мне дали, ребенок – де Фриз!
Старик отпрянул назад, как испуганная птица. Казалось, он негодует от самой мысли о том, что он мог каким-то образом спровоцировать молодого человека на этот поступок.
– Да, я дал тебе пробу, взятую в чане. Но я просто задал вопрос, я не мог допустить даже мысли, что ты совершишь убийство! Убийство! Я человек Бога, а ты врач – врач Сук! Кто бы мог вообразить себе такое?.. – Он горестно покачал головой. Седая борода его казалась еще более всклокоченной, чем обычно. – Этот убитый чан мог быть Ребеккой. Я и предположить не мог, что все так обернется.
Все в помещении переглянулись, мысленно соглашаясь с тем, что, в конце концов, наверное, именно Юйэ – вредитель.
– Это не я, – снова повторил он. – Не я совершал другие преступления. Зачем я стал бы признаваться в этом и отрицать другие, такие же преступления?
– Это не одно и то же, – прерывающимся голосом сказала Джессика. – Это был мой герцог…
С этими словами она повернулась и вышла, а Юйэ умоляюще смотрел ей вслед.
5
Каждый человек, каким бы миролюбивым альтруистом он ни казался, обладает способностью к невероятному насилию. Я нахожу это его свойство особенно чарующим, в частности то, что он может долгое время находиться в спячке и оцепенении, а затем внезапно пробудиться. Стоит, например, посмотреть на их обычно покорных женщин. Если эти существа, дающие жизнь, вдруг решают прибегнуть к насилию, то стоит полюбоваться, на какие зверства они оказываются способны.
Эразм. Запись в лабораторном журнале
Совещание Преподобных Матерей Капитула быстро превращалось в смертельно опасную сходку.
Сверкая глазами, Кирия встала, отшвырнув ногой кресло-собаку.
– Командующая Мать, вам надлежит смириться с некоторыми фактами. Население Капитула уменьшилось больше, чем в десять раз. Иксианцы до сих пор не поставили обещанные облитераторы. Мы просто не в состоянии выиграть войну. Только осознав и приняв это, мы можем начать составление более реалистичных планов.
Изможденный взгляд Мурбеллы пробуравил бывшую Досточтимую Матрону.
– Какие, например?
Командующей Матери постоянно приходилось решать массу неотложных проблем, сталкиваться с критическими ситуациями, распутывать сложнейшие противоречия – дел было так много, что она едва справлялась с потоком донесений, поступавших в обезлюдевшее Убежище. Чума пронеслась над Капитулом, и все, кому было суждено умереть, умерли. За исключением персонала отдаленной станции Шаккад, все уцелевшие были Преподобными Матерями.
Тем временем наступление мыслящих машин продолжалось, они все глубже проникали в пределы Старой Империи, но посылая разведывательные зонды и распространяя чуму, достигшую Капитула, они нарушили свою предсказуемость, наступление стало по-настоящему опасным. Должно быть, Омниус осознал ключевую роль Новой Общины Сестер и понял, что, если он уничтожит Капитул, то остальное человечество окончательно потеряет способность к организованному сопротивлению.
– Давайте возьмем все необходимое, – говорила между тем Кирия, – скопируем архивы и исчезнем в неизвестном направлении, чтобы основать множество новых колоний. Мыслящие машины беспощадны, но зато мы быстры и непредсказуемы. Ради сохранения человечества и Общины Сестер мы должны рассеяться, восстановить нашу численность и остаться в живых. – Другие Преподобные Матери настороженно смотрели на Кирию.
Мурбелла закипела гневом.
