Я не могу, я заперта в ней, как в ловушке. Ты не можешь от меня избавиться. Когда-то я убила тебя гом-джаббаром, и я могу сделать это снова одним лишь легким движением.
– Я вижу, что вас часто снедают беспокойные мысли. – Эразм подошел ближе. – Вы позволите мне произвести трепанацию вашего черепа и заглянуть внутрь? Я смогу определить источник ваших неприятностей.
Берегись, Мерзость! Я ведь могу и согласиться на его предложение.
Он с усилием изобразил на лице улыбку, отвечая независимому роботу.
– Я сгораю от нетерпения узнать, как мы сможем реально работать с Омниусом. Ваша война с человечеством продолжается уже довольно долго, а мы находимся здесь всего лишь год. Когда вы сделаете то, ради чего мы находимся здесь?
Паоло нетерпеливо пнул покрытие дорожки.
– Да, Эразм, когда мы получим такое удовольствие?
– Достаточно скоро. – Робот запахнулся в свои одеяния и повел обоих людей по саду.
Мальчик только что отметил одиннадцатый день рождения и на глазах превращался в сильного юношу, мускулистого и тренированного. Благодаря влиянию барона все черты личности Атрейдеса постепенно улетучились. Эразм лично наблюдал за физической и военной подготовкой Паоло, заставляя его сражаться с механическими бойцами – все это делалось для того, чтобы он стал предполагаемым Квисац-Хадерахом.
Но барон по-прежнему недоумевал, зачем все это нужно. Зачем нужна машинам какая-то темная религиозная фигура из далекого прошлого?
Эразм жестом предложил им сесть на ближайшую скамью. Синтетическая музыка и пение птиц зазвучали громче, мелодии их гармонично переплетались, лаская слух. Выражение лица робота снова изменилось, оно стало мечтательно-благостным.
– Разве эта музыка не прекрасна? Я сам ее сочинил.
– Это впечатляет. – Барон презирал спокойную умиротворяющую музыку, предпочитая нечто более энергичное и какофоническое.
– За прошедшие тысячелетия я создал чудесные творения искусства и множество иллюзий. – Лицо и тело Эразма снова изменились; теперь он стал неотличимо похож на человека. Немыслимо роскошное одеяние превратилось в простое деревенское платье в цветочек, и теперь перед Паоло и бароном была старушка с добрым лицом и маленькой садовой лопаткой в руке. – Это одно из самых любимых моих обличий, я постоянно совершенствую его, опираясь на сведения, доставляемые лицеделами.
Наклонившись, Эразм лопаткой срезал сорняки под скамьей. Барон мог поклясться, что минуту назад этих сорняков здесь не было. Из жирно блестящей земли выполз червь, и старушка разрубила его лопаткой пополам. Две извивающиеся части червя тут же зарылись в почву.
В голосе робота зазвучали мягкие ласковые нотки, сейчас Эразм был действительно похож на бабушку, рассказывающую внучатам волшебную сказку.
– Очень давно – во времена, когда вы еще были исходным, оригинальным бароном, – ученый с Тлейлаксу по имени Хайдар Фен Аджидика создал искусственную пряность, названную им амалем. Несмотря на то что это вещество обладало существенными недостатками, Аджидика принимал его в чрезмерно больших количествах, отчего сошел с ума и рано умер.
– Похоже, он потерпел неудачу, – заметил Паоло.
– О, по видимости, это и в самом деле была неудача, но при этом он сумел сделать нечто очень и очень важное. Назовем это побочным действием. Он создал своих особых послов, усовершенствованных лицеделов, каковыми он хотел населить новое царство. Он посылал их в дальние уголки космоса как разведчиков, колонизаторов, как людей, готовивших его, Аджидики, собственное пришествие. Но он умер, прежде чем успел к ним присоединиться. Бедный глупый человек.
Старуха воткнула лопатку в землю. Встав, она уперлась руками в поясницу, словно для того, чтобы успокоить боль.
– Новые лицеделы обнаружили нашу машинную империю, и Омниус позволил мне изучать их. Я потратил много поколений человеческой жизни, работая с этими лицедеями, и научился извлекать из них полезную информацию. Это очень милые биологические машины, далеко превосходящие своих предшественников. Да, они оказались чрезвычайно полезными для нас, они помогут нам выиграть эту последнюю войну.
Оглядев иллюзорный сад, барон заметил другие силуэты – рабочих, похожих на людей. Новые лицеделы?
– Так вы заключили с ними союз?
Старуха презрительно поджала губы.
– Союз? Они рабы, а не партнеры. Для них Омниус и я – боги, более могущественные хозяева, чем прежние тлейлаксы. – Эразм ненадолго задумался. – Мне очень хотелось, чтобы они доставили сюда хотя бы одного мастера до того, как Досточтимые Матроны убили их всех, до последнего человека. Дискуссия с ними могла бы оказаться поистине просветительской.
Паоло вернул разговор в интересующее его русло.
– Став Квисац-Хадерахом, я тоже стану богом.
Эразм издал старушечий смешок.
– Бойтесь мегаломании, молодой человек. Она погубила великое множество людей – таких, например, как Хайдар Фен Аджидика. Думаю, скоро у меня в руках окажется ключ, с помощью которого я смогу раскрыть твой потенциал полностью. Мы должны освободить бога, который пока, скорчившись, сидит в вашем теле. Это потребует мощного катализатора.
– Что это за катализатор? – спросил мальчик.
– Я все время забываю, какими нетерпеливыми могут быть люди! – Старуха оправила платье в цветочек. – Именно поэтому я искренне восхищаюсь лицеделами. В них я вижу возможность улучшения человеческой породы. Лицеделы могут стать теми людьми, которых согласятся терпеть даже мыслящие машины.
Барон недоверчиво хмыкнул.
– Люди никогда не будут совершенными! Поверьте мне. Я знавал многих людей, и они всегда так или иначе разочаровывали меня.
Раббан, Питер… даже Фейд, и тот, в конце концов, опростоволосился.
Ты забыл себя, дедушка. Вспомни, это тебя убила маленькая девочка ядовитой иглой. Ха-ха!
«Заткнись!» Барон нервно почесал затылок, словно желая пробить череп и вырвать из мозга Алию. Она замолкла.
– Боюсь, что вы правы, барон. Людей невозможно спасти, но мы же не хотим, чтобы об этом узнал Омниус. Ведь в этом случае он уничтожит их всех.
– Мне казалось, что как раз этим машины сейчас и заняты, – сказал барон.
– В известной степени. Омниус несколько преувеличил свои способности, но думаю, что, когда мы поймаем корабль-невидимку, он спустится с небес на землю и займется делом. – Старуха выкопала в земле несколько лунок и посадила туда семена, неведомо откуда появившиеся у нее в руках.
– Что особенного в этом корабле-невидимке? – поинтересовался барон.
– Наши математические проекции говорят о том, что на его борту находится Квисац-Хадерах.
– Но ведь Квисац-Хадерах – это я! – вскричал Паоло. – У вас ведь уже есть я.
