Ромбур выпрямился. Как это ни странно, но даже на фоне своего могучего отца он выглядел сейчас по-королевски, а не униженным и полноватым подростком.
— И мы готовы помочь тебе отвоевать Икс. Вернии — это наш город, и мы должны взять его назад.
— Нет, вы все трое останетесь здесь. — Доминик поднял свою мощную руку, заставив Ромбура прекратить возражения. — Первое и самое главное — это сохранить наследников. Я не буду слушать никакие возражения по этому поводу. Каждое мгновение спора отнимает у меня время, отдаляет меня от моего народа, а ему сейчас жизненно необходимо мое руководство.
— Вы, мальчики, слишком молоды, чтобы сражаться, — сказала Шандо, ее точеное лицо было сейчас жестким и несокрушимым. — Вы — будущее ваших уважаемых Домов. Вы оба.
Доминик выступил вперед и впервые посмотрел в глаза Лето, словно только теперь он разглядел в юном Атрейдесе мужчину.
— Лето, твой отец никогда не простил бы меня, если бы с его сыном что-то случилось. Мы уже послали сообщение старому герцогу, известив его о происходящем. В ответ он сообщил, что окажет ограниченную помощь и вышлет спасательную экспедицию, чтобы принять тебя, Ромбура и Кайлею на Каладане. Моим детям будет предоставлено безопасное убежище.
Доминик положил свои мускулистые руки на плечи своих детей, детей, которые в эти мгновения перестали быть младенцами.
— Герцог Атрейдес защитит вас, предоставив вам убежище. Это все, что он сейчас может сделать.
— Это же смешно, — воскликнул Лето, глаза его сверкнули. — Вы тоже должны получить убежище в Доме Атрейдесов, милорд. Мой отец никогда не откажет вам в нем.
Доминик мимолетно улыбнулся.
— Нет сомнения, что Пауль поступит именно так, как ты говоришь, но я не могу принять этого, потому что в таком случае мои дети будут обречены.
Ромбур с тревогой посмотрел на сестру. Леди Шандо кивнула и продолжила; она и ее муж уже обсудили различные возможности.
— Ромбур, живя в изгнании на Каладане, вы будете в полной безопасности, потому что никому не будете нужны. Я подозреваю, что этот кровавый бунт был затеян не без имперского влияния и поддержки и что теперь вся мозаика сложилась в ясную картину.
Ромбур и Кайлея недоверчиво переглянулись, потом посмотрели на Лето.
— Имперской поддержки?
— Я не знаю, зачем императору понадобился Икс, — сказал Доминик, — но гнев императора направлен против меня и вашей матери. Если я отправлюсь вместе с вами ко двору Атрейдесов, то охотники явятся за всеми нами. Они найдут формальный предлог напасть на Каладан. Нет, я и ваша мать должны найти способ отвести от вас эту угрозу.
Ромбур стоял исполненный негодования. Его бледные щеки вспыхнули.
— Мы можем продержаться здесь очень долго, отец. Я не хочу покидать тебя.
— Дело сделано, сынок. Обо всем уже договорились. Никто, кроме Атрейдесов, не придет к нам на помощь, никто не спасет нас — ни имперские сардаукары, ни войска Ландераада. Никто не вытеснит отсюда тлейлаксов. Субоиды — всего лишь пешки в их руках. Мы послали призыв о помощи всем Великим Домам и Ландсрааду, но никто не сдвинулся места. Кто-то обошел нас…
Стоя рядом с мужем, леди Шандо хранила гордую осанку, несмотря на боль и растрепанную одежду. Она была и осталась леди Великого Дома, она была и наложницей императора, но прежде того она была низкорожденной. Шандо могла быть счастливой и без иксианских регалий.
— Но что будет с вами? — спросил Лето, поскольку ни Ромбур, ни Кайлея не осмелились спросить об этом родителей.
— Дом Верниусов станет… отступником, ренегатом. — Леди Шандо колебалась лишь мгновение, прежде чем произнести это страшное слово.
— Ад Вермиллиона! — сказал наконец Ромбур. У его сестры перехватило дыхание, и она лишилась дара речи.
Шандо поцеловала своих детей.
— Мы возьмем с собой то, что нам удастся спасти, а потом Доминик и я расстанемся и уйдем. Может быть, на многие годы. Некоторые, самые верные, последуют за нами, другие попытаются бежать сами, а остальные останутся здесь на милость победителя. Мы начнем новую жизнь, и со временем счастье и богатства вернутся к нам.
Доминик неловко пожал руку Лето, не просто сцепив с ним пальцы, как было принято в Империи, а именно пожал ее по старому земному обычаю. Империя — вся, от императора до Главных Домов — отвернулась от Верниусов. С того момента, как они объявили себя отступниками, их Дом перестал существовать как часть Империи.
Шандо и Кайлея, обнявшись, тихо плакали, а Доминик крепко обнял сына за плечи. Несколько мгновений спустя граф Верниуси его супруга, взяв с собой взвод солдат, отбыли по туннелю, а Ромбур и Кайлея, взявшись за руки, следили по экрану, как навсегда уходят их родители.
* * *
На следующее утро три беглеца сидели в неудобных, но весьма эффективных подвесных креслах, ели энергетические плитки и пили сок «Иксап». И ждали.
Кайлея была немногословной, она словно берегла силы, которые растеряла, сражаясь с обстоятельствами. Старший брат пытался ободрить ее, но без всякого успеха. Изолированные от внешнего мира, отрезанные от него мощными стенами, они не слышали ни одного слова извне, не знали, прибыло ли подкрепление или их любимый город продолжает гореть…
Кайлея почистилась, сделав все, что могла, со своим порванным платьем, и постаралась с достоинством нести свое новое обличье.
— На этой неделе я должна была посетить бал. — Она произнесла это без всяких эмоций, словно ее голос навсегда их лишился. — Бал по случаю солнцестояния Дура, самый большой праздник на Кайтэйне. Моя мать говорила, что я смогу поехать на этот бал, когда вырасту. — Она посмотрела на Лето и невесело рассмеялась. — Поскольку в этом году меня должны были посватать за подходящего мужа, то, должно быть, я стала достаточно взрослой, чтобы выезжать на балы. Ты так не думаешь?
Она принялась перебирать кружева рукава, а Лето не знал, что ответить. Он попытался представить себе, что сказала бы леди Елена дочери Верниуса.
— Когда мы прибудем на Каладан, я попрошу мать устроить грандиозный бал по случаю вашего приезда. Тебе понравится это, Кайлея?
Он знал, что леди Елена будет негодовать по поводу приезда детей Верниуса из-за своих религиозных воззрений, но даже его мать смягчится в связи со страшными обстоятельствами на Иксе. При всех своих недостатках леди Елена никогда не допускала нарушений правил приличия. Она не совершала социальных faux pas.
Глаза Кайлеи вспыхнули гневом, и Лето отпрянул.
— Что, я буду танцевать с рыбаками, отплясывающими джигу, и рисовыми фермерами, исполняющими ритуальный хоровод в честь богини плодородия?
Ее слова глубоко ранили, и Лето почувствовал, что его планета и его наследство не подходят для такой девушки, как Кайлея.
Кайлея, однако, быстро смягчилась и коснулась пальчиками руки Лето.
