– Или кто, – добавила Рош.
– Именно, – согласился Гейд. – Развалины очень старые.
Они могут быть останками Возвысившейся цивилизации. Ты изучала архивы, Морган. Тебе встречались свидетельства о подобных памятниках в этом районе?
– Нет, но взглянуть более внимательно не помешает.
– Шеф надеялся, что среди руин найдется что-то, относящееся к Исконному человечеству, – сказал Дисисто. – Возможно, старая база или колония с какими-нибудь артефактами. У нас так мало информации о происхождении человечества – любые сведения могут оказаться полезными. Если бы мы знали о том, что здесь есть, то прилетели бы сюда гораздо раньше.
Гейд оглянулся на главу системы безопасности.
– Я и не подозревал, что ты так интересуешься историей.
Дисисто пожал плечами.
– Стоит некоторое время поработать бок о бок с шефом, и сам становишься историком.
Рош ничего не ответила. Дисисто шуткой пытался разрядить возникшее напряжение. Однако никто из них не забыл последнего разговора, когда Дисисто заявил, что намерен сохранять верность Лайнгару Руфо. Рош не могла позволить себе его забыть. Хотя она и понимала, что в глубине души Дисисто руководствуется самыми лучшими намерениями, обстоятельства сделали их врагами.
– Станция Конгрив, – напомнила Рош Гейду, чтобы не отвлекаться от главных проблем.
– Вон там, на полюсе. – На одном из мониторов появилось низкое сооружение, похожее на растекшийся пузырь – Создается впечатление, что здесь никто не появлялся в течение многих лет.
В этот момент КМ36 вновь вспыхнул, и белый свет залил все экраны.
Рош и Гейд наблюдали за показаниями приборов, надеясь засечь новые сигналы с Мок.
– На сей раз почти ничего, – заявил Гейд. – Лишь один импульс в самом начале.
– Я видела – словно они хотят кого-то предупредить, предлагая сохранять молчание.
Гейд посмотрел на Рош.
– Они знают, что мы здесь.
Рош кивнула.
– В любом случае необходимо с ними поговорить. – Она показала на изображение лунной поверхности. – Согласно приборам, импульс возник в этом кратере.
На экране появилось изображение черного отверстия, ведущего внутрь луны. Оно находилось неподалеку от экватора.
– Там очень глубоко, – заметил Гейд. – И можно спрятать все что угодно.
– Однако внешне кратер ничем не отличается от всех остальных. Пожалуй, стоит туда заглянуть.
Гейд бросил быстрый взгляд на Рош:
– И кто удостоится этой чести?
– Я, конечно. Если только ты не намерен использовать КАС <Космический автономный скафандр (для выхода в открытый космос).> и проверить, как действуют твои новые имплантаты?
Гейд улыбнулся:
– Ну, тогда я в игре.
– Да, но ты же умный человек, – серьезно проговорила она. – И не можешь не понимать, что я гораздо лучше подхожу для решения этой задачи.
Гейд кивнул.
– Но сначала ты намерена войти с ними в контакт, не так ли?
– Зачем? Они явно прячутся и не станут с нами говорить, что бы мы ни делали. Лучше всего постучаться к ним в дверь и посмотреть, захотят ли они нас впустить.
– А если они тебя собьют?
– Ты им отомстишь.
– Можем послать его. – Гейд большим пальцем указал на Дисисто.
– А ты ему доверяешь?
– Нет, – ответил Гейд. – Но если они его прикончат, я горевать не буду.
Рош взглянула на Дисисто. Выражение лица главы службы безопасности оставалось невозмутимым. Впрочем, особой радости слова Гейда у него тоже не вызвали.
– Не стану утверждать, что меня огорчит его безвременная кончина, – заявила Рош, – тем не менее спуститься на поверхность луны придется мне. Через полчаса я буду готова.
* * *
Рош ждала в шлюзе, пока Гейд завершит последние проверки и выберет оптимальное положение корабля. Ее скафандр был загерметизирован и готов к полету: батареи заряжены, оружие приведено в боевую готовность. Мощности двигателей должно хватить для преодоления слабого тяготения луны в течение нескольких часов. «Рассвет» сбросит ее выше и чуть в стороне от нужного кратера. Используя тяготение и двигатель, она под прикрытием ионного моста осторожно приблизится к цели.
Рош держала наготове несколько видов оружия, кроме того, кое-что было спрятано на бедре и в специальных карманах скафандра. В случае чего она даст врагу достойный отпор.
– Старт через две минуты, – предупредил Гейд. – Все спокойно. Мост может появиться в любой момент.
– После пуска перейди на геостационарную орбиту и жди указаний. Я включу свой маяк, как только ты покинешь этот район.
Рош понимала, что навигационный импульс немедленно сообщит заинтересованным лицам о ее приближении. Если придется столкнуться с группой сборщиков, она сумеет решить все проблемы при помощи скафандра.
– Сохраняй радиомолчание, пока я не вернусь на корабль.
– Понял. Старт через минуту.
Рош наклонила голову, чтобы Гейд увидел ее лицо.
– И не предпринимай никаких рискованных шагов, пока меня здесь не будет, ладно?
Шлем ее скафандра наполнил негромкий смех.
– Доверься мне, Морган, – ответил он и добавил:
– Мост включился. Тридцать секунд. Держись крепче.
Рош ухватилась за поручень – скорее по привычке, чем по необходимости, поскольку камера была пустой. Хронометр внутри шлема начал отсчет. Когда осталось пять секунд, возле переборки послышался глухой скрежет, но Рош заставила себя расслабиться.
Внешняя дверь отошла в сторону, когда хронометр показал ноль, Рош включила двигатели и покинула шлюз. Через минуту заработал маяк.
Рош сосредоточилась на навигационных дисплеях, появившихся на визоре шлема, она бросила лишь короткий взгляд на проносящуюся под ней красноватую, неровную поверхность маленькой луны. Как только она оказалась на безопасном расстоянии от катера, его двигатели включились, и он стремительно исчез из виду. На мгновение Рош потеряла ориентацию.
Потом перед ней вновь возникла луна, и Рош развернулась ногами туда, где, по ее смутным представлениям, находился «низ».
Она свободно падала, следуя инструкциям навигационного компьютера и не слишком полагаясь на собственные ощущения.
Задачи орбитальной механики достаточно сложны, к тому же отвлекал постоянно меняющийся вид лунной поверхности.
Мок.., вспышки ионного моста.., рядом парят невозможно громадные Какамат и Маракан.., она не видит звезд, лишь одна, кроваво-красная, горит над ней...
На секунду Рош почувствовала себя крошечной и слабой и даже пожалела, что решилась в одиночестве спуститься вниз.
