Он сделал шаг назад, потом еще один, пока совсем не скрылся во тьме.
Уже оттуда он воскликнул, смеясь:
– Вы и сами не промах, ребята. Ну да это я сразу почувствовал.
– Уходишь? – удивился Марк. – Так скоро?
– Я и так немало времени с вами провел, нужно возвращаться к обязанностям… Эх, знали бы вы, до чего скучно быть Надзирателем… но кто, если не я? Хе-хе.
– Надзи… рателем? – выпучил глаза Марк. – Так ты не оживленный им мертвец, а сам… он?
Сыщик мог задать еще массу вопросов, но так и не получил бы ответа ни на один из них: Надзиратель сделал свое дело, вывел их к Джуге и на том преспокойно удалился, оставив друзей на пороге счастья.
– Вот как бывает, – сказал Молот, подойдя к сыщику и положа руку ему на плечо. – Я догадывался о чем-то подобном… хотя, признаться, не был уверен.
– А я только сейчас стал понимать, что к этому все и шло, – покачал головой Марк. – Это объясняет бегство червя – того самого, что хотел растереть нас в порошок в самом начале испытания. Да и вообще, заметь – мы почти не встречались с тварями, населяющими подземелье! Они, похоже, чувствовали его близость и стремились обойти нас стороной.
– Да, наверное. Но почему он решил вывести нас на поверхность?
– Ну он же сказал: «до чего скучно быть Надзирателем», – встрял в разговор Боровик. – Думаю, причина в этом. Когда еще решатся пройти тропой первых? Ему захотелось пообщаться с живыми людьми, и он это сделал.
– Пожалуй, ты прав, – согласился Бойз. – Но мы что-то застоялись здесь – пойдемте же скорее в город!
И они пошли.
Снаружи было удивительно свежо. Ветер приятно обдувал лицо, мелкий снег белыми пятнами оседал на одежде, и Марк в блаженстве закрыл глаза.
Сколько времени они провели в подземелье? Сыщик не считал, но чувствовал, что не меньше недели.
За это время он успел порядком соскучиться по окружающему миру.
– Да не горбись ты! – неожиданно хохотнул Молот и хлопнул Марка по спине.
– Иди ты! – беззлобно огрызнулся Бойз.
Настроение у друзей было приподнятое. Главное испытание на поверку оказалось не таким страшным, как они себе его представляли, ко всему, оно уже подошло к концу.
Теперь оставалось только забрать трафарет и отвезти его в столицу – а там уж Хозяин обязательно постарается добраться до артефакта, и на том сыщик его и поймает.
Как все просто на словах, осадил себя Марк. Мало ли, что может случиться в ближайшую неделю, день, час или даже минуту?
Впрочем, в ближайшую минуту, похоже, самая большая опасность – быть закиданным снежками.
– Ха-ха! – зловеще хохотнул Боровик, забравшись на один из сугробов.
Молот быстро осадил его пыл метким выстрелом, угодив брату в грудь.
– Ах ты!.. – Младший Камнеглот живо отряхнулся и бросился на обидчика.
Сцепившись, они упали в снег и покатились, смеясь и отфыркиваясь.
– Да будет вам! – крикнул Марк, не в силах сдержать улыбки.
Черт побери, эти двое никогда не выберутся из детства!..
Но, может, это и есть – счастье?
* * *
Стражники на этот раз не стали долго морочить голову троим мокрым, но счастливым друзьям и без лишних промедлений пустили их внутрь. Видимо, привратникам было известно, что троица чужеземцев согласилась на испытание и должна в скором времени вернуться с него… или не вернуться вовсе, что расценивалось как наиболее вероятный исход.
Однако же опять – не угадали.
Слуги, которых встречали Марк и Камнеглоты по дороге к залу Щита, бледнели, жались к стенам и что-то тихо шептали.
– Нас встречают, как призраков, – хмыкнул Боровик.
– Да ну, просто не ждали так скоро, – подмигнул ему Молот.
– Они явно не знакомы с Надзирателем!
– Ладно, ребята, хватит, – попросил Марк. – Уже почти пришли.
С этими словами он толкнул двери, ведущие в зал Щита, и первым шагнул внутрь.
Сатр, как и во время последней их встречи, пребывал тут в полном одиночестве. Заслышав шаги, он поднял голову и вздрогнул – судя по всему, правитель Ларса ожидал увидеть кого угодно, только не троицу чужеземцев.
– Добрый день, – с поклоном произнес Марк. – Как видите, мы вернулись.
– Признаться, я удивлен, – медленно, чуть ли не по слогам, сказал старик. – Немногие на моей памяти соглашались на испытание тропой первых, и еще никто до вас оттуда не возвращался.
– Все когда-то случается впервые, – философски заметил Марк.
– Да уж… – покачал головой сатр. – Тебе действительно удалось произвести на меня впечатление, камриец. И потому отныне ты – друг Ларса. А это значит, что ты можешь войти в гробницу Хирба Могучего и забрать трафарет. Единственное, о чем прошу тебя я, – не дай ему попасть в плохие руки! Мы оба отлично знаем, что случится в таком случае…
– Я не отдам его, – твердо сказал Марк.
– Не буду говорить, что верю тебе или не верю, и не прошу тебя о какой-то торжественной клятве, потому что знаю – всякое случается, и плохое, и хорошее. Может статься, что ты все же не удержишь трафарет у себя… Но в то, что ты приложишь все усилия, дабы не случилось непоправимого – в это я верю. У тебя доброе сердце, камриец, так мне кажется.
– Спасибо за доверие, о великий, – сказал сыщик.
– Не стоит благодарностей. Ты делом доказал, что тебе можно доверять. А теперь ступайте, отдохните до завтра в своих покоях. Утром за вами придет слуга и проводит в гробницу.
Марк молча поклонился и, развернувшись, направился к дверям.
Парой мгновений позже створки сомкнулись, и сатр вновь остался в одиночестве.
* * *
На нем снова был его плащ и шляпа. Он и не представлял раньше, как привык к ним.
Жагр вновь возлежал на куче тряпья, но теперь напоминал не обычного болотного гарра, а сыщика Паттерсона, раскрывшего не одно запутанное дело.
Широко зевнув, он вытащил из кармана часы и посмотрел на циферблат.
Без пяти десять.
Скоро, уже совсем скоро явится Дас, принесет долгожданные вести… и, возможно, приведет Мортимера.
Гарр не знал, что с Джонсом, жив ли он, на свободе ли. Он даже допускал, что Мортимер мог податься на сторону предателей, хотя и не особо верил в это. Старший сержант Джонс был настоящим фанатиком, и все золото мира не заставило бы его выступить против короны.
Хотя… может, они и не против короны выступают? Может, Зрячие всего-навсего решили наказать работающего без лицензии сыщика-гарра?
Черт его знает…
Пока у Жагра были одни только предположения. И он очень надеялся, что Мортимер подтвердит их фактами.
