– Мы очень рады, что вы согласились взять нас с собой. А верхом мы ездим не очень здорово, так что… – махнул рукой Молот.
– Я бы, признаться, еще подумал, брать вас или нет, но вы, во-первых, не похожи на бандитов, а во-вторых, как я понял, очень близко знакомы с хозяином сего, так удачно попавшегося нам на пути постоялого двора. Так что, уверен, люди вы недурные, и бояться мне вас нет причины.
– Спасибо, – благодарно кивнул Бойз. – Приятно слышать.
– Так вот… Но, позвольте, что же вы стоите? – неожиданно спохватился купец и, приподнявшись, крикнул: – Джек! Джек! Да отвлекись ты от кувшина, чертенок! А ну-ка, принеси моим гостям лавку с кухни!
Тот самый паренек, что указал Молоту на господина Кардинга, живо вскочил с табурета, быстро поклонился и опрометью бросился на кухню – исполнять приказ.
Спустя несколько секунд он вернулся и, приставив лавку к столу купца, поспешил вернуться к оставленному кувшину.
– Вот так, садитесь… – пробормотал новый знакомец. – Да наливайте себе эль – он здесь просто чудесный!
…Остаток вечера Марк помнил плохо. Они о чем-то разговаривали с Кардингом, смеялись… и пили. Пили до поздней ночи.
Сыщик не помнил, как добрался до комнаты и рухнул на кровать.
Впрочем, какая разница? Главное ведь, что добрался.
Глава 3
Обоз прибыл в город ранним утром.
В Сартоне еще была осень, что и неудивительно – снег тут выпадал обычно ближе к середине декабря.
Сейчас же столица встречала путников проливным дождем и глубокими лужами.
Марк сидел в телеге, уныло взирая на грязную псину, воющую под дверью корчмы. Ему и самому хотелось выть.
Прошла уже неделя с того памятного случая в пещере, а он все не мог смириться с потерей и клял собственную беспечность последними словами. Люди Хозяина, имени которого сыщик до сих пор не знал, выследили их и, забрав артефакт, преспокойно убыли в столицу.
Сколько мучений, сколько стараний и времени просто улетело в трубу.
Им, правда, немного повезло – грабители могли забрать не только трафарет, но еще и жизни четверки друзей. Если бы тот мужчина со странной тростью захотел…
Почему он не приказал своим людям расправиться с ними?
Какое ему дело до Марка, Камнеглотов, Хайна?
Как там его называли? Книгочей? Почему? Любит читать? Или ворует редкие фолианты из частных библиотек?
Впрочем, что теперь гадать, когда у негодяев есть и трафарет и книга?
Как можно помешать им теперь?
И снова десятки вопросов, на которые нет ответов.
Но разве это повод бросить дело?
Да ни в коем разе!
– Еще никогда Марк Бойз не отказывался от расследования, – пробормотал сыщик еле слышно. – Не бывать этому и теперь.
Его слов никто не услышал, кроме самого Марка, разумеется, но того он и хотел. Сыщик хотел убедить себя, а не сыграть на публику.
Ему нужно вновь поверить.
Как там говорил Молот? «Сжимай кулаки, так, чтобы аж костяшки побелели, и продолжай драться за каждый клочок этого проклятого счастья»?
Да, черт возьми, так Бойз и поступит.
Или навсегда оставит частный сыск и уедет прочь из города.
Именно так и следует поступить. Своеобразное пари с собой, проверка собственных сил.
Марк очень не любил, когда люди берутся за дело, в котором ничего не понимают. Если Бойз не справится с этим – значит, он ничего не понимает в частном сыске и, как следствие, должен оставить сие занятие.
Ну а пока он продолжит расследование. Хотя и не так просто понять, что же делать дальше.
Внезапно он вспомнил о Марте. До этого, будучи вне Сартона, сыщик совсем не думал о девушке… да и сейчас, признаться, ее имя уже не вызывало боли в его сердце.
Похоже, это все же была не любовь – по крайней мере, не та, которую воспевают в балладах.
Говорят, время лечит все. И сейчас Марк готов был согласиться с этим утверждением.
Он больше не любил Марту.
И, как ни странно, был очень рад этому.
В двух кварталах от дома графа Малкома друзья попросили купца остановить обоз и, попрощавшись с добрейшим господином Кардингом и его окружением, удалились.
– Проклятый дождь, – пробурчал Боровик, наступая в очередную лужу. – Никогда не любил осень! Грязно, сыро и холодно!
– Терпи, недолго осталось уже, – подбодрил его Молот. – Сейчас в доме у графа одежду сменим, отогреемся…
Марк шел молча, совершенно не обращая внимания на беседу Камнеглотов, на дождь и его капли, стекающие вниз по лицу и куртке. Настроение было предурное, и думал сыщик сейчас не о том, как бы принять горячую ванну да усесться к камину, а о том же пресловутом деле.
Еще он размышлял о Малкоме, гадал, что скажет граф в ответ на печальные новости по поводу книги и трафарета.
И, конечно же, он думал о Камрии, которая в самое ближайшее время могла провалиться в бездну кровавой и бессмысленной гражданской войны.
Пожалуй, самой кровавой в истории.
Несмотря на то что ему удалось пройти тропой первых, героем себя Марк по-прежнему не считал и потому вполне резонно полагал, что в войне этой от него толку будет мало. В предотвращении же сыщик вполне мог преуспеть, при условии, что предотвращение оное не потребует от него размахивать мечом и убивать врагов десятками, а то и сотнями.
Теперь, когда потеряна не только книга, но и трафарет, след будет отыскать еще труднее. Впору думать, что война уже неизбежна, и начинать истово упражняться с клинком.
С такими мыслями и подходил к дверям графского особняка сыщик, прежде чем рыжий малец лет восьми-девяти не отвлек его от тяжких дум.
– Почтенный господин! – позвал юнец тоненьким голоском.
– Что тебе, мальчик? – спросил сыщик.
– А как вас зовут?
– Странный вопрос. Ты ищешь кого-то конкретного или просто балуешь?
– Кон… крет… ного, – старательно выговорил мальчик. – Мне нужен Марк Бойз.
– Тогда ты по адресу, – неуверенно сказал сыщик, несколько ошарашенный происходящим. – Но откуда тебе известно мое имя?
– Меня попросили передать вам вот это.
С этими словами мальчик протянул Марку белый конверт.
– Кто попросил?
– Какой-то господин. Он выглядел напуганным и говорил так… сбивчиво… неуверенно…
– Ясно. Хорошо. – Марк сразу понял, что мальчишка не сможет описать человека, передавшего ему письмо, и потому не стал задавать лишних вопросов. – Спасибо, что передал. А теперь давай, беги. Нечего в такую погоду торчать на улице!
