Ваши помнила, как Бен Ата предупреждал, что ее народ превращается в дегенератов, да. А ведь он оказался прав, только неточно понял причины. Она и сама среди них наблюдала бездействие и развинченность, и ей это не нравилось.
Ваши думала, что, когда он уедет в свою страну, ей будет не хватать его советов. Бен Ата флегматичен. Он нетороплив. Но далеко не глуп. Да, они уравновешивали друг друга. Это так. Ну, возможно, она потом к нему приедет — в конце концов, у них же будет ребенок. Оба не сомневались, что родится девочка: Ваши — потому, что сила ее дикой женственности могла породить только свое подобие, Бен Ата — потому что чувствовал такую же уверенность и совместимость, когда они с Эл-Ит ждали сына. Он сказал жене, что эта их дочка станет королевой как Зоны Четыре, так и Зоны Пять, но будет править только вместе с Аруси, ничего при этом не пояснив. Бен Ата вообще предпочитал неопределенность в выражениях, так что у Ваши возникли подозрения. Если замышляется предательство — значит, самое место заняться набегами и грабежами, — все ее мысли текли в одном направлении; Ваши представляла себя матерью правительницы этой благополучной зоны, которая лежит на западе от ее страны, и одновременно мечтала о грабежах. Кроме того, племена, обитающие на границе со страной Бен Ата, рассказали своей королеве, что его гарнизоны по-прежнему стоят вдоль всей границы, и это заставило ее задуматься, уж не умеет ли ее муженек часом читать мысли других. Признаться, Ваши уже строила планы набегов на Зону Четыре, — только иногда, конечно, не часто, и больше с целью напомнить себе об — увы! — запретных удовольствиях. Потом она, разумеется, возместит убытки и всё объяснит: приграничное население так привыкло совершать туда набеги, что за одну ночь им не перестроиться.
И вдруг Бен Ата бросил ее. Однажды ему приснился заветный павильон и бой барабана. Проснувшись утром, он оперся локтем о подушку, выглянул через клапан палатки наружу, но там ничего не было видно, кроме песчаной бури и тускло-желтого солнца. Он все еще слышал мысленно барабанный бой, — который пульсировал во всем его теле как отзвук потери и горя. Бен Ата вскочил, наскоро обнял жену, вызвал солдат и умчался, даже не отдавая себе отчета, что делает.
После его отъезда Ваши просидела одна-одинешенька в палатке много дней, и ее мысли не сильно отличались от мыслей Бен Ата в тот момент, когда ему было приказано расстаться с Эл-Ит. От этого брака Ваши не ждала ничего, да и не хотела ничего, — она, пожалуй, не могла назвать замужество приятным, потому что ей пришлось освоить слишком много нового. И все же она сильно изменилась, почувствовала, что отдалилась от жизни своего народа, ощутила ответственность, хотя и непонятно какую и почему. Казалось, что за все свои дела, за все свои решения ей придется держать ответ — но перед кем? Бен Ата говорил о каких-то Надзирающих. Кто они такие? Откуда он знает об их существовании? Ваши было неуютно от ощущения, что за ней наблюдают и следят, и даже, как муж предположил, руководят ее поступками. Бен Ата ей говорил, что Зона Четыре — еще не конец света, есть Зона Три, и одна из его женщин была как раз оттуда родом. А за Зоной Три есть другие страны, известные ему лишь по названиям.
В ее народе говорили и даже слагали песни о том, что королева горюет. Она не возражала. Хотя вовсе не была опечалена отсутствием Бен Ата. Ваши как раз была рада — он висел на ней гирей, тяжестью, от которой она не могла избавиться, чтобы стать опять самой собой. Она мечтала лишь об одном — вновь сделаться прежней, такой, какой она была до той ночи, когда ее бросили в палатку, где сидел в задумчивости солдат Бен Ата. Она и не знала, что есть такое понятие — думать. И вовсе не хотела думать! Ваши была вполне довольна своей жизнью до того, как муж познакомил ее с этим ужасным занятием — медленным погружением в раздумья…
А Бен Ата, доскакав до павильона, встретил там своего сына в окружении нянек, которыми командовала Дабиб.
Мальчик уже начал ходить. Первой мыслью Бен Ата было: не посадить ли сына на коня перед собой и не проехаться ли туда-сюда перед армиями, — но о каких армиях теперь можно говорить.
Дабиб как будто вполне освоилась с новыми порядками. Джарнти по мере сил поддерживал боевой дух в оставшихся войсках.
Бен Ата подумал, что надо бы ему потом проехаться по стране, понаблюдать, как изменилась жизнь после возвращения мужчин, с появлением мужского творческого начала.
А пока что он отправился с сыном в парк, где били фонтаны. Они уселись, Аруси у отца на руках, на круглую белую мраморную платформу. Бен Ата поднял его личико так, чтобы сын мог смотреть на горы родной страны своей матери, Эл-Ит, и заговорил с мальчиком о Зоне Три, и том, как однажды он поедет туда и узнает, как люди там живут.
Дабиб наблюдала за ними в окно, и вскоре уже вся страна узнала: король учит сына смотреть вверх. В Зоне Четыре давно прекратили наказывать тех, кто смотрел на заснеженные вершины, и все вполне законно глазели вверх на запрещенную страну, которая больше не казалась недосягаемой. И церемонии свои женщины проводили бурно и триумфально, и впервые мужчины присоединились к ним. Этот новый дух, воцарившийся во всей зоне, радовал Бен Ата, от этого ребенок становился крепким и уверенным в себе. Но Бен Ата все ждал барабанного боя, который слышал во сне, барабан же молчал.
Бен Ата начал строить планы съездить в Зону Три вместе с сыном, чтобы повидаться с Эл-Ит. Но на это не было Приказа — о чем ему напомнило укоризненное молчание Дабиб. Следует ли понимать так, что ему, Бен Ата, запрещены поездки в Зону Три? Но ведь сыну надо увидеться с матерью…
Он заметил, что Дабиб с группой женщин активно готовятся к путешествию, и, не спрашивая, понял, куда они собрались. Он, король, который не так давно мог упечь почти всех их в тюрьму или приказать носить в наказание шлемы, услышал, что женщины собираются съездить в Зону Три — навестить его жену, — и Аруси тоже повезут с собой.
Разумеется, Бен Ата потребовал у Дабиб объяснений.
Она ответила, что все они — разумеется, женщины — считают, что их место там и они имеют право поехать, поскольку именно они так долго хранили и сохранили древнее знание.
А что, разве у них есть разрешение? Был Приказ Надзирающих? Прислали гонца?
Но Дабиб твердо стояла на своем, уверенная в своей абсолютной правоте, так что спорить с ней было бесполезно. Бен Ата и не стал. От своих намерений ему, таким образом, пришлось временно отказаться и смириться.
Когда Аруси исполнилось два года, женщины уехали, взяв его с собой. Их отъезд был хоть и неофициальным, но событием, так что устроили целую церемонию проводов — на болотистом лугу, где некогда проводились демонстрации военной мощи страны. Толпы лиц обоего пола выкрикивали и распевали женские песни, которые теперь стали известны повсеместно; народ не скрывал своей гордости этими дальновидными прогрессивными соотечественницами, которые, казалось, изменились даже внешне — в полном соответствии с переменами, наступившими в обновленной Зоне Четыре.
В поездке участвовали двадцать женщин, в основном среднего возраста. Они были в платьях, сшитых по фасонам, скопированным с нарядов Эл-Ит. За время ее пребывания в их стране в Зоне Четыре появилось немало новых тканей, новых красителей утонченных оттенков и таких методов шитья, о каких местные портные раньше и не подозревали. Все путешественницы, распустив по плечам волосы, гордо и самоуверенно, с вызовом глядели в глаза своих не особенно довольных мужей, смеялись от радости, что удалось собраться всем вместе. Все как одна ехали верхом без седел и уздечек. Они были не такими опытными наездницами, как Эл-Ит, и зрители выражали сомнение, но в итоге у них все получилось. Все они были настолько уверены, что их ждут не дождутся в Зоне Три, что вначале даже отказались взять щиты или хотя бы защитные броши и зажимы, но когда начался подъем к границе, Дабиб вынуждена была поставить перед собой щит, после чего и другие последовали ее примеру.
