— Когда мы должны прибыть к королю? — спросила она, и для Джарнти ее вопрос послужил напоминанием, что над ним есть высшая власть. Строгим взглядом он упрекнул отряд за задержку и придал своему лицу послушное выражение.
Все это она заметила, поняла, — и тут до нее дошло, до чего же это варварская страна.
Они вообразили, что Эл-Ит стало страшно от одного вида известной по слухам «круглой крепости смертоносных лучей», как ее именуют в одной из наших песен.
Эл-Ит, уже не в первый и даже не в десятый раз, напомнила себе, что не так-то просто ей будет приспособиться к этому народу с их рабской психологией, и, чтобы испытать солдат, тронула коня и двинулась по дороге ко входу в здание. Джарнти мигом оказался рядом, потянулся рукой к коню, как бы желая его остановить. Она остановилась и объяснила:
— Захотелось заглянуть в эту вашу знаменитую круглую крепость.
— Что вы, нет! Нет, вам нельзя! Это запрещается! — Он все еще был преисполнен важности.
— Но почему? Ведь ваше оружие направлено не против нас, конечно?
— Ну… в крепости опасно… — И как раз в этот момент из-за стены здания выскочили играющие ребятишки и разбежались во все стороны. Двое проскользили через открытый вход в здание.
— Ладно, мне все ясно. — И Эл-Ит поехала дальше, не удостоив взглядом ни Джарнти, ни его солдат.
Когда они практически уже спустились на равнину, то увидели пасущееся прямо у дороги стадо, за которым присматривал подпасок.
Джарнти жестом подозвал парнишку, и тот помчался к ним со всех ног. Пока парнишка бежал, Джарнти успел сказать:
— Вы должны научить его обращаться с животными по-вашему.
А когда пастушок уже оказался на обочине дороги, бледный и испуганный, Джарнти заорал:
— А ну немедленно падай ниц! Не видишь, что ли, кого мы везем к королю?
Мальчишка мгновенно упал лицом в землю, растянувшись на траве во весь рост.
Взгляд Джарнти не то умолял, не то приказывал, и конь под ним нетерпеливо ходил кругами: ему передалось рвение хозяина, желавшего быстренько освоить познания Эл-Ит.
— Видите ли, — объяснила она, — вряд ли мы сможем кого-то чему-то обучить столь быстро. Подобные вещи так не делаются.
Но Джарнти и сам уже понял, что свалял дурака, покраснел и разозлился. И все же заорал на парнишку:
— Эта дама желает знать, здоровы ли твои животные!
Ответ прозвучал не сразу. Подпасок помолчал, потом сквозь хныканье послышалось что-то вроде:
— Да, здоровы, вполне здоровы, господин.
Эл-Ит соскользнула с коня на землю, подошла к парнишке и приказала ему:
— Встать!
Она заставила себя скомандовать, потому что, судя по всему, тут понимали только командный тон. Подпасок медленно поднялся и едва держался на дрожащих ногах, бросая взгляды исподлобья. Эл-Ит выждала минутку, пока не убедилась, что он понял — она не страшная, и только тогда заговорила:
— Я из Зоны Три. Нашим животным нездоровится в последнее время. Скажи, ты не заметил у своих животных что-нибудь необычное?
Прижав к груди сжатые кулаки, парнишка тяжело дышал, будто пробежал несколько миль. Наконец у него вырвалось:
— Да, да, мне кажется, я тоже это замечал.
Из-за ее спины Джарнти вмешался в разговор громко и игриво:
— Что, затосковали они у тебя, что ли? — И весь отряд заржал.
Эл-Ит поняла, что при солдатах все равно ничего не добьешься, и сказала мальчику:
— Не бойся. Возвращайся к своим животным. — Подождала, пока он поспешно скрылся, и вернулась к своему коню.
И Джарнти снова стало неловко за очередную глупость, но как тут было удержаться, когда она, маленькая, безоружная, ростом намного ниже их, стояла на земле рядом с беззащитным и испуганным мальчишкой. У Джарнти невольно возникла потребность продемонстрировать свою силу, свое превосходство.
Она вспрыгнула на коня и сразу пустила его в галоп, не глядя на свой эскорт. Она, наша бедная Эл-Ит, чувствовала себя очень подавленной. Этот период жизни был для нее самым тяжелым. Все в ее душе кипело от возмущения — от того, как обращались с бедным парнем; ну что же, таковы порядки в этой стране. Тогда, в тот тяжелый для нее период жизни, Эл-Ит и представить себе не могла, что с этими хамами возможно хоть какое-то общение. И, конечно, с ужасом воображала, что ее ждет у Бен Ата.
Они весь день скакали и скакали через равнину, она — во главе кавалькады. И на всем пути встречали только канавы и ряды кустарника. За ней следовал Йори, конь без всадника, рядом держался Джарнти, за ними — отряд. Все молчали. Эл-Ит ни слова не сказала об инциденте с подпаском, они же, зная, что скоро она встретится с королем, не могли рассчитывать на хороший отзыв о себе. Так что все были мрачные, хмурые. Иногда им встречались в пути жители страны — то на обочине дороги, то в плоскодонках в каналах, но те, кому повезло увидеть этот небольшой отряд, рассказывали, что ни на одном лице не заметили и следа улыбки; будто это была не свадебная, а похоронная процессия. Конь без всадника вызвал быстро разошедшиеся слухи, что Эл-Ит упала и разбилась насмерть, потому что никто и внимания не обратил на тоненькую фигурку всадницы во главе кавалькады. Эл-Ит, в ее простом темно-синем одеянии, в черной вуали на голове принимали за кого-то из обслуги.
Возникла даже такая легенда, якобы конь убитой Эл-Ит прискакал вместе с отрядом к королю, чтобы рассказать ему, что свадьба не состоится. В легенде говорилось, будто конь встал у порога брачных чертогов и трижды проржал: Бен Ата, Бен Ата, Бен Ата, — а когда тот вышел, конь сказал ему:
Свадебный пир, о король, отменить нам придется,
Ибо невеста твоя обручилась со смертью,
Холод и тьма воцарились в ее королевстве.
Эта баллада обрела популярность, и ее пели все, несмотря на то, что прекрасно знали: Эл-Ит жива-здорова, да и свадьба состоялась. О том, что этот брак был не из самых благополучных, конечно, тоже было известно с самого начала. Откуда? А откуда все всегда все знают? К балладе дополняли все новые и новые куплеты. Вот что, например, придумали в армейском лагере Зоны Четыре — в бараках семейных солдат:
Прекрасно и сильно твое королевство, король всемогущий,
Я, слабая женщина, буду твоею рабыней,
И стану безропотно мужа я ждать из походов.
Уж у нас бы точно никогда не сложили такие стихи, хотя об Эл-Ит было создано много жалостливых и чувствительных баллад. Кое-кто скажет, что где есть деспотичное государство, там обязательно возникает критика этого короля-хама. И даже не важно, каков сам по себе этот деспот, просто угнетаемые по своей природе всегда страстно желают заклеймить его. Мы подобное утверждение опровергаем, и пример нашей страны — Зоны Три — доказывает, что мы правы. Чтобы признать и воспеть обыденного, ничем не выделяющегося правителя, достаточно его просто не порочить.
