Сюзанне утром на работу, логично было бы предложить ей переночевать у нас, но я не предложила. Я хотела, но не смогла себя пересилить, и она быстро отправилась домой, чтобы успеть до наступления комендантского часа. А я оста лась с чувством вины. Укладываясь спать, Касем спросил, почему я стараюсь защитить их от того, что они уже и так знают. Мало я знаю детей. Надо бы расспросить их, выслушать, но я все откладываю это на потом.
Приходят какие-то люди, спрашивают о Джордже, однако гораздо меньше, чем когда он был здесь. И это меня почему-то удивляет. Бенджамин предупреждал, что следует быть осторожной, остерегаться шпионов. Но как их отличить?
Вчера приходил Раймонд Уотте. Его я, разумеется, остерегаюсь. Но почему он все еще здесь? Джордж постоянно рассылает людей туда-сюда, однако он никому не велел оставаться. Вечером прибыли ребята из Голландии. Сюзанна, не таясь, отозвала меня в сторонку и, не слишком скрываясь, прошептала, что их надо остерегаться. Они сразу же ретировались. Я спросила Сюзанну, с чего она это взяла, и она с уверенным видом сослалась на свой богатый жизненный опыт. Поэтому я спросила ее и о Уоттсе.
— О, его теперь можно не бояться, — заверила она меня.
Снова пришел Уотте. Видно, что он в меня влюблен. Что ж, если ему хочется тратить впустую свое драгоценное время… Он рассказывал о своей жизни, сообщил, что в Англии работал учителем в школе. Я спросила, как долго он здесь собирается пробыть. Полгода, но если судьба будет к нему благосклонна… Он явно намекал на меня. Я попросила его позаниматься с Лейлой и Касемом.
Вчера вечером Сюзанна вернулась с детьми, которых все же взяла с собой в лагерь. После ужина я заставила себя предложить ей остаться на ночь. Предоставила в ее распоряжение комнату родителей. Разумеется, она страшно обрадовалась. Ее комнатушка — жалкая глиняная конура, у порога которой волнуются пески, на самом краю города, жаркая и душная. Чем-то она похожа на мою бывшую комнатку, но в доме нет ни двора с бассейном, ни крыши, на которой можно было бы спать под звездами. Утром я сказала Сюзанне, что имеет смысл ей сюда перебраться. Боюсь, я это предложила не слишком любезно, но форма сути не меняет. Понимаю, конечно, что она попытается тут командовать, установить свои порядки, но это в ее натуре, этого не изменишь, так что не стоит обращать внимания.
Поместив Касема в комнату Джорджа, я пообещала ему очистить место в шкафу, и сегодня занялась этим. Я перенесла вещи Джорджа к себе. Джордж никогда одеждой не увлекался, так что много места его имущество не заняло. Конечно, не удержалась от слез. Мне его так не хватает. Как ни странно, скучаю и по Бенджамину. Без Ольги и Симона не так трудно, наверное, потому что они ушли задолго до смерти. Труднее с тем, что помню о детстве и о них, когда была еще ребенком. Глупо, но когда вспомню, как родители уставали, хочется плакать от жалости. Они осудили бы меня за это. И, между прочим, правильно бы сделали. Хватит детства.
Бумаги Джорджа рассовала по картонным коробкам. Нашла письма. Долго колебалась, читать или не читать, но все — таки прочла. Одно было от его индийской пассии. Могу сказать, что Джорджа она не слишком понимает. Неотправленное письмо Джорджа, адресованное ей. Она его и не видела, а я прочла! Мне кажется, что это письмо написано скорее для меня, чем для нее. Признаю, что поступила нечестно.
Письмо Джорджу Шербану от Шармы Пател
Дорогой товарищ!
Лишь вчера вечером узнала, что отправляется гонец, и это последнее письмо (я тебе пишу каждую свободную минуту) поневоле будет кратким.
Когда ты приедешь? Ты обещал. Луис сказал, что ты прибудешь к нам в ходе путешествия по многим странам, Индия лишь одна из целей — ожидаю с нетерпением.
У меня интересная новость. На следующей Всеевропейской конференции, как подсказывают карты, Индия войдет в оргкомитет, а твоя Шарма на год станет хозяйкой Европы (ты ведь понимаешь, что я шучу). С нетерпением ожидаю этого события, не говоря уж о радости путешествия. Обсуждала свою идею с Луисом. Попросила его как следует всё обдумать. Сказала ему, что если ты выдвинешь свою кандидатуру, то почти наверняка будешь представлять Северную Африку. Готов ли ты к этому? Я имею в виду выдвижение. Когда мы обсуждали эту идею, я не заметила у тебя прилива энтузиазма. Позволь заметить, что ты неправ. Яне эгоистка и не карьеристка, в этих грехах меня и заклятые враги не обвинят. Но отказываться от того, что тебе подобает, неразумно. Ты ведь это заслужил. Твой стиль работы и твои достижения общеизвестны, я от многих слышала о тебе самые лестные отзывы. И надеюсь вскоре услышать о выдвижении твоей кандидатуры. И я осуществлю свой план и свою мечту Я попросила Луиса о следующем. Это явится шагом к объединению Европы и Африки: ведь сейчас связи опосредованные и слабые, это следует исправить. Так вот, я предлагаю, чтобы тебя как представителя Северной Африки (ты непременно должен согласиться!) и меня избрали на год сопредседателями Объединенных Армий. И этот год может растянуться на два, а то и больше, все к тому идет. Я увижу твою милую улыбку! Так и слышу твои возражения, что мой план зависит от трех неизвестных. Но у меня есть предчувствие и расчет. А я не часто ошибаюсь, согласись. Мы сможем путешествовать по Европе и Северной Африке. Сам понимаешь, что это для меня будет означать. Я знаю, и для тебя тоже. Наша совместная жизнь, наша любовь сплавятся в победном марше всего человечества, в авангарде которого уверенной поступью шагает молодежь!
Не могу дождаться нашего свидания! Очень занята, целый день и половину ночи впридачу, так что времени на печаль не остается.
Но я позволяю себе вспоминать… Помнишь? Сокровище ночи в Симле… Однажды подобные ночи станут достоянием всего человечества, и я не чувствую себя эгоисткой… О, Джордж, ну когда же я снова увижу тебя! Податель сего письма вернется сюда по пути в Пекин и доставит мне твой ответ. Очень надеюсь, что ты согласишься на мое предложение.
Твоя Шарма
Джордж Шербан — Шарме Пател
Очень внимательно прочитал твое письмо. Когда я приеду в Индию и увижу тебя, то объясню, почему не желаю выдвигаться согласно твоему плану. Хотя, Шарма, я ведь уже тебе это объяснял.
Я вижу сны. Рассказать тебе, что мне снится?
Когда-то существовала цивилизация, где — неважно. Скажем, на Среднем Востоке, в Китае, в Индии… Долгое время, тысячи лет. Мы не способны теперь представить себе такое. Непрерывность бытия, без быстрых изменений, поколение за поколением. С богатыми и бедными, но без таких контрастов, как сейчас. Уравновешенная экономика: сельское хозяйство, торговля, использование минералов, все сбалансировано, все в гармонии. Население отличалось долголетием, индивиды жили по тысяче лет, ну, может быть, по пятьсот. Конечно, сейчас мы презираем прошлое и воображаем, что раньше дети рождались, чтобы в большинстве своем умереть жертвами невежества. Но те люди отнюдь не были невеждами. Они знали, как не рожать лишних детей и жить в мире с землей и с соседями.
Представь себе, Шарма, каким был тогда брак. Никакого неистовства, никакого отчаяния, полное отсутствие страха смерти, заставляющего нас сломя голову спариваться, хватать, держать в ожидании близкой потери.
