— Но, Тамар, я же говорил: Данн тебя любит.
— Почему же он тогда не хочет видеть меня?
— Хочет. Только он не хочет, чтобы ты огорчилась при виде него, такого больного.
— Раффу можно быть с ним, а мне нельзя!
Тамар заплакала. Али, сидя рядом с девочкой, обнимал ее, укачивал в своих объятиях. Она плакала до тех пор, пока не уснула, и тогда Али тоже задремал, с ней на руках. Маленький худой мужчина с печальным лицом и девочка с мокрыми от слез щеками — Гриот, проходя мимо, улыбнулся этой сцене. Так трогательно было доверие, которое девочка испытывала к Али, так велика любовь, которую Али — человек, потерявший своих детей, — испытывал к ней. Потом, когда сгустились тени, появился Рафф, прошлепал тяжелыми мохнатыми лапами к спящей паре, посмотрел на них и не стал будить, сел рядом в ожидании. Затем вышел из комнаты и Данн. Он остановился возле Раффа, наклонился, вглядываясь в лицо девочки. От нее словно исходило непрерывное и беззвучное «Маара», и Данн тоже произнес это имя одними губами: «Маара».
Подошел Гриот и, поскольку Данн не обернулся при звуке его шагов, а продолжал пристально смотреть на Тамар, рискнул прикоснуться к его руке. Вот тогда Данн развернулся, с кулаком, поднятым для удара… увидел Гриота, нерешительно замер, позволил руке упасть и без единого слова скрылся в своей комнате. Рафф остался со спящей парой и лег, положив морду на руку Тамар.
Проснувшись, Тамар воскликнула, что Раффу пора гулять. Вдвоем они помчались между старых зданий, по лужам, через дворы, и, когда Тамар завернула в очередной раз за угол, перед ней возник Джосс — ухмыляющийся, вытянувший руки, чтобы поймать ее… Она чуть не попала в эту ловушку, но успела увернуться и побежала обратно, и Рафф за ней. Из окрестных строений высыпали солдаты в черных одеялах, чтобы поймать Тамар, поймать снежного пса, однако девочка и пес оказались для них слишком проворными. Они целыми и невредимыми вернулись в большой зал, где рассказали Гриоту о том, что Джосс с целым отрядом находится в Центре.
— Значит, Тамар, ты должна выгуливать Раффа только на плацу.
— Но ведь Джосс здесь, в Центре.
— И Джосс, и другие. Я думаю, немало его сторонников прячутся по углам и закоулкам Центра. Нет, не надо бояться. Это даже хорошо, что они здесь. Мы снабжаем их маком, даем им все, что ни попросят, так что скоро они уже ни на что не будут способны. Но ты, Тамар, должна держать глаза открытыми постоянно, каждый миг. И ты тоже, Рафф, — сказал Гриот псу в шутку, но Рафф как будто понял его и коротко пролаял, махнув хвостом.
— Когда же мы уйдем отсюда? — взмолилась Тамар.
— Поверь мне, это случится уже очень скоро, — ответил Гриот.
Он приказал солдатам удвоить охрану. Теперь караульные стояли почти плечом к плечу, защищая ту часть Центра, где обитали «красные одеяла».
На следующее утро Тамар и ее снежный пес играли, как велел Гриот, на плацу. Солдаты наблюдали за резвящейся парой — девочкой и ее товарищем по играм — и думали о своих потерянных семьях. Данн тоже наблюдал за ними из окна. Гриот сказал ему, что через две недели они тронутся в путь, и даже если Данн не совсем поправится к этому времени, сроки меняться не будут. Они выйдут, когда луны не будет, и проберутся через болота. А пока Данн не должен покидать охраняемую территорию.
— Я не уйду до тех пор, пока мы не вынесем из тайника все, что только возможно.
А потом относительное спокойствие было нарушено известием, которое поступило от караульных, охраняющих подступы к Центру. Один из стражников сообщил, что пришел человек в черном одеяле и утверждает, что он друг Данна. Это был Даулис. Когда его впустили за ворота, Даулис вручил черное одеяло одному из солдат со словами:
— Уверен, что оно может пригодиться.
Он как раз стоял у входа в комнату Данна, когда о его прибытии стало известно Тамар. Девочка подбежала к нему с радостным криком:
— Даулис, Даулис!
Но он уже вошел к Данну, вместе с Раффом.
— Даулис! — чуть не заплакала Тамар. — Ты ведь и мой друг тоже.
Девочка, росшая без матери, жила на ферме под опекой четырех друзей — своего отца, Даулиса, Леты и Донны, — которые защищали ее от козней Кайры. Отец оставил ее, но вот пришел Даулис и… ушел. Она бросилась на подушки, готовая раствориться в слезах. Но через миг малышка подскочила и убежала в свою комнату, а вскоре вернулась, одетая в переливчатую накидку, которая была знакома Даулису. Он будет рад… Тамар порхала по большому залу между усердными писцами и напевала:
— Даулис, мой Даулис.
А Даулис тем временем стоял над Данном, который спал на кровати лицом вниз. Даулис нагнулся, чтобы прикоснуться к его плечу, и тут же отпрянул — Данн взвился с постели с ножом в руках.
— О, это ты, Даулис, — промолвил Данн. — А я все ждал, когда же ты присоединишься к нам. — И он обмяк, упал на постель, куда к нему сразу же прыгнул снежный пес.
— Что с тобой, Данн?
— Я совсем плох, — ответил тот. — Внутри меня два человека, и один из них хочет меня уничтожить.
— Лета говорила, что ты болен.
— А как поживает Лета? Джосс говорил, что она решила вернуться к своему старому занятию.
— Она не решила. Ее заставили. Разумеется, это совсем не значит, что Лета плохо справляется со своими обязанностями. — Сказав это, Даулис неприятно засмеялся. На краткий миг Данну показалось, что из глаз Даулиса выглядывает кто-то другой. Потом он снова стал собой, то есть тем Даулисом, который глубоко возненавидел бы всякого, кто сумел завладеть им на мгновение, — если бы сумел его увидеть. — Нужно помнить, что в бордель ее привели совсем юной девочкой. — Он вручил Данну легкий сверток. — Лета послала тебе вот это. И просила передать, что это сильнодействующие травы. Они излечат тебя, но только если ты сам хочешь излечиться. Так она сказала, Данн.
— Очень умная женщина, — заметил Данн.
— Еще Лета сказала, что Али знает, как их применять. Да, мы в курсе, кто такой Али.
— У вас есть свои шпионы? — спросил Данн.
— Конечно. А вы знаете все о нас.
— Значит, тебе известно, что Джосс со своими людьми уже проник в отдаленные уголки Центра. Но знаешь ли ты, что каждый вечер они пьяны и безумны от мака?
— Нет, про мак мы ничего не слышали.
— Ну так что, коли ты здесь, скажи, пойдешь ли ты с нами в Тундру?
— Я возвращаюсь в Билму.
— Вот как, советник Даулис? Но будет ли Билма рада видеть тебя?
— Кое-кто будет рад. Там сейчас идет гражданская война.
— А где сейчас нет гражданской войны? Где, Даулис?
— Иногда мне кажется, что где-то в небесах есть звезда, которая любит войны и убийства. Так говорят предсказатели из Речных городов.
— Конечно, — фыркнул Данн, — как удобно. И мы ни в чем не виноваты. Это все звезда. Мы же ничего не можем поделать с этой жадной до смерти звездой.
