Ирочка шла, держась за руку матери, видно было, что она еле стояла на ногах. Ничего, пусть еще немного пройдется пешком, меньше хлопот будет, когда устанет — уснет на руках, к примеру.
Боря и Сережа похожи друг на друга, и носы одинаково разбили во время посадки. Их мамаша была суровая, очкастая, напоминавшая учительницу и почему-то строгую мультипликационную жабу, хотя лишним весом вроде не отличалась. Лицо у нее было такое, со щечками…
Кстати, именно где-то здесь, говорят, расплодилась натуральная галлюциногенная жаба bufo marinus — хрен знает каким макаром, вообще-то она обитает в Южной Америке вроде. Ученые в истерике бились, когда им притащили экземпляр. Сначала за розыгрыш приняли. Розыгрыш, ага. Те парни, что эту жабу отловили, до сих пор реальность не отличают. Зомби натуральные, хотя и не зомби. Недаром же, говорят, из этой жабы готовили яд зомби на Гаити — я специально в библиотеку сходил, почитал кое-чего. Правда, жабы такой не видал, но есть сталкеры, которые видали. Если не врут, потому что сталкеры, как ни крути, часто врут…
Жабы жабами, но главное, что пока не попадались погонщики. О них я предупредил особо и постоянно напоминал, потому что самый опасный мутант — это неизвестный мутант. Почему-то общепринятым мнением стало, что они обитают на деревьях и прыгают, хотя подтверждений тому не имелось, да и видели мы всего лишь одного. Хотя не факт, что они вообще на людей нападают — допустим, только на собратьев-мутантов. Почему нет?
От натуралистических размышлений меня отвлек какой-то внутренний сигнал. Задумавшись, я и не заметил, что глаза начало щипать уже так, что дети захныкали, а пассажиры начали останавливаться и тереть лица ладонями. Вот черт! Я судорожно проморгался и завертелся на месте. Похоже, мы попали в самую чащу этих сопливых грибов. Вонь стояла адская, глаза почти не видели, я заорал Паулю, который замыкал строй:
— Давай всех сюда!
Пауль с Аспирином начали сгонять пассажиров в кучу, те неуклюже и испуганно толкались, как деревенское стадо. Я сорвал с шеи респиратор, забрал еще пару у Соболя и Пауля, сунул малышам:
— Это наденьте на детей, а сами и все остальные быстро ищите, чем закрыть носы и рты! Любые тряпки годятся. Быстро!
Пассажиры кинулись выполнять, а вот сталкеры смотрели на меня с каким-то подозрением. Я потер глаза, затем потащил Аспирина в сторону:
— Слушай, «жгучий пух» на меня не действует, а эта дрянь, чего-то сильно накрывает. Ты как?
— Да я ничё, ну воняет, подумаешь… так такого добра тут… я даже удивился, что за паника. — Аспирин смотрел на меня, нахмурившись.
— Значит, так. Выводить нас отсюда будешь ты. Включай свое чутье, понял?
— Понял, — серьезно сказал Аспирин, — ты только это… держись, чува-ак.
— Да я нормально. Глаза вот только… словно песка набросали.
Аспирин пошел впереди меня. Я еле видел его сквозь прищурепные слезящиеся глаза. Хорошо, хоть слышал. Аспирин верно нащупал нужное направление, потому что с каждым шагом мне становилось все легче.
Скоро вонючие грибы совсем закончились, да и «сопли» на деревьях тоже. Я вздохнул с облегчением, разлепил глаза и увидел очередной овраг, раскинувшийся на пути. Аспирин предложил сделать привал, но я не позволил. Не хотелось мне останавливаться в такой близости от только что пережитого кошмара. Ощущение было такое, что, помедли я ещё пять минут в той чащобе, запросто лишился бы обоих глаз.
В овраг — эти чертовы овраги начали меня доставать! — мы сползали на пятой точке, упираясь каблуками в мокрый склон и собрав на подошвы комья жирной земли с пучками травы. Аспирин еле слышно ругался, Пауль пару раз уронил клетку с бюрерами, которые злобно блекотали внутри. Гомосеки-санитары то же вполголоса ругались, вполне по-мужски. Этак еще перевоспитаются, пока идти будут…
Мелкие кусты только мешали, тем более что они почти все были какой-то разновидностью то ли облепихи, то ли акации — короче, все сплошь в мелких иголках и шипах. Внизу было сумрачно и влажно. Больше всего пугал папоротник по пояс высотой. В нормальных-то местах в такой не очень хочется соваться из-за клещей и прочих кровососущих. А уж здесь…
Другая сторона оврага была нескончаемой бетонной стеной. Значит, из низины можно было выбраться, только цепляясь за скользкие мокрые корни. Корни свисали сверху бетонной стены, которую построили непонятно за каким хреном. Может, укрепляли овраг. А может, и нет. Кто-то явно пытался здесь устроить что-то типа ступеней — остались ямки в бетонной стене. Некоторые были на удивление глубокими. С усталости и в полутьме не сразу дошло, что это норы; наступишь в такую — и откусили тебе полноги вместе с ботинком. И откусили кому-то — чей-то покореженный ботинок валялся на дне оврага, неподалеку от стены с ямками. Вид у него был такой… недопереваренный, что ли. Лезть по стене сразу расхотелось. И в папоротник тоже. Но по стене — больше. Тем более что в дырках стены начали мелькать какие-то огоньки. Красноватые и очень неприятные.
— Может, я туда стрельну? — предложил Соболь с опаской.
— Тут что-то незнакомое, — покачал я головой. — Чёрт его знает, чем обернется. Давайте-ка по низу оврага налево, может, кончится эта сучья бетонка…
Бетонка не кончалась, огоньки поблескивали, но никто из дыр не вылезал. Затем дыры, слава богу, вовсе исчезли, потом пропала бетонка, пошли густо стоящие деревца. Затем и они поредели, открывая между собой пологий проход, который так и звал, так и манил — чистый, светлый, сухой такой. Солнечные лучи пробивались сквозь листву, мелкие цветочки даже какие-то росли вперемежку с зеленой свежей травкой. Идиллия, мать ее. Как в книжке про Бэмби. Сейчас выскочат добрые животные и утешат маленького сироту-олененка. Пока мы топтались на месте, борясь с желанием рвануть к солнышку, из прохода и впрямь выскочило…
— Абанамат! Скарлотина!
Кто-то из женщин завизжал истошным голосом, а Пауль опустил автомат.
— К тебе подруга вернулась, Упырь, — сказал он, поправляя на плече клетку с бюрерами.
Глава семнадцатая
Яблоневый сад
Вертолеты зависли в полутора-двух метрах над землей. Пилоты были битые, ушлые и знали, что лишняя посадка — это лишняя возможность никогда уже не взлететь. С вертолета не видно, что там внизу, а есть масса аномалий, которые бьют непосредственно на поверхности земли.
— Пониже бы, — крикнул мрачный Сушинский.
— Не хрен, не хрен! — отозвался вертолетчик, с виду — по разрезу глаз — азиат. — Прыгайте! Чему вас только учили?!
Альтобелли спрыгнул одним из первых, а потом рядом с ним обрушился военный сталкер по кличке Дятел. Дятел был увешан обычной для военных сталкеров аппаратурой, без половины из которой обычные сталкеры обходились вполне успешно.
Военных сталкеров с группой полетело двое. Вторым был Колумбия, канадский украинец, говоривший по-русски и по-английски с заметным прононсом.
