Отказавшись от роли — и, вероятно, тем самым навсегда уже отказавшись от театра, Фрэнсис чувствовала, будто вычеркнула из своей жизни всякую возможность серьезной любви.
Что касается Юлии… Только сейчас Фрэнсис задумалась над тем, что свекрови, должно быть, было довольно одиноко там, на самом верху шумного переполненного дома, в котором молодежь называла ее старухой и даже старой фашисткой. Она слушала классическую музыку, читала. Но иногда куда-то выходила. Оказывается, в «Космо».
Юлия была одета в костюм цвета вечернего тумана и лиловую шляпку — разумеется! — с крошечной вуалью. На столе лежали перчатки. Ее спутник — седовласый, ухоженный джентльмен — был столь же элегантен и старомоден, как и она сама. Он поднялся, склонился над рукой Юлии, и его губы сомкнулись всего в миллиметре от ее кожи. Она улыбнулась, кивнула, и он вышел. Когда Юлия осталась одна, на ее лице появилось выражение, которое Фрэнсис восприняла как стоицизм. Юлия насладилась часом свободы и теперь должна возвращаться домой или пойти за теми немногими продуктами, которые она может себе позволить. Ох, а кто же присматривает за Сильвией? Должно быть, Эндрю дома. Фрэнсис больше не заходила к сыну в комнату, но предполагала, что он проводит там долгие часы, один, с книгой и сигаретой.
Была пятница. Этим вечером за столом, полагала она, не будет свободного места. Ожидалось большое событие, и все знали об этом, в том числе и те, кто был сейчас в Сент-Джозефе, потому что Фрэнсис звонила Колину: сказать, что к ужину спустится Сильвия, так что пусть он предупредит друзей, чтобы все называли ее Сильвия.
— И попроси их вести себя тактично, Колин.
— Спасибо за твое высокое мнение о нас, — ответил он.
Его бережное отношение к Софи тем временем переросло в любовь, и двое считались в Сент-Джозефе парой. «Наши голубки», — так отзывался о них Джеффри, что было великодушно с его стороны, ведь он наверняка сильно ревновал. Да, можно было не сомневаться в джентльменском поведении Джеффри, хоть тот и воровал в магазинах. А вот о Роуз такого не скажешь, ревность к Софи была написана на ее злобном лице.
«Дорогая тетушка Вера, наши двое детей не хотят ходить в школу. Сыну пятнадцать лет, а дочери шестнадцать. Они давно уже прогуливали занятия, но мы и не догадывались об этом. А теперь полиция сообщила нам, что их видели в дурной компании. И дома дети почти не бывают. Что нам делать?».
Софи сказала, что после Рождества в школу она не вернется, но, учитывая их отношения с Колином, она еще может переменить это решение, чтобы не расставаться с ним. Но сам Колин так плохо успевал, что не собирался сдавать выпускные экзамены летом. Ему исполнилось восемнадцать лет. Он считал экзамены пустой тратой времени, а себя — слишком взрослым для того, чтобы ходить на уроки. Роуз (нет, ее, Фрэнсис, это не касается!) школу бросила. И Джеймс тоже. Сильвия не была на занятиях уже несколько месяцев. Джеффри учился отлично, всегда так было, и похоже, он один будет сдавать экзамены. Ну, и Дэниел с ним, разве может Дэниел не сделать того, что делает его кумир, но он был далеко не так умен, как Джеффри. Джил чаще бывала здесь, чем в школе. Люси из Дартингтона тоже экзамены сдаст, причем с легкостью, в этом нет никаких сомнений.
Сама Фрэнсис была послушной девочкой: ходила в школу, была пунктуальна, сдавала все экзамены и поступила бы в университет, если бы не вмешались война и Джонни. И ей было не понятно, в чем, собственно, проблема. Уроки ей не очень нравились, но она смотрела на них как на нечто необходимое. Ведь дальше ей придется как-то зарабатывать на жизнь, вот в чем смысл школьного образования. А нынешние дети почему-то совсем не думали об этом.
И Фрэнсис написала письмо, которое хотела бы послать, но, конечно, не пошлет:
«Дорогая миссис Джексон, не имею ни малейшего представления, что Вам посоветовать. Кажется, мы вырастили поколение, которое полагает, будто еда будет просто падать им в рот, зарабатывать ее не придется. Искренне сочувствую, тетя Вера».
Юлия готовилась уходить. Она собрала сумочку, перчатки, газету и, проходя мимо невестки, кивнула ей. Фрэнсис подскочила (слишком поздно), чтобы придвинуть ей стул, Юлия уже прошла. Если бы Фрэнсис сумела все сделать правильно, то та бы присела на минутку — присела бы, Фрэнсис заметила секундное колебание в ее глазах. И тогда она наконец-то могла бы попытаться сблизиться со своей свекровью.
Фрэнсис осталась сидеть, заказала еще кофе, потом суп. Эндрю говорил матери, что если удачно выбрать момент для заказа гуляша, то тебе может достаться самая гуща со дна котла. Ее гуляш, когда его принесли, был в лучшем случае из середины котла.
Фрэнсис не знала, какую тему выбрать для третьей статьи. Вторая была о марихуане, и с ней проблем не было. Статья получилась информативная и выдержанная, вот, в общем-то, и все, но в ответ пришло много писем.
До чего симпатичный народ здесь, в «Космо», все эти люди из разных европейских стран, ну и, конечно, британцы, те, которые прониклись к ним симпатией. Многие из них евреи. Но не все.
Юлия как-то заметила в присутствии «детворы», когда один из них спросил у нее, была ли она беженкой:
— Увы, мне не повезло! Я родом из Германии, но при этом не еврейка.
Шок и возмущение. Фашистская сущность Юлии получила окончательное подтверждение (хотя, надо сказать, они все употребляли слово «фашист» так же легко, как говорили «трахаться» или «дерьмо», но вряд ли понимали под этим что-то большее, чем общее неодобрительное отношение к кому-то).
Софи ныла, что от Юлии — от всех немцев — у нее просто мурашки по коже.
Юлия в свою очередь так отозвалась о Софи:
— Она красива, как красивы все еврейские девушки, но с годами она превратится в такую же старую каргу, как и все мы.
Если Сильвия-Тилли будет ужинать со всеми, то нужно приготовить что-то такое, что она станет есть. В то же время нельзя же подать ей одно, а всем остальным другое. А ест она только картошку. Что ж, Фрэнсис приготовит картофельную запеканку, тогда девушки, которые следят за фигурой, смогут отодвинуть в сторону пюре и съесть начинку. И еще, само собой, овощи. Роуз овощи не ест, только зеленый салат — хорошо, значит, будет и салат. Джеффри никогда не любил ни рыбу, ни овощи, и Фрэнсис уже несколько лет переживала, чем же его кормить (а он ведь не ее ребенок). Интересно, что думают его родители, ведь они почти не видят сына дома, он все время приезжает к Фрэнсис — то есть к Колину, разумеется. Она как-то спросила Джеффри об этом, и он ответил, что родители его вполне довольны тем, что ему есть куда пойти. Судя по его словам, они оба много работали. Квакеры. Верующие. Н-да, скучное семейство. Фрэнсис привязалась к Джеффри, но будь она проклята, если станет волноваться из-за Роуз. Осторожно, Фрэнсис. Жизнь преподала тебе немало уроков, но главным был такой: человек не может предвидеть, что он примет от судьбы, а от чего откажется. У судьбы свои соображения.
Но возможно, судьба — это всего лишь отражение характера самого человека. Он сам притягивает к себе определенные события и определенных людей. Есть такие люди, которые (зачастую неосознанно, по молодости лет, пока эта привычка не становится их сущностью) проявляют по отношению к жизни некую пассивность. Они просто смотрят, что появится на их тарелке, что упадет им в руки или уставится им в лицо: «Да что с тобой такое? Или ты ослеп?» — и потом стараются не столько понять, сколько выждать, позволяя явлению развиться, проявить себя. Ну а затем задача понятна: надо сделать в сложившихся обстоятельствах все что можно.
